Аксум - Алексей Птица
Методы для этого я применял самые разнообразные, особенно все боялись, когда начинались «пляски» вокруг костра, где лежал связанный по рукам и ногам провинившийся. Человек, опоенный определённым отваром, медленно сходил с ума, глядя, как кружатся вокруг его полуголые товарищи, выкрикивая бессвязные слова или монотонно ударяя в тамтамы, что отзывались гулким звуком в черепной коробке истязаемого.
В общем, опыт у меня в этом деле очень богатый и описывать все реальные зверства ради жёсткой или даже жестокой дисциплины не имеет никакого смысла. Воины знали, на что шли, и знали мои требования, при этом они ни в чём не нуждались, по меркам этого убого мира, и находились на высшей ступени дикого общества. А что не сделаешь ради того, чтобы стоять выше других. У кого в руках оружие — тот и сила, а кто умеет управлять людьми с оружием, тот управляет и миром.
Этот день закончился и наступил следующий. Во дворце я больше не появлялся. Занимаясь текущими делами и муштруя воинов, параллельно вникая в городские дала, пытался понять, что происходит в небольших провинциях и каких неожиданностей от них следует опасаться. Во все концы я отправил освобождённых мною воинов аксумского царства с наказом рассказать о том, что теперь я являюсь царём и требуя явки ко мне всех правителей провинций. А кто не явится в течение месяца, к тому приду я сам,вместе с войском.
Так проходили день за днём. Ахмек-тэре и Кассиопею я видел мельком и то лишь затем, чтобы удостовериться, что они не сбежали, и выслушать их просьбы и предложения. Просьбы они озвучивали банальные, а предложений вовсе не имелось, а мне и не до них пока.
Старик Фобос медленно приходил в себя и лечился от своих болезней, опасаясь встречаться со мной, а я достаточно узнавал о нём по отчётам Ведьмы. Она лечить, собственно, и не умела, а вот выполнять все мои указания, до буквы, всегда старалась чрезмерно. А другого от неё не требовалось.
Глава 11
Перед походом
Прошёл целый месяц с того времени, как я захватил столицу Аксума и, собственно, сам Аксум. Довольно долго из провинций не приходило никаких известий. Все выжившие вельможи Аксумского царства затаились и не собирались идти ко мне на поклон, откровенно выжидая и наблюдая, чем всё закончится.
Территории в Африке громадные, люди живут далеко друг от друга, вести доходят долго, да ещё время нужно, чтобы всё обдумать да поверить в то, что произошло, ну и воинов каких-никаких собрать, на всякий случай. Так что, с ответом окрестные правители тянули очень долго, но прошёл месяц, потом другой, я укрепил своё положение в городе и начал рассылать отряды для захвата провинций.
Один из них принял бой и победил, убив предводителя и взяв в плен его воинов. Это сломило сопротивление тех, кто ещё на что-то надеялся, и в столицу потянулись небольшие караваны во главе с мелкими и крупными чиновниками или наместниками.
За всеми этими делами я почти забыл о Кассиопее, хоть и периодически виделся и разговаривал с её отцом. Но именно наедине с ней я пока не разговаривал, не до неё. Положение дел постепенно выравнивалось, и Аксумское царство начинало подчиняться мне, я даже стал формировать из пленных воинов новые подразделения, правда, не вооружая их. Им на первое время будет достаточно иметь палки вместо топоров и мечей. Для того, чтобы отрабатывать навыки, достаточно и деревяшек.
С Кассиопеей я удосужился поговорить только через неделю после посещения меня последним из крупных вельмож, от которых что-то ещё зависело в царстве. Сначала я вызвал её отца, Ахмек-тэре.
— Здравствуй, визирь, как ты себя чувствуешь, не обижают ли тебя мои воины, видишься ли ты со своими приближёнными?
— Благодарю тебя, великий вождь, у меня всё хорошо.
— Я разрешил, чтобы тебя посещали твои рабыни, дабы скрасить горечь поражения.
— Благодарю тебя! — вновь отозвался Ахмек-тэре, внимательно слушая и одновременно горько думая, как всё так получилось в жизни, что он докатился до состояния принятия милости от безвестного дикаря, который быстро и, скорее всего, навсегда, захватил его царство. Он, великий визирь, что управлял почти пятнадцать лет Аксумом, теперь оказался в положении раба!
Горечь заполонила его сознание, ведь он так долго шёл к власти, так долго… И вот, когда он достиг её вершин, судьба одним ударом сбросила его вниз. Но вслух этого говорить не стоило, поэтому свергнутый царь приложил руку к правой стороне груди и добавил.
— Благодарю тебя, вождь, за то, что ты оставил мне жизнь.
— Я оставил её тебе ради твоей дочери, ты должен понимать, что любой другой на моём месте лишил бы тебя жизни, и это сделал бы, как дикарь, так и тот, что стоит с тобой на одной ступеньке культурной лестницы. Первый это сделал бы просто ради удовольствия и по извечному закону: умри ты сегодня, а я завтра, а второй — из опасения за свою жизнь.
Ахмек-тэре вздохнул и подумал, что впервые в жизни не понимает мотивов поступка другого человека. Нет, он готовился к любому исходу событий и действий от Егэра, но сейчас он просто не понимал его. На месте победителя он давно бы уничтожил царя, а его дочь взял в наложницы, но Егэр так не сделал и сейчас ведёт с ним беседу, как с равным. Он хотел было промолчать или повторить банальные слова благодарности, не чувствуя в них правды, но боялся, что это поймёт и Егэр.
Неожиданно для самого себя бывший царь сказал.
— Ты оставил мне жизнь ради дочери, и я благодарю богов за то, что они милосердны ко мне, но я взрослый человек, поживший на этом свете и видевший в своей жизни очень много, я не верю в милосердие, не верю в добрые поступки. Я много думал над твоими действиями, но так и не смог их объяснить для себя. Что ты хочешь от меня, какие цели преследуешь? Ты же можешь взять мою дочь силой, превратив её в рабыню, что станет тебя слушаться и бояться за свою жизнь всегда. Неужели ты не опасаешься, что я могу предать
