Чемпионы Черноморского флота - Greko

Дорохов взгляд почувствовал, среагировал. Понял, что Вася подловил его и поэтому усмехается. Быстро вернул свое обычное выражение на лице.

Меж тем Алексеев уже представлял Тамаре Лосева.

— Поручик Куринского полка Лосев. Тамара Георгиевна!

— Виктор Игнатьевич! Рад знакомству, Тамара Георгиевна!

— Прошу вас, Виктор Игнатьевич, просто Тамара! Это Ваня меня совсем в матроны записал! — протягивая свою ручку, улыбнулась Тамара.

— Да, конечно, Тамара! — Лосев приложился к ручке. — Мои товарищи и Ваша, надеюсь, доблестная охрана! — Лосев обернулся к Дорохову и Васе.

— Дорохов Руфин Иванович! — молодцевато шагнул Руфин, чуть дольше положенного задержавшись в поцелуе Тамариной ручки.

— Тамара.

Сказав это, девушка изящно вытянула руку, оставив Дорохова теперь уже в дурацком наклоне. Потом запросто протянула её в сторону Васи.

— Тамара!

— Вася! — растерялся Милов, пожимая тонкую ручку и сожалея, что Тамара была в перчатках.

— Вася! — передразнил его Лосев. — Унтер-офицер Девяткин! Вы не обращайте внимания, Тамара. Он в унтерах всего ничего. Не привык еще.

— Вася — прекрасное имя. Если вы не против, я так и буду вас звать. Без чинов.

— Да, хорошо. Мне годится! — легко согласился Вася.

— А это мой ближайший друг и ангел-хранитель Бахадур! — Тамара сделала небольшой шажок в сторону, открывая взору офицеров экзотического алжирца.

Бахадур ограничился коротким кивком. Потом пристально посмотрел на Дорохова. И глаз уже не отводил.

— Надеюсь, что Ваня вас предупредил… — Тамара начала заминать неловкую сценку.

— Да, Тамара. Мы в курсе. — подтвердил Лосев. — Уверен, проблем не будет.

— И я в этом уверена, Виктор Игнатьевич.

— Ну, что ж… — Лосев кашлянул. — Если вы готовы, то можем выдвигаться.

— Да. Только минуту. Попрощаемся с Ваней.

Лосев, Дорохов и Вася пошли к своим лошадям. Сели. Наблюдали. Тамара и Ваня как раз тепло обнимались в это мгновение.

— А глазами-то как он её пожирает! — завёл шарманку Дорохов.

— На тебя насмотрелся! — усмехнулся Лосев.

— Ты о чём это? — вскинулся Руфин.

— О том, что ты, братец, школяром выступил, а не грозным бабником, как о том всем хвастал.

— Ты нарываешься, Лосев!

— Прекрати, Руфин! Уж не вздумал ли меня на дуэль из-за этого вызвать?

— Вот уж!

— Так и признайся, что оторопел!

— Я признаюсь лишь в том, что она будет моей!

— Ох, ты! Фу ты, ну ты! Напугал! — Лосев рассмеялся.

— Пари! — взвился Дорохов.

— Ты, верно, Руфин, совсем голову потерял такую низость мне предлагать! И я тебя предупреждаю. Думаю, и комендант тебя об этом предупредил, когда оставил одного в кабинете. Забудь о своих штучках. И не смей! Если что замечу, не посмотрю, что ты товарищ мне.

— Так я и не буду ничего делать. Сама прибежит.

— А вот этого не будет! — Лосев говорил уверенно и с улыбкой.

— Ты, Лосев, совсем про меня ничего не знаешь. Например, того, что обо мне сказал Александр Сергеевич! — тут Руфин даже подбоченился в седле.

— И что такого сказал о тебе Александр Сергеевич?

— «Счастлив ты в прелестных дурах!» — гордо продекламировал Дорохов.

Лосев неожиданно рассмеялся. Потом объяснил причину.

— Так то — в дурах, Руфин! Нашёл, чем гордиться! А Тамара девушка умная и чистая. И на тебя не клюнет. Так что, тебе её никак не испачкать. Обломаешь свои зубы. А алжирец её вдобавок отрежет тебе руки. А то и по шее полоснёт. Он то уж точно о Пушкине и его «эпитафии» по тебе не ведает!

— Ну, это мы исправим! — хмыкнул Руфин и пришпорил коня.

— Вот… послал на голову! — вздохнул Лосев. — Ты, Вася, присмотри за ним, пожалуйста. Он ведь с головой не дружен. Точно выкинет какой-нибудь фортель. А мы стыда не оберёмся!

— Присмотрю! — уверил Вася, будучи на стороне Лосева.

Вася не лукавил и соглашался не из-за старшинства Лосева. Действительно не хотел грязных историй, связанных с Тамарой. Да и шкурный интерес никто не отменял. Лосев прав. Случись что подобное, стыда и позора не оберешься!

Подъехали Тамара и Бахадур.

— Готовы? — спросил Лосев, мягко улыбаясь. — Вижу, что готовы! Ну, тогда с Богом!

Поскакал впереди. Тамара и Бахадур сбоку от неё — за ним. Вася замкнул кавалькаду.

«Она статью и тонкостью очень на мою Кочениссу похожа, — подумал Вася, глядя в спину Тамаре. — Мою⁈ Вот тож! Мою! Хех! Скажешь тоже! Только грудь у Тамары… Ну, если бы Кочениссе не зажимали. Тоже, наверное, была бы такая. Побольше. И красивая. И упругая. И вообще, она хорошая же баба! Любила меня. Вот, что ей уперлось! „Веру поменяй!“ Ага! Щас! Могла и сама поменять. Может, и сладилось бы. Хорошая же девушка, в общем. И талия, как у Тамары. Ножки. Лицом, конечно, попроще. Зато работящая…»

Вася еще долго не мог остановить поток мыслей и сравнений. И все время вздыхал, пытаясь убедить себя, что он не может серьезно рассуждать о возможности совместной жизни с Кочениссой.

… Неприкрытый восторг Лосева — и тайный Васи — по поводу Тамары и её достоинств нашёл дополнительное подтверждение во время первой же остановки на ночевку. Когда зашли на постоялый двор, Лосев растерялся. Ничего на перегоне между Поти и Тифлисом не изменилось за прошедший год. Постоялые дворы, как были апофеозом убожества и антисанитарии, так таковыми и остались.

«В госпитале и то чище было!» — даже Вася удивился.

Лосев же беспомощно оглянулся на Тамару, даже не зная, как ей можно предложить ночлег в подобном месте.

— Виктор Игнатьевич, — Тамара мягко улыбнулась, — если вы не против, то мы с Бахадуром этой ночлежке предпочли бы бивуак на свежем воздухе. Нам не привыкать. Но вы можете поступать, как вам угодно. Я бы не хотела, чтобы из-за нас вы терпели такие неудобства!

— Тамара, голубушка! — Лосев чуть не всплеснул руками. — Вы мне честь спасли! Я же даже не знал, как вам предложить! Конечно, здесь останавливаться нет никакой возможности. Знаете, совсем не хочется после ночи в подобном заведении опять попасть на госпитальную койку!

Тут Лосев засмеялся, довольный своей шуткой. Тамара поддержала его.

— Тогда я позволю себе показать и место, где мы можем расположиться. Нам с Бахадуром оно знакомо.

— Ах,