Письма героев (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович
— На Острове понимают. Наши поймут, когда открою подписку на военные займы и подниму налоги. Умные люди уже сейчас знают, что я скажу через день. Война никому не нужна, дай Бог, нам избежать большой крови и лишений.
— Представляешь себе! Англичанин сегодня пытался мне угрожать! — Алексей ухмыльнулся, как объевшийся сметаной кот. — Он даже не понял, куда завели свою страну лорды короля Георга. Они как слепые идут прямо в огненный ров! Идиоты!
Царю нужно было выговориться. Дмитрий поддерживал разговор понимая, что Алексей убеждает сам себя. Это бремя власти, нельзя быть свободным от обязательств, нельзя открываться, нельзя думать об окружающих лучше, чем они есть на самом деле. Даже для этого разговора Алексей выбрал свой тайный кабинет, коморку на чердаке. Вспомнилось вдруг, у самого последнего раба свободы больше чем у царя царей. Что выгодно отличало Алексея и его отца от других монархов, они в личной жизни были счастливы, оба сумели настоять на своем выборе вторых половинок. Многим властителям это непозволительная роскошь.
— Дмитрий, сегодня ты на совещании до конца, слушаешь, смотришь, запоминаешь. Передай Марине Александровне мои искренние извинения. В город вернешься с сопровождением и моим водителем. — Царь развел руками. — Если хочешь, кури.
— Ты сам?
Алексей махнул рукой. Он не был зависим от этой привычки, курил только в удовольствие, редко. Однако сам табачный дым любил. Мужской запах, как он однажды признался при Дмитрии.
— Готовься к поездке в Берлин.
— Политика?
— Нет. Хуже. Договора заключат люди Белановича. Ты едешь с командой моряков и военных, надо налаживать взаимодействие с немцами. Здесь я тебе доверяю.
— Инструкции? Границы ответственности?
— Расскажу перед поездкой. Ориентируйся сам на месте. Не мне тебя учить. На Гинденбургов мои генералы не тянут, так постарайся не брать на нас лишние обязательства. Фронт во Франции рвут немцы. Это их крест.
Когда царь с порученцем вернулись в штабную комнату, многие даже не обратили на них внимания. Работа кипела. Телефоны трезвонили. Адмиралы сгрудились у карты восточного Средиземноморья, начальник МГШ адмирал Кедров бодрым хорошо поставленным голосом вещал своему министру и морякам. Судя по бегавшей по карте указке, Михаил Александрович выкладывал свои проработки операций против Архипелага и британских баз.
— Научил ты их, — шепнул Дмитрий, — даже о перекурах и кофе позабыли.
— Вспомнят. — С этими словами Алексей резко хлопнул в ладони. — Господа, перерыв пять минут. Затем, попробуйте мне объяснить: что делать, если Третий Механизированный обгадится под Мосулом?
Да, понедельник день тяжелый. Этот понедельник оказался еще и интересным. Домой Дмитрий Александрович вернулся в двенадцатом часу. Сюзерен взял от совещания все. Проработали все что могли, даже немного больше.
Утро вторника принесло новые дела и заботы. В семь утра в кабинете зазвонил телефон.
— Доброе утро. Извини за ранний звонок.
— Доброе, Алексей. — Министр признаться только закончил утренний туалет и бритье.
— Тебе придется сегодня задержаться дома. В девять к тебе придут два человека. Выслушаешь, запишешь все что им нужно и что скажут интересного.
— Могу спросить: кто эти господа?
— Академик Вернадский. Ты должен его знать.
— Польщен, — выдохнул князь.
— С Владимиром Ивановичем профессор Хлопин.
— Слышал. Он занимается радием.
— Давно уже нет, — ответствовал царь. — Они сами тебе расскажут.
Звонок заинтриговал, что уж там. Уже задним числом до Дмитрия дошло, что так обеспечивалась секретность встречи. Частный визит уважаемого известного ученого с учеником. Мало ли о чем пришли просить? Явно хлопочут о преференциях и протекции. Если с делом, то записались бы на прием в рабочие часы.
Что ж, визит действительно вышел интереснейшим. Ученые пришли точно в девять. Владимир Иванович несмотря на солидный возраст держался бодро, всем своим видом буквально подчеркивал пользительность активности, подвижного образа жизни и умственной работы для здоровья. От предложения разделить завтрак академик отказался.
