Второй шанс (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
Вообще идея социализма довольно спорная. Достаточно почитать труды Бориса Чичерина, тот ещё в 1882 году написал книгу «Собственность и государство», в которой прозревает реалии развитого социализма столь узнаваемо, будто писал книгу на 100 лет позже, при Брежневе, а не при Александре III. Дословно, конечно, текст я не помнил, но суть уяснил. Например, был полностью солидарен с ним относительно его взглядов на частную собственность, которая при социализме невозможна.
– Ты чего не спишь?
Сонный голос заворочавшейся на диване мамы вывел меня из раздумий.
– Сплю, мам, просто сон нехороший приснился.
– А ты поменьше книжек сочиняй, вот и не будет всякая ерунда сниться. В твоём возрасте должны быть другие интересы.
Ага, в моём возрасте… Знала бы ты, мамулечка, сколько мне на самом деле лет, по-другому бы заговорила. Но естественно, ничего такого я не сказал, перевернул подушку влажной от пота стороной вниз, натянул одеяло и повернулся на бок. Но сон не шёл, слишком уж сильным было потрясение от встречи с «ловцом», после которого я ударился в философские размышления.
Итак, вернёмся к нашим баранам… Что я могу реально сделать полезного, кроме уже поставленных перед собой задач? Могу, конечно, подмётные письма отправлять, те же самые анонимки, с описанным сюжетом распада державы и просьбой убрать к чертям собачьим Брежнева и посадить на его место более молодого и деятельного политика, да хотя бы Машерова или Романова, так любимых авторами книг про попаданцев.
Но думаю, больше пользы было бы, предоставь я МВД список уже действующих маньяков. Тот же Андрей Романович Чикатило, если память не изменяет, в декабре следующего года в Шахтах расправится со своей первой жертвой. Пока его арестовывать не за что, но ждать, когда он заберет жизнь ни в чём неповинной девочки – тоже преступление. Это прямо-таки соучастие в убийстве.
А кто ещё? В памяти всплыла фамилия Михасевича, тот уже вовсю орудует на территории Витебского и Полоцкого районов, задушил что-то в районе 40 девушек и женщин. Следом вспомнился Джумагалиев – каннибал из Казахстана. То ли уже сожрал кого-то, то ли случится это вскоре… Интересный факт, когда-то невольно застрявший в памяти – Джумангалиев тоже закончил железнодорожное училище. Надеюсь, у нас с ним кроме этого факта больше ничего общего. С другой стороны, это зацепка, много ли Джумангалиевых закончили «железку»?
Ещё запомнился некий Ткач, просто из-за своей фамилии. Имя-отчество, к сожалению, не засело в клетках мозгового вещества, но вычитал когда-то в будущем, что убивал Ткач на Украине в период с восьмидесятого по две тысячи какой-то. С его слов, отправил на тот свет порядка ста человек. Тут сложно, Ткач фамилия хоть и достаточно редкая, но всё равно – сколько их по Украине бегает!
Да вот, собственно, и всё, что касательно маньяков. Рад бы, как говорится… И что я могу сделать в этой ситуации? Ну прежде всего добраться до Чикатило, это вполне реально, Ростовская область не на краю земли. Найти его в Шахтах, думаю, не проблема, он сейчас должен в каком-то то ли техникуме, то ли училище преподавать. В Казахстан могу написать, анонимку в республиканское МВД, пусть ищут. С Ткачом пока придётся повременить, тут вырисовывается реальный гемор, тем более что убивать он ещё не начал. Так что озаботимся по-настоящему пока одним Андреем Романовичем, камень ему в почку! А лучше в обе, и чтобы камни были с острыми краями.
В нагрузку к маньякам на память пришли фамилии изменников Родины – офицеров КГБ Калугина и Полякова. Последний активно сотрудничает с американцами уже больше 10 лет, а Калугин в 90-м начнет рассказывать всем подряд о работе Комитета госбезопасности, тем самым нанеся стране огромный вред. С этими тоже можно что-то придумать. Хотя обвинять Калугина в том, чего он ещё не совершил… Самым реальным вариантом остаётся Поляков. Всё равно его расстреляют в 86-м, зато, если получится его сдать, вреда СССР он причинит гораздо меньше. Как его звать-то, Дмитрий кажется, а отчество, хоть убей, не помню. Но и этого по идее должно быть достаточно.
Весь день из головы не выходил этот странный сон, мою рассеяность заметил вечером на тренировке и Валерий Анатольевич, под занавес которой решивший поработать со мной индивидуально на «лапах».
– Ты чего сегодня какой-то задумчивый? – спросил он, когда я неловко увернулся от лёгкого бокового удара «лапой».
– Не выспался, животом всю ночь маялся.
В общем-то, моя ложь содержала и частицу правды – уснуть предыдущей ночью мне удалось лишь под утро. Объяснение прокатило, хотя Храбсков забеспокоился, как бы меня не постигло обезвоживание организма, даже сбегал наверх и вернулся с какой-то таблеткой, которую велел тут же выпить. Как бы мне с такой заботой запор не заработать.
Дальше Анатольич велел принять душ и отправляться домой досыпать. Напомнил на прощание, что до первенства области осталась неделя, ну это-то я и сам помнил. Турнир должен был пройти на арене цирка 17 и 18 сентября, в субботу и воскресенье. То есть кому-то придётся проводить и два боя в день, больше восьми участников, как сказал Храбсков, в одном весе обычно не набирают.
Когда я узнал о месте проведения первенства, подумал, что неужто ради бокса отменят цирковое представление? А вчера по пути домой, проходя мимо цирка, глянул на афиши: оказалось, новая программа, изюминкой которых должны стать дрессированные львы, стартует только 24 сентября. Цирк, кстати, я почему-то никогда не любил, даже не знаю, с чем это связано. По мне интереснее было в зоопарк сходить, чем смотреть на дрессированных животных. Единственное, что меня могло заинтересовать в цирке – это выступление иллюзионистов, но приезжали они редко, так что делать мне здесь было нечего. Однако теперь сам выйду на манеж, посмотрим, что за представление у меня получится показать.
В воскресенье наконец-то побывал у бабушки. Невысокая, плотная старушка с собранными в косичку седыми волосами, она с порога принялась укорять меня за то, что не приезжал в прошлый выходной. Потом принялась жарить на сковороде пельмени, которые я умял, нагло макая в сметану. Эти воскресные визиты походили один на другой, как однояйцевые близнецы. В задачу бабули входило меня накормить по приезду и перед отъездом, а я должен был сбегать в магазин, затариться для неё продуктами, так как спускаться с пятого этажа и особенно пониматься обратно ей было тяжко, а потом рассказать ей о произошедших в своей жизни за неделю событиях. Ещё мы регулярно играли с ней в дурака, хоть какое-то развлечение. Для одинокой бабули я был светом в окошке в её однообразном существовании. Теперь же, сам в прошлой жизни достигший предпенсионного возраста, я её понимал гораздо лучше, чем когда был молодым и легкомысленным подростком. Потому в этот визит и являл собой образцового внука, который неимоверно обожает свою бабушку.
По ходу дела, узнав, что через неделю у меня соревнования, бабушка неожиданно поинтересовалась насчёт наличия формы, то бишь майки, трусов и «чего вы там на ноги надеваете?» Пришлось сознаться, что я как раз собирался на днях пробежаться по спортивным магазинам и что-нибудь себе присмотреть. Боксёрки вряд ли, это уже слишком дорого получится, отбоксирую в обычных кедах, а вот майку с шортами надеюсь приобрести.
– Подожди-ка, – сказала бабуля и принялась рыться в комоде.
Вытащив оттуда пятьдесят рублей, торжественно вручила их мне.
– Бери-бери, это подарок от меня на твоё поступление в училище. У меня есть на жизнь, а тебе сейчас они нужнее.
Эх, золотая ты моя бабуля! Постараюсь каждое воскресенье тебя навещать. Разве что в следующее не получится, буду боксировать в цирке.
Понедельник в училище прошёл как обычно, после уроков в ожидании репетиции я сходил в «Русскую кухню», где можно было недорого и качественно пообедать. В той жизни на втором курсе меня и долговязого Димку Мясникова из моей группы выбрали для участия в первенстве среди ССУЗов области. Димка когда-то недолго тоже занимался боксом, и его чуть ли не насильно заставили выступать, дав неделю на тренировки в клубе «Спартак», что находился во дворах на Володарского. А вообще защищать честь училища выставили пятерых учащихся, и все мы на время подготовки получили талоны на питание в «Русской кухне». По воспоминаниям, обеды в кафе были сытными, а зал уютным, отделанным цветными узорам, призванными символизировать национальный колорит.
