Путь домой - Алекс Войтенко
Пока же у меня есть дела и по важнее. На дне корзины, все так же валялась моя фотография, бумажник человека, который собирался меня убить и рассыпанная по полу мелочь. Мелочь, сразу же улетела за борт. Вряд ли в любой другой стране она мне понадобится. Нож, у меня был свой, и гораздо лучшего качества, чем этот. Когда-то мой нож, был закреплен под стволом карабина Симонова, с которым я некоторое время партизанил в Никарагуа. И по качеству и остроте был гораздо лучше этой самоделки. