Решающий бой (СИ) - Шу Алекс

— Знаете, Петр Иванович, что бы я хотел сделать? — мечтательно вздохнул я. — Приехать бы в Ставрополь, подойти бы к Пятнистому, и от всей души по роже ему, без всякой техники с размаху. А потом ещё ногами бы эту сволочь попинал. За всех погибших в войнах 90-ых, умирающих от голода стариков, за преданную и проданную американцам страну, за беспредел, украденные сбережения и мизерные пенсии. А в завершение дал бы ему с носка прямо по отъевшейся заднице так, чтобы эта сволочь визжала как свинья недорезанная.

— Не вздумай, — развеселившийся Ивашутин погрозил мне пальцем, — только всё испортишь сейчас. Горбачев должен ответить по закону. А потом и без тебя найдутся желающие ему в морду дать, как минимум. Даже на зоне достать могут. Знаешь, сколько людей на него злые? Скольким он карьеру сломал и жизнь разрушил? Всё ему припомнят.

— Да я же понимаю, — развожу руками. — Уже и помечтать нельзя? Но если возможность такая потом представится, то дам ему несколько пинков с удовольствием.

— И ещё один момент, — продолжил речь Ивашутин, — мои люди вышли на Машерова, через его боевых товарищей-партизан. Сказали, что речь идет о его безопасности, и попросили о встрече от моего имени. Точная дата ещё обговаривается, но предварительное согласие Петра Мироновича получено. Приблизительный план встречи такой. Дней через десять, примерно, я поеду инспектировать 5-ую отдельную бригаду спецназа. Она как раз в Минской области расположена. А потом заеду в санаторий «Березка». Туда же вечером приедет Петр Миронович. И мы с ним там поговорим для начала. И вам стоит быть где-то неподалеку. Возможно, понадобятся Лешины способности видеть будущее.

— Опять придется со школы отпрашиваться, — вздохнул я. — Классуха на меня уже волком смотрит.

— Ты учишься нормально? — спросил Петр Иванович. — Без двоек и троек?

— Отлично, одни пятерки и четверки! — возмущаюсь я.

— Тогда не вижу никаких проблем. Константин Николаевич заедет, и попросит директора отпустить с дедом. Денька на 2–3. Если пропустишь контрольную какую-нибудь, сдашь потом.

— Если уговорим классуху и директора, я только «за», — с энтузиазмом соглашаюсь на предложение Ивашутина.

— Уговорим, — вмешивается дед, — За это можешь не переживать. И вообще, когда надо, будем тебе отпуск от школы организовывать. На полностью официальных основаниях, как спортсмена, едущего на соревнования или по другой причине. Ты главное, все экзамены и контрольные на «отлично» сдавай, тогда с этим вообще никаких проблем не будет.

— Куда я денусь? — вздохнул я.

— Ладно, Леша, — лицо начальника ГРУ становится серьезным и сосредоточенным. — Есть ещё один важный вопрос. Помнишь, ты предлагал радикально решить вопрос с Гвишиани и Печчеи? Мы согласны. Но нужна твоя помощь.

19 ноября. 1978 года. Воскресенье (продолжение)

— Печчеи я только попугать предлагал, — осторожно ответил я. — Но, если и его шлепнут, против не буду. Что касается помощи, все, что в моих силах, сделаю. Что от меня требуется?

— Использовать свои необычные возможности, — Ивашутин чуть подался вперед. — Ситуация такова. Можно договориться с немецким «РАФ» и итальянскими «Красными Бригадами». Выходы на них есть, я проверял. Но перед тем как попросить их о подобной акции, нужно подготовиться. А именно, найти большую сумму денег. Они нуждаются в двух вещах. Первая — оружие. Его мы можем предоставить через цепочку левых посредников, закупив в Латинской Америке, Африке или у азиатских торговцев. В Союзе проводить такую операцию опасно, поскольку может остаться след, выводящий на нас. Тем более что мы всё делаем без санкции руководства. Случись что, нас разорвут. Но это и так понятно.

На закупку оружия у посредников потребуются средства и немалые. Вторая — те же деньги. Они нужны рафовцам и итальянским «красным» для подпольной деятельности — борьбы со ставленниками капитала. Надежные укрытия по всей Европе, поддельные документы, пластические операции, оплата информаторов в полиции стоит очень дорого. Поэтому вопрос об этом поднимется, 100 процентов. Не говоря уже о том, что любую акцию надо готовить, а потом в темпе заметать следы и отсиживаться в подполье. А значит, под такую операцию тоже требуется солидное материальное обеспечение. И проблема материального обеспечения и оружия будет обозначена на первых переговорах. Нам нужно собрать солидную сумму. Интересует всё: рубли, валюта, драгметаллы. Рубли можно попробовать аккуратно обменять на доллары, марки и лиры. С драгоценностями и золотом намного проще.

— Вы хотите, чтобы я помог вам их найти?

— Да, — выдыхает начальник ГРУ, — и я даже подскажу направление, где они могут быть. Помнишь, ты рассказывал о теневиках? Нам нужен выход на подпольных дельцов. Причём сразу на крупную рыбу. Там должны быть солидные суммы в рублях и валюте. Сможешь помочь?

— Вы их валить будете?

— Зачем же так сразу? — усмехается начальник ГРУ. — Валить дело не хитрое, но вонь по всему Союзу поднимется, тем более что многие из них высокие посты занимают. Просто заберем наворованное, и пустим на правильное дело.

— Хорошо, Петр Иванович, я попробую. Дайте мне несколько минут. Только не отвлекайте.

Ивашутин кивает.

Я сосредотачиваюсь. Картинка перед глазами расплывается, теряя четкость. Несколько мгновений ничего не происходит. Озарение приходит как всегда, ослепительной вспышкой, подсказывая нужные фамилии, должности и другую информацию.

— Дед, дай ручку и листок бумаги, пожалуйста, — мой голос подрагивает от напряжения.

Константин Николаевич рывком открывает ящик стола, хватает лист бумаги и ручку, выкладывает на стол и пододвигает ко мне.

Я начинаю записывать и одновременно рассказывать:

— Юрий Соколов. Директор гастронома «Елисеевский» в Москве. Руководит магазином с 1972-го года. Фронтовик. Выстроил систему хищений на основе обсчёта, обвеса покупателей, реализации неучтенных товаров, списания продуктов по графе «естественных убылей», пересортицы, утруски и усушки. Деньги держит на даче. Там может находиться от 50-ти до 200 тысяч рублей, не считая других ценностей.

О связанных с ним подельниках много рассказывать не буду, просто перечислю должности и инициалы. Это директора московских продовольственных магазинов: «Новоарбатского» — Филлипов, «ГУМа» — Тверетинов, «Смоленского» — Нониев. Также хорошо воруют начальник «Мосплодоовощпрома» Уральцев, директор «Диетторга» — Ильин. Замешан в крупных хищениях директор Куйбышевского райпищеторга Байгельман. Также активно замешан в левых схемах руководитель плодоовощной базы — Амбарцумян. С ним, если можно, не сильно грубо обходитесь.

— Это почему же? — заинтересовался Ивашутин. — Чего этого преступника жалеть? Не девица красная всё-таки.

— Мхитар Адамович сейчас вор и взяточник, — вздохнул я. — Но когда-то был не преступником, а настоящим героем. Всю войну прошёл от начала до конца. Орденами «Красной Звезды» и «За отвагу» заслуженно награжден, Рейхстаг штурмовал. Вот его и Соколова, тоже фронтовика, немного жалко. В моем времени, их расстреляли. За дело, конечно, но сделали козлами отпущения. Другим просто сроки дали.

Лицо начальника ГРУ окаменело. Дед насупился, губы превратились в тонкую полоску, на челюстях заиграли желваки.

На несколько секунд в комнате повисло тягостная гнетущая тишина

— И правильно сделали, — нарушил молчание Константин Николаевич. — В 45-ом они были героями, защитившими Родину, а потом стали предателями, ворующими у страны.

— На самом деле, всё проще, дед, — вздохнул я. — Были молодыми, идеалистами, сражались искренне. Потом прошло время, начали работать в торговле, привыкли к легким деньгам, не удержались от соблазна заработать «налево». Ещё с возрастом, многие становятся циничнее. Человек меняется на протяжении всей жизни. Ко многим идеалам молодости начинает относиться критически. В мирное время, некоторые расслабляются, привыкают к материальным благам, считают не зазорным использовать должность и имеющиеся возможности для себя любимых. Так и наши старцы на самом верху постепенно выродились, с удовольствием пользовались кормушками и дачами. Великие стройки Сталина ушли в прошлое, а они просто плывут по течению, имитируя деятельность. Не решая накопившихся проблем, а просто поддерживая статус-кво. Ты думаешь, почему эти теневики расплодились в таком количестве? Да потому, что система была выстроена так, что открывала возможности для воровства, и в торговле этим занимались все. Кто-то потихоньку, не зарываясь, а кто-то, как Соколов, Нониев, Абарцумян и многие другие, совсем разум потеряли.