— Молодой человек, умеренность прежде всего. Мы к Вам пришли по делу, а не рябчиков с ананасами изничтожать. — Вернадский повернулся к своему спутнику. — Разрешите представить, начальник Урановой лаборатории профессор Хлопин Виталий Григорьевич. Мой ученик.
— Очень приятно, — князь протянул руку. — Прошу без «высочеств» и «сиятельств». Я хоть и министр, но даже портфелем так и не обзавелся.
— Рад знакомству, — улыбнулся Хлопин.
Держался профессор чуть скованно. Видно было, он иначе представлял себе визит к всесильному личному порученцу Государя.
Впрочем, самолично заваренный Дмитрием чай позволил разрядить обстановку, настроить визитеров на деловой рабочий лад.
— Попробуйте. Это особый сибирский сбор. Геологи привезли из экспедиции в низовья Лены. Тайный рецепт древних шаманов.
— Дмитрий Александрович, давайте сразу к мирским заботам, — Вернадский сплел пальцы перед собой. — Что Вы знаете о радиации и наших бедах с радиевыми металлами?
— Очень мало. Простите, Владимир Иванович, но я даже Ваши доклады и статьи не читал. Тем более, уже года три у нас на эту тему ничего не пишут.
— Засекретили, — подсказал Хлопин. — Все публикации проверяет Третье Отделение Канцелярии. Иностранцам говорить лишнего не рекомендуется. Даже наши опыты с ториевым котлом попали под гриф «особой важности».
— Понимаю, — Дмитрий про себя изумился, что к делу привлечено Третье Отделение. Личная спецслужба Алексея. Очень интересные и весьма эксцентричные в своих методах господа. Настолько оригинальная служба, что один только факт ее существования уже является секретом.
Господин Вернадский пообещал, что займут два часа от силы. Увы. Проговорили почти до часу дня. Разумеется, на правах хозяина Дмитрий отпустил гостей только после того как они составили ему компанию за обеденным столом. Извините, но законы гостеприимства для русской аристократии святы. Раз гости есть, хозяин обязан накормить и ублажить интересной беседой.
Проводив гостей, Дмитрий Александрович прошел на балкон. Вернадский и Хлопин вышли из парадной, сели в «Руссо-Балт». Машина стояла заведенная, водитель сразу дал по газам, как пассажиры разместились на заднем сиденье. Вернувшись в кабинет Дмитрий позвонил на службу, предупредил секретаря, что сегодня если и придет, то только ближе к концу дня. Второй звонок с отдельного телефона правительственной связи.
— Алексей, Романов Дмитрий докладывает.
— Проводил? — император взял трубку с третьего гудка. — Кратко в общих чертах.
— Дело стоящее. Наши ученые нашли топор Перуна и молнии Ильи Пророка. Но нужны время, силы, люди и деньги. Много денег.
— Твое впечатление?
— Очень хорошее. Толк выйдет.
— Я завтра буду в «Красном замке». Готовь тезисы и ключевые вопросы. Ориентировочно освобожусь во второй половине дня.
— Будет сделано. — Князь коротко кивнул как будто собеседник мог его видеть. — Я могу дать рекомендации?
— Конечно, — на том конце провода явно по-доброму улыбнулись.
Дмитрий взял недопитый чай и задумчиво уставился на картину у окна. «Штормовое море» одна из любимых им работ великого Айвазовского. Полотно буквально дышало свежестью, было пропитано силой и яростью стихии. Если глядеть долго, отрешившись от суетного, казалось, что слышишь гул ветра, грохот накатывающихся на берег волн, крики птиц.
Чашку в сторону. Взять чистый лист бумаги. Колпачок шариковой ручки небрежно брошен на край стола. На бумагу ложатся угловатые буквы.
«Первое. Забрать проект у 'сапогов». Передать Министерству Двора или Канцелярии. Жестче контроль. Меньше идиотов над людьми.
Второе. Приоритетное финансирование из секретных фондов. Оборудование через «частников».
Третье. Хлопина оставить начальником лаборатории. Дать ему хорошего пробивного управленца.
