Королевство Русское. Книга первая. Андрей Юрьевич - Андрей Готлибович Шопперт
Денежная система сейчас выглядела так: 1 куна = 2 грамма серебра = 1/25 гривны = 2 резаны = 6 векши. При этом меховая система тоже присутствовала. Векша — это белка, а куна, должно быть, мех зимней куницы или соболя. Расспрашивая об этом почившего в Бозе Димку, профессор узнал интересную вещь, о которой ни разу там, в будущем, не задумывался. А почему белка — это белка. Белая — получается. Неужели сейчас много белок альбиносов? Не векша, а белка, и не мысь, как в «Плаче Ярославны». Оказалось, что предметы и товары многие имеют цветовую градацию. Все же в будущем слышали про красную рыбу и белорыбицу. Это мясо у них такое? Нет. Это статус. Самые дорогие и хорошие продукты или товары — красные, они же красивые. На втором месте белые. Потому, белая векша со временем, превратившаяся в белку, ну и потом чёрные товары и продукты.
Так вот, за свиное железо не отдали мытари новые ни одного резана, ни одной векши. Единственное, приходилось «заготовителей» снабжать в дорогу продуктами, сеном, овсом и небольшой суммой на обратную дорогу, на покупку тех же продуктов и корма для лошадей. При этом из того же чугуна можно будет понаделать котлов или чугунков и продавать их за вполне приличные деньги, а можно и круче поступить. Методов получения булата несколько и среди них есть тот, где к трём четвертям кричного железа добавляется одна четверть чугуна, и всё это варится в тигле и медленно с печью остывает. А сколько стоит булатный меч или сабля⁈ Так мало этого, ведь ещё у профессора Виноградова будут кислоты, чтобы узор протравить. Деньги со всего мира доступного перекачают купцы в Русское королевство.
Ну, или все в мире объединятся и захватят его. Объявит Папа очередной крестовый поход на схизматиков и прочих ортодоксов.
А пока готовились к плавке. К первой в истории человечества плавке чугуна в вагранке, ну или почти в вагранке. Виноградов даже заказал гончарам, и они уже изготовили керамические трубки, которые обожгли вместе с кирпичами и вмонтировали для подачи воздуха в печь. Теперь главная проблема, мешающая поднять температуру в печи — подача холодного воздуха, решена. Теперь воздух будет подогретый.
Известняк привезли из Ровно, древесного угля купили у углежогов. И даже всё это уже загружено в вагранку. Осталось спичку запалить. А, Семён Семёнович, спичек пока тоже нет. И даже в проекте нет. Где взять фосфор не сильно понятно. Нет, понятно, что в золе есть, и даже в моче его полно. Точно, нужно будет издать указал о сдаче мочи в виде налога. И селитряные кучи будут быстрее вызревать и больше давать урожая селитры, и можно будет задуматься о получении фосфора для спичек и химического оружия.
— Поджигай, Ероха, — ага, «Махмуд, поджигай», Андрей Юрьевич передал главкузнецу факел. Как запалить печь, думали долго. Решили, что сущности плодить не стоит. Есть масло, и оно горит, пропитали им тряпку плеснули сверху на кучу шихты и поднес сейчас факел к свёрнутой в жгут льняной тряпке Ероха.
Печь строили подальше от людских глаз в том же женском монастыре, при этом Андрей Юрьевич даже предварительно договорился с епископом Афанасием, что монастырь он выкупит у церкви и там металлургический завод будет. Территория закрыта забором от посторонних глаз и самое главное — прямо за стеной река Луга протекает, можно прокопать канаву, заведя её внутрь ограды, пустить часть течения по ней, и поставить колесо водяное, чтобы оно качало меха.
Не сразу загорелось, масло не керосин и разгорается медленно, ну и пожадничал профессор и лишку загрузил в печь. Даже стали коситься на него кузнецы. Но тут клубы черного дыма из зева печи повалили.
— Начинайте качать. И не ленитесь, — Андрей Юрьевич чуть сам рукава не засучил.
На всякий пожарный, если здоровья у трёх кузнецов не хватит, епископ Афанасий присутствующий на процессе пообещал двух иноков поздоровше. Так Андрей Юрьевич, решил наоборот поступить. Молодцы в рясах хоть и были крепенькие на вид, но тут нужна не только сноровка и сила, но и выносливость, привычка при работе с мехами. Вскоре один инок роздыху попросил, а потом и второй, а до окончания плавки ещё ой как далеко. Следом за дело взялись ковали. Они и проворнее качали, и дольше держались. Прошло два часа уже и отвалился последний кузнец.
— Брат Дионисий, опять твоя очередь пришла, только не жалей себя, работай в полную силу, а то загубишь плавку.
— Тяжкая работа, — пробасил и начал, перекрестясь троекратно.
Ещё через час профессор решил, что пора, и ударил копьём в лётку, открывая дорогу чугуну. Метал потёк по жёлобу, стреляя золотыми искрами, и вскоре разделился на три ручейка, которые добрались сразу до лёток в опоках и нырнули под землю. Из вентиляционных отверстий — продухов повалил дым с паром, но вскоре они заполнились металлом и на поверхность выскочили шарики чугуна, которые почти сразу затвердели.
— Давай в другой жёлоб! — прикрикнул Андрей Юрьевич на, завороженно смотрящего на ручеёк расплавленного металла, Ероху. Тот спохватился и поменял желоб. Теперь металл побежал в другие опоки, стоящие слева от лётки. Ещё три минуты и они заполнились.
— Хватило. Всё. Закрывай лётку, мастер, видишь, шлак уже пошёл! Аким! — закричал профессор на второго кузнеца, — ты, чего спишь, пробивай свою лётку выпускай шлак, а то заморозим!
Событие тридцать третье
Ad discendum, non ad docendum
Для изучения, но не для поучения.
Кряхтя и морщась, Андрей Юрьевич натянул новые сапоги. В мастерских замка была целая сапожная мастерская и там работало аж пять сапожников. Оно и понятно, не на продажу делали, а для княжеской дружины. А ведь ещё месяц назад их
