Патриот. Смута. Том 5 - Евгений Колдаев
Глава 10
Поднявшись в стременах, я наблюдал, как мое конное воинство строится и готовится к бою. Было видно, что три мои сотни из-за потраченного в Воронеже времени на слаживание действуют ощутимо быстрее и увереннее. Не идеально, но приемлемо. Оскольцы процесс тормозили, но не так чтобы критично.
Противник вообще пока даже не планировал хоть как-то нам противодействовать.
На той стороне реки также началось. Тренко выполнял мои указания. Сейчас страха на елецких, ливенских и лебедянских наведем.
День будет непростой, но сдюжим!
* * *
Позднее утро. Берег реки Сосна. Талицкие броды. Острог.
Семен Белов был зол.
Спал он плохо и чувствовал накатывающую волнами усталость. Вчера вечером, дальние дозоры дошли до Ельца и подтвердили самое ужасное. Город взят. Какие-то чужаки стоят в монастыре и окрест. Несколько сотен. Сколько точно — сказать невозможно. Но — огню и мечу Елец не предан. Живет обычной жизнью. Чужих только прилично окрест.
То, что из города не было вестей и беспокоило его прошлые сутки, все больше — получило свое обоснование. Ввергло в уныние и страх. Что делать?
Он маялся всю ночь, ворочался в постели и не знал, что делать. Боже, что? Как так вышло? Предательство? Колдовство? Злой умысел?
На другом берегу со вчерашнего вечера тоже появилось войско. Откуда у противника столько сил? Как он смог быть и здесь, и там сразу. Взять наскоком хорошо укрепленную крепость, которую защищал его старый, надежный товарищ — нелегко. Считай, невозможно!
Сколько же у него людей?
В войске уже ходили слухи о том, что татар на правом берегу Сосны нет. Русские люди там стоят и… Среди бойцов возникали вопросы, а чего они, люди елецкие, здесь стоят? Почему не хотят пускать кого-то на север? В чем злой умысел идущих отрядов? Ведь они не степняки и по слухам — сам Царь ведет их. Казаков-то с Дона пускали и не раз. Зла не чинили. Даже снабжали, бывало, провиантом и фуражом.
— Царь — Злобно процедил сквозь зубы воевода. — Царенок чертов. Откуда, откуда черт.
Он изволил кушать.
В крупной комнате терема, что располагался в остроге у талицких бродов сидел за массивным столом. Каша в горло не лезла. Квас казался невероятно кислым, а хлеб безвкусным и сухим.
Даже жена, которую он взял с собой в поход, не согрела его ночью.
Наорал, прогнал к слугам и всю ночь потом мучился бессонницей. То проваливался в полный тягучих кошмаров отрывочный сон, то выпадал из него в холодном поту. И так от заката до рассвета.
Что делать? Как этот Игорь оказался в Ельце? Зараза!
— Батька. — Подал голос сын.
Мальчишка видел двенадцать зим и уже присутствовал на военных советах, умело махал саблей, руководил десятком. Достойная замена растёт. Он все чаще был при отце, помогал, выслужиться хотел.
Волновался за него Семен. За него, за жену и за дочку тоже. Ей-то всего семь было. Малая еще. Они прошли через многое. И теперь, в очередной раз, стоял перед воеводой тяжелый выбор. Момент истины!
Как защитить то, что дорого, как оборонить от этого дьявола?
— Батька. — Повторил сын. — Там люди пришли. Дядька Волков…
— Что? — Воевода поднял голову, глаза его округлились, а голос слышался невероятно злым.
— Дядька. Иван Волков говорю. Здесь. — Мальчишка нервничал, он видел, что с отцом не все в порядке. Волновался, переживал.
Старый товарищ, правая рука. Предал? Нет, не может быть. Внутри воеводы все сжалось. Как! Он громко треснул кулаком по столу. Так, что стоящие на карауле при своем предводителе казаки вздрогнули.
— Сотников ко мне, всех. И этого, Волкова. — Зубы скрипели, а голос был хриплым, безжизненным. Сорвался на крик. — Живо!
Пара минут и все руководство воинством собралось в комнате, расселось за столом. Поглядывали друг на друга. За столом чувствовалось некое недоверие и недопонимание. По местническому обычаю, среди них, не очень ясно было кто и где сидеть должен по старшинству. Казаки, сотники из дворян и детей боярских. Смешалось все.
Первыми разместились сотники самого Ельца.
Но ливенские и
