Аксум - Алексей Птица
Сделала она это довольно быстро, насторожившись только в одном месте и явно указывая мне на него. Интересно, что она там обнаружила. Жаль, что у меня здесь нет кислоты, чтобы всё выжечь, но зато есть чистый спирт. Проверить его крепость сложно, но думаю, что градусов девяносто в нём есть. Знаком подозвав воина, что всегда носил при себе нужную фляжку, я взял её, плеснул на кусок тряпки и, сграбастав свою змейку обратно в доспехи, стал протирать подозрительное место. По залу поплыл явный сивушный дух.
Вся царская семейка, да и не только они, с удивлением следили за моими действиями, мол, не царское это дело — трон протирать, но моя задница мне важнее. Тут тряпка зацепилась за небольшой деревянный гвоздь, что оказался смазан какой-то маслянистой жидкостью. Спирт растворил её, и я тут же уловил довольно характерный запах сильнодействующего яда, мне давно знакомого.
Ну, что же, вот первая попытка всё решить тихо и, что называется, по-семейному. Усмехнувшись, я отодрал с помощью кинжала деревянный гвоздь, ещё раз всё проверил и только после этого уселся на трон, поместив между коленями костяной меч в ножнах. Змея вновь удобно устроилась у меня внутри доспехов и больше не высовывалась, посчитав свою миссию выполненной.
— Взять их и связать! — отдал я приказ своим воинам, и они тотчас же бросились к троице, но в последний момент я скорректировал свой приказ. — Девушку не трогать!
Не хватало ещё, чтобы её касались грязные, вожделенные лапы дикарей, набранных мною с миру по нитке. Нет, касаться её должен только я сам, и никто другой. С явной неохотой воины оставили девушку, не успев её схватить, зато отыгрались на Ахмек-тэре и Фобосе.
— Кто пытался меня отравить деревянной иголкой? — задал я животрепещущий вопрос обоим. — Не сомневаюсь, что это сделал Фобос, весь вопрос в том, сделал ли он это по своему почину или по приказу царя?
В ответ на мой вопрос в воздухе повисла напряжённая пауза: ни Фобос, ни Ахмек не собирались отвечать мне на него. Ну ладно, не хочешь — заставим, не можешь отвечать — тоже заставим. Я умею развязывать языки, было бы желание.
— Вы, видимо, думаете, что я бестолковый дикарь, который чудом или неведомыми богами поставлен разгромить войско и занять престол этого мелкого царства? Или же вы думаете, что я безвестный воин, что умеет лечить раны, научившись этому совершенно случайно? Или думаете, что я безмозглый осёл, умеющий только воевать? — я обвёл взглядом пленных, задержав его на Кассиопее, что сжалась под ним и быстро опустила глаза вниз.
— Если вы так думаете, то глубоко ошибаетесь. Кто меня пытался отравить?
— Никто не пытался тебя отравить, о доблестный воин, — отозвался царь, — как мы могли это сделать, когда находились под неусыпным контролем твоих воинов?
— А ты, Фобос, что скажешь? Ты ведь вчера не мог подняться с постели, ходил под себя, но, получив от меня лекарство, вдруг поднялся, или ты не получил его и некие силы даровали тебе возможность вставать с постели? Обмануть охрану ты можешь, в этом я не сомневаюсь. Что скажешь?
Грек стойко выдержал мой проницательный взгляд и, склонив голову, ответил.
— Ты прав, вождь. События последнего дня дали мне силы подняться с постели, благодаря тому отвару, о котором ты говорил вчера. Принесли его мне утром, выпив его, я нашёл в себе силы прийти сюда и лично приветствовать нового повелителя Аксума.
— Угу, похвально, похвально, что же, я рад, что ты приветствовал меня. А теперь, воины, приведите ко мне Ведьму, я хочу, чтобы она помогла мне добиться правды в этих стенах, а заодно, я покажу вам, на что способен, чтобы вы не питали никаких необоснованных надежд убрать меня. Не получится…
Когда явилась Ведьма, я выдал ей сыворотку правды, которую она с удовольствием принудительно залила в глотки обоим, и стал терпеливо ждать, когда зелье подействует, одновременно принимая доклады от своих людей о положении дел в городе и вокруг него. Пока никаких волнений не происходило, никто не спешил на помощь царю Аксума и, скорее всего, уже и не придёт.
Зелье подействовало, и я стал выслушать рассказы пленников: сначала царя, а потом и Фобоса. Кассиопею увели сразу в комнату, её я не собирался допрашивать. Если уж мне суждено на ней жениться, то не стоит начинать наше общение с насилия — это подорвёт любые чувства, пусть даже самые неромантические. Придёт время, и я всё узнаю.
Допрашивал пленников я в отдельной комнате, дабы не имелось в ней ничьих ушей, делал это лично, без присутствия охраны. Ахмек-тэре после многих вопросов рассказал много интересного, но покушаться на мою жизнь он не посмел, за что я ему мысленно поставил плюс к карме, да и не все нужные вопросы я мог ему задать, пользуясь удобным случаем, то ли дело человек по имени Фобос. Вот его рассказ оказался гораздо интереснее, гораздо.
Выслушав всё, что наговорил Фобос, я глубоко задумался. Хотелось задать ему ещё много вопросов, но и того, что он рассказал, хватило, чтобы голова заболела, и надолго. Многое поведал мне престарелый Фобос об особенностях этого мира. А вот знать, что сообщил мне, он не должен, так и ему будет спокойнее, и мне комфортно.
Специально для таких случаев у меня имелось зелье забвения, его я насильно и влил в горло Фобоса. Через пару минут он отключился и вряд ли сможет вспомнить о нашем разговоре. Кстати, лечить я его продолжил, пусть живёт. Такого ценного кадра травить пока рано, главную информацию я получил от него. В последующем я заставлю его рассказать мне всё, что он знает.
— Зачем ты решил меня отравить? — задал я Фобосу вопрос, приступая к допросу.
— Ты слишком опасен.
— Для кого?
— Для всего мира.
— Для всего мира? Я, маленький вождь маленького племени, захвативший самое ничтожное царство в глубинах Африки⁈
— Ты слишком много знаешь, и даже то, чего не должен знать по определению. В тебя вселился кто-то чужой. Вот его я и боюсь.
—
