Камень 1993. Книга 1 - Сергей Анатольевич Савинов
На одном из квадратов трудилась симпатичная белокурая девушка в цветастой косынке. Тоже, видимо, аспирантка.
— Каменев и Зиновьев, — назвал наши фамилии Дюс.
— Точно, — обрадовался «бригадир». — Как деятели раннего СССР. Вам еще Троцкого в компанию не хватает.
— Ага, и еще Ленина со Сталиным и Свердловым, — съязвил я, вспомнив, что эту шутку уже не раз слышал, причем от Тима. — Давай, куда нас сегодня определишь?
Обиделся, снова перешел на официальный тон. И наплевать на него, мне с ним детей не крестить. Определил нас Тим на четвертый квадрат, подальше от блондинки в платке, хотя народу заметно не хватало. Что ж, злоупотребления служебным положением даже здесь были.
— В общем, интересной она девушкой оказалась, — Дюс продолжил рассказ о Лизе, и видно было, что она ему действительно нравилась. — На филфак поступать хотела, как ты… Ты ведь знал?
Я помотал головой. Откуда, я же с ней не общался!
— Так вот, — продолжил Дюс. — У нее стихов уже на целый сборник…
Я слушал его и одновременно размышлял над тем, что сам-то вчера как-то впопыхах распрощался с Никой, и надо бы это исправить сегодня.
На дворе понедельник, а значит, она сейчас на работе. Вариантов для девчонок ее возраста в девяностых немного — в официантки с риском перейти в разряд ночных бабочек или неквалифицированный труд вроде стирки и уборки. Ну, газеты еще разносить. Ника еще со школы убирала по вечерам кабинеты в городской поликлинике, ее туда устроила бабушка, врач-терапевт. Договорилась с главным и начмедом, и девчонка после учебы протирала пыль, мела мусор и поливала цветы. Потом поступила в медуху и «повысила квалификацию» — устроилась санитаркой в БСМП, больницу «скорой». Там ей пришлось выносить за лежачими утки, мыть окровавленные операционные и обрабатывать бомжей. Как она это выдерживала, я не представляю. Да особо и не интересовался. Или в своем прежнем духе стебался по поводу бродяжнических ароматов и вшей.
Так, Ника говорила, во сколько она туда ходит и примерно во сколько заканчивает — надо встретить, устроить сюрприз. Купить шоколадку, Ника их любит, и букет гербер. Ей почему-то нравились именно эти простенькие цветы. Похлопал по карману, достал смятые купюры, пересчитал. Должно хватить, еще и останется — вот что значит не пробухать заработанное.
— Смотри-ка, никак что-то показалось! — Дюс аккуратно обкопал потемневшую деревяшку неестественной формы. — Не знаю, что это, украшение вроде… Часов пять бы дали.
Премии на раскопках засчитывались в часах. Отработал ты полный день, восемь часов, тебе их насчитали, а заодно прибавляли бонусные за находки. Среди нашего брата-чернорабочего ходила легенда, что кто-то нашел берестяную грамоту, и ему сразу начислили премию в сто часов. Но я почему-то в это не верил, потому что при мне самый большой бонус насчитали какому-то школьнику за чуть тронутую коррозией шкатулку. Тридцать часов. А вот за это нам с другом дадут…
— Полчаса, — мимо как раз проходил наш «прораб», которому сияющий Дюс протянул находку. — Это затычка для бочки.
Да уж, так мы нескоро накопим нужную сумму. Надо искать варианты.
* * *
Биджо, помощник Вано, брезгливо отмыл руки, полив водой из бутылки. Штырь, которого сдал заезжий катала, вызывал у него чувство брезгливого отвращения. По ряду причин. Во-первых, Биджо ненавидел предателей. Вано ему доверял, отдал хлебные точки — в том числе универмаг. Но тот решил идти поперек батьки, то есть пахана. Денег ему показалось мало. А во-вторых, Штырь оказался трусом, такие нравились Биджо еще меньше. На словах герои, а на деле творят косяки за спиной, за что готовы потом валяться в ногах.
Сам молодой бригадир, который был у Вано на хорошем счету, не питал иллюзий относительно собственной деятельности. Все то же крышевание барыг, схемы с закупками и прочие сомнительные мероприятия — Биджо понимал, что это нельзя назвать честным заработком. Но он сделал свой выбор и доверился Вано. Не Корейцу, не Бешеному и не Черепу. Ввязался в дела на рынке и не жалел об этом. А еще, разумеется, даже не думал обирать пахана.
— Так кто, говоришь, тебя заставил? — спросил он еще раз корчащегося на полу человека.
— Погремуха Котел, — плаксиво ответил Штырь, пуская слюни вперемежку с соплями. — Но он шестерка, под Корейцем ходит.
— Это я знаю, кто под кем ходит, — улыбнулся Биджо. — Только вот почему ты уверен, что Вано с Корейцем не перетрет? Уважаемые люди между собой порешают, мокрухи творить не станут. А за тобой не только косяк с гастролерами, Штырь, ты еще и авторитетного бизнесмена напарафинил. Говори, сука, как на самом деле!
Он несколько раз ударил Штыря ногой, тот свернулся калачиком и завыл.
— Ты же, падла, только такой язык понимаешь, да? — зло бросил он и сплюнул.
Биджо отвел назад руку — то ли размяться, то ли впечатать кулак во вжавшегося в окровавленный пол бригадира. Теперь уже бывшего. Тот вскрикнул и сжался в комок.
— Я… я не хотел, Биджо! — всхлипывал он. — Попутал, готов ответить!
— Конечно, ответишь, — кивнул помощник Вано. — Ваха, неси тазик с цементом. А то застынет еще раньше времени… Подсвечник тогда хреновый получится.
Глава 9
День выдался жаркий, непривычно для середины августа в средней полосе. К обеду работать на раскопе уже было невозможно, почти все рассосались, остались только самые стойкие, но и они постоянно бегали в соседний ларек за минералкой. Так что мы отметились у Тима и направились к набережной Каменки — познакомиться с владельцем видеосалона Серым. Но перед этим остановились у передвижной точки с пирожками.
— Что есть, бабуль? — спросил я у пожилой продавщицы.
— Да все есть, ребятки! — женщина радушно улыбалась, да и вообще была похожа на старушку из старых советских киносказок. На ту, которая говорила, что кто слушал, тот молодец. — Жареные есть с капустой, с мясом, с луком и яйцом. Беляши есть, пицца!
Я проглотил подступившую слюну. Боже мой, пицца! Та самая из девяностых — что-то вроде крупной ватрушки, только вместо творога или повидла туда клали сыр и дешевую копченую колбасу. Раньше я бы такое даже в рот не взял, но сейчас какая-то ностальгия взяла.
— Мне тогда
