Василий Звягинцев - Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы...
— Кто же еще? Зачем, как не за Руном, они к нам двинулись? Дом покинув? Безусловно. А Тирям-пам-пам мы изобразили только что. Я прямо и не знаю, господа офицеры, куда вам еще ордена вешать! Как это сформулировать? «За беспримерный героизм и мастерство, проявленное при ликвидации вражеской медузы…»?
— Ну, вы и скажете, господин генерал-лейтенант, — засмущался Ненадо, а Давыдов, наоборот, с хитрой усмешкой вставил:
— А также за непреклонный материализм, не позволивший убояться нечистой силы, награждаются медалью имени Хомы Брута… С мечами и бантом!
— Язык, вроде вашего, никого до добра не доводил, — зная, о чем говорит, ответил Берестин. — Помолчали бы и к высадке приготовились. Надо ведь узнать, что там с господином Антоном… Худших нарушений реальности, чем мы уже учинили, ждать не приходится.
— Это я сейчас. — Давыдов подхватил автомат, на правое плечо стволом вниз повесил пятизарядный дробомет Браунинга двенадцатого калибра. Если придется, сможет стрелять пулями, гранатами и волчьей картечью. — Откройте окошко и присматривайте, а я мигом… Что теперь эти аргонавты надумают делать? Если вторая медуза появится, ты, Игнат, сади ей под купол, там она помягче будет. И в меня не попади, не люблю…
— Я с вами, — сказал Берестин, тоже беря помповое ружье специального образца, в просторечии именуемое «окопная метла». — Один осматривает территорию, другой прикрывает. Дистанция десять метров, мой сектор левый, ваш правый.
— Тогда и я пойду, — заявил Басманов.
— Останетесь, — отрезал Алексей. — Вторым номером при пулемете и в качестве резерва. Вместе с Ириной Владимировной. Случись что, кому-то придется очередные решения принимать? Ты, Олег, продвинь окошко через подворотню и выгляни, что на Арбате делается. Если все тихо, сразу назад. А мы в люк заглянем, на земле посмотрим, вдруг что интересное осталось…
— Не вижу смысла, — возразила Ирина, — отсюда тоже все можно увидеть. Стрельнет кто-то из окна, и что тогда? А вдруг там радиация?
— Радиации нет, — подал голос Левашов, — я уже проверил. А если разведку провести решаемся, выходить так и так придется. Окном маневрировать не получится…
— На Валгалле же получалось, — удивился Берестин.
— То на Валгалле. Там я базовой установкой работал, со всем обеспечением. Здесь же так, приставка легонькая. Основная из Москвы с нами канал держит. Туда возвращаться, перенастраивать — свеч не стоит. Мы вас с места прикроем, а вы — одна нога здесь, другая там, и обратно…
Алексей, держа ружье прикладом у бедра, скользнул в окно, за ним, поводя автоматом с взведенным подствольником, спрыгнул Давыдов.
— Ты — к воротам, — указал на подворотню Берестин. В боевой обстановке он сразу перешел на «ты». — По безоружным людям без крайней нужды не стрелять. Калитку приоткрой, осмотрись, и сразу назад. Я до люка…
Что удивило Алексея, никаких особых запахов во дворе он не ощутил. О ментальной вони понятия не имел, но и обычной, считай, не было. А ведь здесь только что целиком сгорел большой автомобиль с людьми, испепелилась «медуза» и не меньше десятка прочих существ или механизмов…
Вторая несообразность — целые оконные стекла. Ударной волны в замкнутом пространстве хватило бы вырвать рамы из проемов, вышибить двери. А тут все целехонько. И тишина! В нормальных обстоятельствах мы имели бы классическую картину массовой паники. Крики женщин, ругань мужчин, свистки постовых и дворников этого и окрестных домов, бессмысленная беготня и все такое прочее.
Непонятно и слегка пугающе.
Давыдов от ворот жестом показал, что «за бортом» все спокойно.
Лучше всего было бы сейчас вернуться, и пусть Левашов с Ириной разбираются. Похоже, что время здесь уже остановилось. Может быть, Антон успел вернуться, предъявил Сашке требуемый предмет, и они там сделали, что собирались? Совершенно не подозревая о вылазке друзей. Как бы не застрять тут навеки…
Алексей подавил инстинктивное побуждение бежать сломя голову к спасительному выходу. Такое с ним уже было, когда у газетного киоска на Комсомольской площади он увидел под заголовком «Известий» дату — «6 июля 1966 года, среда».
Обошлось тогда, даст бог, обойдется и сейчас. Если что и случилось, так уже! Несколько минут ничего не изменят, а вот заглянуть в колодец, убедиться, что Антон ушел, — стоит. Вдруг лежит там, раненый или контуженный?
