Совершенно несекретно - Дмитрий Валерьевич Иванов
— Ты чего там учудила? Что за бред про изнасилование? — церемониться я не собираюсь и сразу начинаю с наезда.
— Ну, ляпнула и ляпнула! — морщит нос Оксана. — Они насели на меня, что мне оставалось? Ещё Оксанка, дура, в драку полезла… Ай! Порвала мне лучшую блузку… Мне ходить в чём на учёбу теперь⁈ Дырками сверкать? До стипендии далеко, а денег нет.
— У меня есть денюжки, — раздаётся вдруг тоненький голосок откуда-то снизу, и из-под стола выползает Светик, таща за собой белого пушистого кота. Очень красивого, кстати. — Мне бабушка дала и дядя на мороженое! — гордо докладывает малышка.
— Кис-кис, — зову я кота, но тот даже ухом не ведёт.
— Он глухонемой, — поясняет Витька, которому этот нюанс уже, очевидно, рассказали.
— И что, ты мне блузку купишь на них? — с усмешкой смотрит на сестру Оксана.
— Да! Куплю! Куплю! Щас! Ма-а-ам! — оживляется Светик. — Можно я свои деньги Ксю отдам? У меня ещё в копилке есть! — и, дождавшись одобрения от матери, заявляет: — Забирай! А сильно порвала? Тебе холодно было?
— Спасибо, сестрёнка, — вдруг зарыдала Оксана, да и я… гм… чуть не прослезился от умиления. И в этот момент мне остро захотелось своего, местного ребёнка! В первый раз, наверное, в этом теле!
Вздохнув, потёр нос кулаком — не дай бог кто заметит — и переключился на Артемьева:
— Витёк, собирайся скорей, поедем к тебе домой! Только я не один, а… с другом Хокона. Ну, я тебе рассказывал, это брат Марты.
Провожали нас втроём: жизнерадостная Светка, немного грустная Варвара и Оксана с глазами на мокром месте.
— Ты это… прости меня, Витя, — пробубнила она на прощание моему другу. И прозвучало это вполне искренне.
Уходим почти бегом.
На улице сразу всех знакомлю друг с другом:
— Это Эльза! А это Виктор! Он тоже боксёр, так что поможет нам с программой сборов и прочим.
— Гутен так! — одобрительно кивнула Эльза.
— Э-э-э, — затупил мой друг.
Но я-то вижу — понравилась ему норвежка. Вон аж уши покраснели. Однако сажаю друга рядом с собой сзади, а Эльза перебирается к водителю на переднее сиденье.
— Очень лицо у вас мужественное, — внезапно выдаёт на немецком норвежка, оборачиваясь на Витька.
Немного офигев от такой простоты, перевожу:
— Я ведь художница! И не отказалась бы набросок вашего портрета сделать.
— Э-э-э… — по-прежнему тупит бедолага, пребывающий в ступоре.
А я, чтобы окончательно его добить, предлагаю:
— Так, может, втроём к тебе в гости зайдём?
— Э-э-э…
Да чтоб тебя! Запал на Эльзу, кошак драный! Ну хоть вкус исправился! Эту бы я и сам…
Глава 13
— Ну, здравствуй, сын мой буйный! — иронично встречает Витьку его отец. — Привет и тебе, Толя. Здравствуйте, девушка!
— Это вы у нас вчера тут? — в коридоре, вытирая руки о фартук, появляется мама.
На Витьку она смотрит строго, но без той ярости, на которую мы рассчитывали. И, думаю, дело тут точно не во мне, а в Эльзе.
— Да, мы! У меня же день рождения был! Вот и решили отметить… А это Эльза. Она из Норвегии. Менеджер детской сборной по боксу и по совместительству художница. Ей дали важное задание — нарисовать портрет вашего сына! Потому как лицо у него мужественное, прям эталон мужской красоты… — набрасываю словесную шелуху я.
— Найс! — кивнула обсуждаемая и разглядываемая в несколько пар глаз девушка. — Гутен так! Здрасьте!
Вижу, что родители пребывают в лёгкой растерянности. Тут тебе и скандал вроде был намечен, а сын вроде как и герой, чей портрет собираются рисовать.
— Ну, коли так, то поздравляю тебя, Толя, с днём рождения. Проходите в комнату, — взяла инициативу в свои руки маман.
Он у меня действительно был недавно. И я даже отметил с друзьями свой двадцать первый год, но в Красноярске. А сейчас решил взять вину на себя. Ну, что нам могли предъявить? Драку девок? Так этого свидетели не видели. Шум, пьянку и два вызова ментов? Ну, от этого уже не откреститься.
— Эта маечка у тебя есть? — неожиданно поинтересовалась Эльза у Витьки, тыча пальчиком в плакат над кроватью в его комнате. Там Артемьев в красной майке с надписью «СССР» держит в руках какую-то призовую чашу.
И пока Витька с Эльзой общаются, я рассматриваю записи по предстоящим сборам. М-да… а тут всё по-серьёзному спланировали! Прибудет двадцать один подросток. Из них, между прочим, семнадцать — из клубов моего имени. Ну, приятно, чё! Сидишь такой на кухне у себя в Красноярске, а где-то на севере Европы группы твоего имени формируют!
Пробегаюсь глазами по спискам. Напротив каждой фамилии полная инфа: рост, вес, возраст, левша-правша, сколько лет на ринге, где бился, сколько раз и кого укладывал. И даже слабые стороны указаны — мол, этот дыхалку к середине раунда теряет, а у того подбородок всегда открыт. Вот это деловой подход! Уважаю!
Глянул в план нашей федерации — тоже без халтуры. Жить юные спортсмены будут в каком-то пионерлагере. До начала смены времени в обрез, но успевают. Всё просчитано.
Листаю дальше — а тут уже не так весело. Тренерский состав… ну, скажем мягко, слабоват. Ведущих тренеров нет. Да и чего ждать — дитя в виде этих сборов никому особо не сдалось, так, для галочки делают. Всего в наличии — три действующих и бывших боксёра, и лишь один мастер спорта на всех. А со стороны Норвегии — два дяди и… хотел было сказать «тётя», но глянул на Эльзу, которая увлечённо что-то рассказывала Витьке на ломанном русском, и поправился в мыслях: одна девушка, рыжая, с глазами на пол-лица.
Эльзу, как выяснилось, вообще на две недели сюда отправили. Будет жить в том же самом пионерлагере, где и пацаны, и поддерживать связь с нашими властями и организаторами. «Эх, мне бы такую пионервожатую… Деваху рыжеватую…», — рифмуется в голове.
— Чай-кофе? — в комнату без стука заглядывает мама Вити и косит взглядом то на Эльзу, то на сына, который как раз затеял переодевание для позирования художнику.
— Карашо! Ком
