Бро - Валерий Петрович Большаков
— Фигней мается, — лениво прокомментировал Марлен. — Клюет у берега, вон там, где тень. Да и то, надо за сутки, а лучше за двое прикормить рыбу…
— Теоретик! — фыркнула Алена с ехидцей. — Что-то не видала я пока твоего улова.
— Рыбку жалко, — ухмыльнулся Осокин.
Я разморено перевернулся на спину, и нацепил черные очки. Водичка в озере прогреется лишь в июне, а пока пусть в ней моржи резвятся. Зато солнце шпарит… Так и обдает всего ультрафиолетом.
Рядом, вытянувшись на покрывале, млела Марина, чей наряд мог перевозбудить любого хранителя нравов — купальник из двух полосочек голубой ткани был чересчур моден для этих времен.
Разумеется, она и с Аленой поделилась — черный бикини шикарно раздел невесту Марлена.
— Девчонки, — томно измолвил я, — вам лучше затаиться и не отсвечивать своими прелестями. Сюда скоро все особи мужеска пола сбегутся…
— А вы их отгоняйте! — присоветовала Марина.
Алена решительно села и шлепнула жениха.
— Пошли, окунемся!
— Хо-олодно! — заныл Марлен.
— Пошли-и! Не позорься, вода как парное молоко!
— О-ох… — испустил Осокин страдающий вздох, и неохотно встал на четвереньки. — Игнат!
— Не-е… Я лучше попозорюсь…
Смеясь, Аленка ухватила Марлена за руку, и они побежали к воде. Марина тут же подкатилась ко мне.
— Мы похожи на семейку свингеров, правда? Я заметила — ты не часто поглядывал на Алену…
— А я ее и так помню, — ухмыльнулся я, — без купальника… Ай! Ты чего щипаешься? Больно же!
— Развратник! — гвоздила меня «гостья из будущего». -Твое похотливое сознание не однажды овладевало бедной Аленкой, а та и не знала, кто за нею подглядывает — в знакомые-то глаза!
— Но руки, ведь, не мои были! И все остальное — тоже…
— Ну-у, да… М-м… А опыт все равно ценный, — промурлыкала Марина. — Тогда я не знала, конечно, об этих… ментальных рокировках, но различала вас. Марик горяч и нетерпелив, а вот ты — очень нежный… — она поцеловала меня в сухие губы, и глянула с некоей милой серьезностью. — Я очень рада, что встретила тебя, пусть и не совсем обычным способом, — ее губы изломились в лукавой улыбке. — И спасибо тебе за все. И за будущее, и за прошлое…
Я огладил ее плечо, смахивая налипший песок, и залучился:
— Не за что!
— Милуетесь? — Аленка, мокрая и холодная, выстелилась на прогретом песке.
— Немножко, — Марина села на пятки, и поправила соломенную шляпу, нагонявшую тень на лицо. — Алён, надо что-то решать с нами. Не будем же мы вечно вас стеснять!
— Ну, привет! Да чего б вы нас стесняли? — расфыркалась Зимина.
— Квартира трехкомнатная, — пропыхтел Марлен, падая рядом. — У-у, лягушка…
— Сам лягух!
— Жилплощади хватает, — продолжил Осокин, мимоходом чмокнув Алену, — так что не майтесь дурью. А вот насчет работы надо подумать. Самый простой вариант, Тик — устроить тебя к нам в редакцию. Репортером. Будешь мотаться по всему району, а я сознаюсь перед всем коллективом, что в «Комсомолку» писал ты, и фотка тоже твоя! Не спорь, — сделал он останавливающий жест. — Из меня фотограф, как из тебя балерина! А ты в съемке соображаешь. Нет, правда, главред на каждой планерке зудит, что репортажей нехватка. Вот и заткнешь собой узкое место!
— Ну-у… — завел я, соображая. — Годится, для начала.
— А я тогда попробую в школу устроиться, учителем физики, — несмело предложила Марина. — Тик мне диплом выдал — о незаконченном высшем! Я, типа, в Новосибирском универе недоучилась…
— Только сначала мы тебе нормальное платье купим, — заворчал я. — Такое… как чехол. Если ты придешь в класс в джинсах, подрастающее поколение будет смотреть не на доску, а на твою попу!
— Это да-а! — забылся Марлен. — Есть, на что посмотреть со вкусом… Ик! Ты чего пихаешься?
Грушина захихикала, а Зимина подпустила яду в голос:
— А ты догадайся!
— О, все хотел спросить, — Осокин торопливо уводил разговор на иную тему. — А где ты документы достал? Я их даже под лупой разглядывал — это не копии с принтера!
— Места надо знать… Купил чистые бланки через Интернет. Дескать, нам для ролевой игры понадобились. Заполняла своей рукой одна старенькая учительница русского — почерк у нее просто каллиграфический! А печати заказал… Вроде, и обман, но ведь все по-честному! Маринка в самом деле четвертый курс догрызала, я окончил журфак… И в армии, кстати, отслужил! Так что всё по правде. Конечно, если засветимся, как иновременцы, КГБ живо разберется с «липой». А мы тихонечко…
— Нельзя нам тихонечко, — сказала Марина очень серьезно. — Я понятия не имею, произошло ли слияние первого и второго потоков, или вовсе ответвился третий. Но! Вспомни, Марлен, когда устоялась реальность? В те две недели апреля. А почему? А потому, что вы оба, и в этом времени, и в будущем активно меняли реальность! Тик спас человека и подружился с первым секретарем, Марик дал по сопатке Вике и реализовал проект. А стоило съездить в отпуск — и вас снова вернуло в родные времена!
— Может, и так… — потянул я, и сел, складывая ноги в падмасане.
— Ты, как йог! — восхитилась Алена.
— А то! — загордился я. — Если честно, мне страшно не хочется повторять подвиги попаданцев и рваться в гости к Брежневу, Андропову или Шелепину…
— А ноутбуки ты тогда зачем припас? — смешливо сощурился Марлен.
— Ну, мало ли… Вдруг пригодятся! Но ради стабилизации…
Содержательный разговор попаданцев нарушили аборигены. Три плотных загорелых парниши в одних холщовых штанах, выгоревших на солнце и закатанных до колен, подошли к нам, хлябая разношенными сандалиями.
От троицы тянуло опасностью, и чувствовался намек на иерархию — двое типичных сельских парубков шагали пристяжными, на полкорпуса позади старшака, широкомордого и плохо выбритого. На его некогда мускулистом, а нынче порядком оплывшем торсе синели татушки, набитые на зоне. И мордатый гордо разворачивал покатые плечи, красуясь наколками, как орденами.
Мастерски сплюнув, он заговорил с той нагловатой развязностью, услыша которую, всякий фраер должен был поджать хвост и, жалобно поскуливая, забиться под лавку:
— Мы имеем интерес познакомиться с лялечками и активно отдохнуть, так что давайте — двое уходят, трое остаются!
—