— Постой здесь, — приказал он подошедшему Давыдову, — крути головой на триста шестьдесят градусов. Я мигом…
— Что-то здесь не так, — тихо ответил штабс-капитан. — На душе сумно…
— Я сейчас, — повторил Берестин.
Очутившись на дне коллектора, осмотрелся. Полыхнуло здорово. Даже камень местами подплавился, но жара не ощущалось. Потрогал рукой — стены холодные.
Он пожалел, что нет с собой хорошего фонаря, только совсем крошечный, в зажигалке. Однако метров на пять светит.
Берестин прошел несколько шагов, увидел впереди огонек папиросы и уловил запах табачного дыма. Первый нормальный запах. До половины выбрал спуск, потом спросил:
— Антон, ты, что ли?
— Я, кто ж еще? А ты откуда взялся? — Форзейль шагнул навстречу.
— За тобой присмотреть вышел. Чтоб не обидел кто…
— Зря это вы…
— Как сказать. Там наверху такая пакость по твою душу прилетела! Если б мы ее не покромсали, не знаю, где б ты сейчас был…
— Что за пакость?
Алексей тоже закурил, заметил, что пальцы чуть подрагивают. Наверное, просто от напряжения. Скобы колодца частью погнуло, частью просто вывернуло из стены, так что спускаться было не слишком легко. Коротко сообщил, что именно они видели и как уничтожили.
— Медуза? Интересно… Я ничего такого не разглядел. Просто черное пятно, и из него посыпались… твари.
— Может, дело в том, что мы через «окно» смотрели? Из другого времени и под другим углом?
— Все может быть. Но с этим ладно, тут проблемка посущественнее… Я — уйти не могу!
— То есть? Отсюда? — сразу не понял Берестин. — И что тебя держит? Чувство долга? Или ждешь кого?
— Шутник. Переместиться не могу, астрально. Ни в Замок, ни на «Призрак». Вообще никуда. Когда ты появился, я третью попытку сделал, эффекта ноль.
Алексея снова щекотнуло страхом. О чем-то подобном он ведь сам думал только что. Как у них с Ириной тогда получилось — сбой по фазе от чисто механического и не слишком сильного воздействия. А здесь-то воздействие было — будь здоров!
— Может, своды экранируют? — предположил он. — Вишь, как блестит? Молекулярная перестройка после взрыва. Ты сам как вообще уцелел? В стволе стреляющей пушки, считай, побывал…
— Защитное поле. Ну давай, двинулись, разбираться после будем. Ты с Левашовым пришел, по СПВ? Ирина вызвала? Эх, мать его, не нравятся мне такие хохмочки с яйцами!
Помогая друг другу, вылезли наверх. Здесь ничего не изменилось, да и не могло, наверное, измениться. Сколько там времени «прошло», пока Берестин с Антоном разговаривал, если оно все равно стоит?
Давыдов бдительно нес караульную службу, мерным шагом кружа вокруг люка. Доложил, с прежними интонациями, что на вверенном ему объекте за время отсутствия командира происшествий не случилось.
— Тогда — отходим. Порядок движения — я, Антон, Давыдов. Бдительности не терять…
Двадцать метров до места фиксации «окна» прошли демонстративно ровным шагом, причем штаб-капитан — спиной вперед, прямым и боковым зрением обшаривая пространство двора, выходы из подворотни и подъездов.
То, что Левашов до сих пор не открыл проход, несколько нервировало. А вдруг…
Но в последний момент спасительная сиреневая рамка возникла там, где ей и полагалось, на фоне закопченной кирпичной стены. За ней — синее южное небо и фигуры друзей.
— Вперед, и быстро! — непривычно резко скомандовал Левашов.
Перешагнуть через порог на ту сторону — секундное дело, и подозрительного вокруг ничего, однако диафрагма окна схлопнулось так стремительно, что едва не срезала ствол давыдовского ружья.
— Опасно работаете, господин инженер, — хохотнул тот. — Предупреждать же надо…
— Случилось что? — спросил Берестин, больше для порядка. Главное, вернуться удалось, без потерь и даже с прибавлением. Остальное не столь уж важно. Крым, море, вилла, установка, пулемет, люди — все на месте. Никаких изменений. Правда, вид у Левашова и Ирины уж очень встревоженный.
— Более чем, — ответил Олег, вытирая рукавом вспотевший лоб. Явно не от солнечных лучей намокший, на веранде не жарко, и ветерок с моря тянет прохладный. Походил он сейчас на водителя, чудом избежавшего лобового столкновения. — Энтропия, волна энтропии, нуль-время и вырождение материи. Только вы вышли, и началось… Причем скачкообразно. Особенно когда ты в люк полез. Думал, все! Накроет, там вы и остались…
