Карамазов. Книга 2 (СИ) - "Гоблин (MeXXanik)"

— Спаситель с вами, юноша. Какие подозрения? Вас привезли просто для того, чтобы поговорить. Что вы делали в квартире Степана Степановича Горшковича?

— Какого Горшковича? — удивленно поднял бровь я.

— Лекаря настоятеля дома призрения святого Николая Чудотворца, — спокойно пояснил Ростов. — Степана Степановича, к слову, нашли в Корабельном районе. Вернее… то, что от него осталось.

— А что с ним случилось? — удивился я.

— Его сбил поезд. Тело пришлось собирать по кускам, представляете?

— Горе-то какое, — покачал я головой. — Невосполнимая утрата для города.

— Семен Семенович подозревался в помощи в побеге пациентов дома призрения, — сухо отрезал Ростов и пошамкал ртом, словно репетируя фразу перед тем, как ее сказать. — Так что, скорее всего, он покончил с собой.

“Удобно, — отметил про себя я. — Хотя по факту это и было самоубийство”.

Высказывать мысли капитану я, само собой, не стал. Вместо этого произнес:

— Бес попутал, с кем не бывает. Кто из нас без греха?

Ростов торопливо кивнул:

— Так что вы делали в квартире покойного?

— Шел мимо. Смотрю — дверь открыта. Я заглянул — а там четыре трупа.

— Откуда шли? — тут же уточнил Ростов.

— От любовницы, — просто ответил я.

— Она сможет подтвердить, что вы были у нее в момент, когда убили людей в квартире?

Я посмотрел на мужчину, словно бы сомневался, в своем ли уме капитан:

— Боюсь, что нет. Она — жена высокопоставленного чиновника. Так что, если она признается в нашей связи — семья разрушится.

Ростов кивнул:

— Понимаю. А кто был с вами в квартире?

— Екатерина Сергеевна Калинина, — охотно подсказал я. — И начальник моей охраны, Виктор Круглов.

— Они тоже от любовницы шли? — удивленно уточнил дознаватель. — Решили устроить оргию?

— Зря вы так про Катерину Сергеевну, — с сожалением протянул я. — Она — девушка из приличной семьи. Ее дед, Алексей Викторович, занимает высокий пост. А вы так про его внучку.

— Что про мою внучку? — послышалось от двери.

Мы обернулись. В проеме стоял Калинин.

Ростов стал еще бледнее. Подбородок его мелко задрожал, а глаза расширились.

— Да так. Капитан рассказывал, какая она замечательная, — подсказал я.

— Ростов, не могли бы вы покинуть кабинет? — с наигранной добротой произнес Алексей Викторович. И капитана не пришлось просить дважды. Он принялся собирать листы бумаги, большая часть из которых оказалась чистыми.

— Я пойду? — спросил Ростов и на полусогнутых ногах выбежал из допросной.

Калинин же сел на стул:

— Ну, рассказывайте, — тяжело вздохнул он. — Что произошло в квартире?

Я покосился на зеркало, и начальник охранки отмахнулся.

— Там уже мои люди удаляют записи. Так что говори свободно.

— Горшкович помог психам сбежать, — коротко ответил я. — Мы нашли лекаря-настоятеля и хотели с ним поговорить. Но Семен Семенович покончил с собой, прыгнув под поезд.

— Прямо сам? — недоверчиво уточнил Калинин.

— Сам. Скорее всего, это было воздействие хранителя. Мы решили обыскать его квартиру, а дальше… Кстати, вы не могли бы снять с меня наручники? А то я чувствую себя как-то… неуютно.

Алексей Викторович встал со стула, подошел ко мне и вскрыл наручники.

— Спасибо, — я принялся разминать затекшие запястья. Улыбнулся, чувствуя, как Сила начинает понемногу разгораться.

— Продолжай, — сухо потребовал Калинин.

— Вроде все, — нахмурился я. — Ах да. На ботинках мертвяков, убитых при нападении на семейный особняк, была обнаружена въевшаяся красная пыль. Такую же пыль я обнаружил на телах в квартире Горшковича.

— Ясно. Дальше.

— И еще одно. Но боюсь, эта новость вам не понравится.

— Что? — уточнил начальник охранки.

— Скорее всего хранителей двое.

Калинин нахмурил седые, кустистые брови и со злостью ударил кулаком по столу:

— Да бл…..!!!

— Я предупреждал вас, что информация может вам не понравиться.

