Наши уже не придут - RedDetonator
Аркадий подскочил к нему и нанёс укол в грудь, но выставленная в защиту левая рука сбила прицел и стилет вошёл в живот. Такое ранение не уложит никого, даже ребёнка, поэтому Аркадий продолжил наносить уколы, куда повезёт.
Пытавшийся вытащить пистолет грабитель орал и пятился, но его кишки были проколоты в девяти местах, а потом Аркадий попал в солнечное сплетение. Удар любым достаточно длинным колющим предметом убивает человека наповал. Немиров туда и метил, но попал только с десятого укола.
Жертва осела в грязь, а Аркадий, у которого от содеянного в душе не колыхнулось почти ничего, начал очень быстро обыскивать тела.
В кармане первого убитого нашлась горсть монет разного калибра — в суму, нашёлся серебряный портсигар, позолоченные карманные часы, а также кастет и нож.
Карманы второго убитого обогатили Аркадия весомым кошельком для монет, парой кастет-нож, а также тряпичным свёртком с украшениями.
Третий грабитель «дал» ему короткоствольный револьвер, горсть монет, посеребрённые часы, а также восемь патронов.
Вскрытие «малины» в его план не входило, поэтому он исчез в заборе и воткнул за собой штакетину.
Через приусадебный участок он удалился на три сотни метров, после чего укрылся среди кустов и поудобнее разместил награбленное добро…
«Можно ли отнести это к экспроприации?» — спросил он себя, тихо двигаясь дворами в сторону Армянской слободы, огибая Белый город. — «Так или иначе, но сегодняшняя акция идёт на пользу Революции… Или я просто бездушный подонок, исподтишка зарезавший троих невинных людей?»
Только вот попытайся он напасть как-то иначе, его бы уже забили насмерть кастетами…
«Хм, как же прилично нынче одеваются бандиты…» — подумалось ему.
В такой одежде можно сойти за достопочтенного горожанина, если бы не бандитская рожа, которая напрочь портит весь образ.
Пропустив несколько полицейских патрулей, шествующих вдоль канала имени Варвация, Немиров добрался до ночлежки.
В основном зале воняло немытыми телами и свежим потом, а ещё он весь был заставлен досками, на которые были постелены пропитанные потом соломенные матрасы. На матрасах, естественно, лежали представители низших слоёв общества — работяги, безработные и им подобные.
Аркадий тихо прошёл к отдельным комнатам и отпер дверь ключом.
— А-а? — проснулась чутко спящая Марфа, услышавшая необычное копошение.
— Утром, — ответил Аркадий и начал раздеваться. — Спи.
* * *
Сто тридцать три рубля, семьдесят семь копеек, браунинговский револьвер «Бульдог» калибра.320, два кастета, два ножа и неопределённой ценности предметы, которые некому сбыть.
Портсигар, позолоченные часы, посеребрённые часы — видно, что они стоят каких-то неплохих денег, но уж больно приметные вещицы, чтобы просто продавать кому-то в этом городе. Аркадий решил придержать их до лучших или худших времён.
Марфа побоялась спрашивать, откуда деньги, хоть и видно было, что очень хотелось.
— Тридцать рублей твои, — подвинул Аркадий тридцать монет. — Никому ни слова.
Существуют империалы, ходящее по рукам доказательство полной несостоятельности императора Николая II как правителя, имеющие номиналы пять, семь с половиной, десять и пятнадцать рублей. Позже, когда настанет подходящее время, можно будет разменять серебро на золотые монеты, которые легче и компактнее.
— Я поняла тебя, — кивнула Марфа.
— Я уже подыскал приличное жильё, — сообщил ей Аркадий. — Сегодня переезжаем в Татарскую слободу, там одна женщина сдаёт комнату.
Каменный дом, где Аркадий договорился о комнате, стоял на набережной канала. Из окна комнаты был хороший вид на Белый город, а ещё недалеко был Татарский мост, через который можно пройти в совсем «приличную» часть города.
Вдовая старушка, сдающая комнату, удивилась, когда увидела его снова. Вероятно, подумала, что его справка о наличии комнаты была детским приколом.
Аркадий отсчитал ей пятнадцать рублей — ровно на месяц аренды комнаты. И это здесь считается «сравнительно недорого». Были места, где его даже на порог не пускали, хотя в газетном объявлении было написано, что можно приходить договариваться с утра до вечера, а были места, куда он сам не пошёл. Пятьдесят рублей в месяц за двухкомнатные апартаменты с санузлом — это какое-то безумие.
— Располагайся, — сказал он Марфе. — Я приду с едой сразу же, как закончу все дела. Хозяйка сказала, что кухней пользоваться можно, но готовить только свои продукты. Питание в счёт не входит.
— Откуда ты так много знаешь о городской жизни? — спросила Марфа.
Вопрос её беспокоил уже очень давно, впрочем, как и общая странность Аркадия. Это даже временных односельчан начинало беспокоить, с подачи Марфы, конечно же…
— Ты из деревни никуда не ездил — я бы знала, — продолжила она. — Откуда ты всё это знаешь?
— Сейчас не время для этого разговора, — покачал головой Аркадий. — За ужином поговорим.
Она уже давно должна была начать задавать вопросы, но то ли боялась, то ли не решалась…
— Ах, да, пошли покажу кое-что, пока не забыл, — сказал он и направился к санузлу. — Вот эта штука — унитаз. Впервые видишь, да?
Марфа, озадаченным взглядом рассмотревшая фаянсовый унитаз, коротко кивнула.
Аркадий слегка удивился, что тут унитазы почти такие же, как в его времена. Видимо, единожды выработанный удачный дизайн в значительных переработках не нуждался.
— Вот нужда большая или малая появилась у тебя, — заговорил Аркадий, — заходишь сюда, портки снимаешь, садишься вот так, после чего делаешь своё дело. Справила нужду — вот слева на гвозде газеты — ими надо вытирать причинные места. Ты не смущайся, это дело природное, нечего стыдиться. Сделала дело — вот за эту бечёвку тяни.
Аркадий потянул за верёвку и произвёл спуск воды. Марфа испуганно отпрянула.
— Не боись, — улыбнулся ей Немиров. — Привыкнешь, постепенно. Пока сидишь, не вздумай дёргать за бечёвку! А не то гузно водой зальёт. И хорошо, если только водой… Не надо так делать. Сделала дело, встала, причинные места вытерла, портки натянула, после чего дёргай. Попробуй дёрнуть. Не боись, не укусит!
Марфа с опаской подошла к унитазу и неуверенно взялась за верёвку, после чего дёрнула.
— Знай, что тут в бочонок вода сама набирается, поэтому если не хватило — просто подожди, пока наберётся, — предупредил он её. — Бояться не надо, люди сделали для