Впрочем, вспышка ярости начальника охранки быстро прошла, уступив место спокойствию:

— С чего ты взял, что хранителей двое?

— Пока первый был на площади, второй напал на особняк Муромцевых. И…

— Убил князя, — закончил Калинин. — Я уже в курсе. Ладно, иди, Карамазов.

— Надеюсь, моих друзей тоже выпустят и снимут все обвинения? — уточнил я.

— Само собой. Особенно я позаботился о девушке. Ей здесь явно не место.

— Она сама отправилась со мной. Я не думал…

— Ясно, что не думал, — оборвал меня мужчина. — Моя внучка сильная и вовсе не беспомощная. Она сама решает, что нужно делать. Не надо трястись над ней как над хрустальной вазой.

— Хорошо.

— Но если с ней что-нибудь случится по твоей вине, тебя придушу голыми руками, тезка.

— О как, — икнул я.

— Не бери в голову, — кивнул Калинин и махнул рукой. — Все, иди.

Вокруг особняка Алешиных рос большой сквер. Правда, здесь было полно камер. Но Вихо не боялся электроники. Его покровитель мог сделать Вихо невидимым.

Хранитель усмехнулся, вспомнив, как мамбо Вуду слагали про него легенды. Что Лоа берегут его, скрывая от ненужных глаз. Поэтому Вихо ни разу не поймали. А он выходил на охоту дважды. И оба раза убивал двенадцать целей.

И сейчас хранитель сидел на толстой ветви раскидистого дуба и лениво рассматривал территорию двора особняка, в котором заперлась новая жертва. Отмечал патрули дружинников, чуял цвет силы, которой владеют бойцы.

— Четыре человека? — удивленно пробормотал хранитель. — Это будет славная охота.

Он сжал в кулаке рукоять топора и спрыгнул во двор. Скрылся за ближайшим деревом, ожидая патрульного. И едва боец поравнялся с Вихо, хранитель схватил его. Зажал рот ладонью и рывком втащил противника за дерево. Дружинник успел активировать броню, но топор пробил магическую защиту. Раздался хруст, и мертвец осел на землю.

Вихо осторожно прислонил тело к дереву, и прокрался в тени, стараясь не попадаться на свет фонарей. Вынырнул позади второго противника, стоящего неподалеку от фонаря. Топор ударил в спину, ломая кости. А следующий удар пришелся в основание черепа, лишив противника жизни.

Вихо выдернул оружие, подхватил тело, оттащил мертвеца в кусты. Покосился на дорожку и поморщился: на плитке растеклось большое красное пятно.

Еще двое охранников остановились на крыльце. И хранитель не стал с ними церемониться.

— Лови томагавк, — прошептал воин, и лезвие топорика вспыхнуло зеленым. Вихо метнул топорик. Оружие ударило в голову одного из дружинников. Томагавк отскочил от убитого, будто лезвие было резиновым, и вонзился в череп второго противника. Тела с глухим стуком упали на каменное крыльцо.

Хранитель вышел из засады, поднялся по ступеням, на ходу выдернул томагавк из головы мертвеца и с силой ударил топором в дверь. Лезвие вошло в обитые металлом толстые доски как раскаленный нож в масло. Раздался глухой удар и створка содрогнулась.

— Не ломал бы ты двери, — послышался за спиной мягкий голос.

Вихо обернулся. Опустил занесенную для удара руку.

На дорожке стоял мужчина в добротном черном костюме. Высокий, жилистый, с широкими плечами, хозяин особняка казался крепким и вовсе не старым. Несмотря на то, что в длинных волосах уже серебрилась седина.

Вихо склонил голову, рассматривая стоявшего перед ним бойца:

— Алексей Алексеевич Алешин. Теперь понятно, почему здесь было так мало стражи, — растягивая слова, произнес хранитель, спускаясь по ступеням. — Ты решил не прятаться и выйти на бой?

— Таков наш путь, — спокойно ответил мужчина и скинул на тротуар пиджак.

— Добрынин бы с тобой не согласился, — возразил Вихо.

— Он сбился с пути, — спокойно ответил Алексей Алексеевич. — Таких как вы с каждым годом становится все меньше. Да и победа не приносит ни чести, ни славы. Мой предок сразил Змея и прославил себя и нашу семью в веках. А его потомки сражались с одержимыми, которые были куда сильнее Змея. И пропали бесславно. Но не будем ворошить прошлое.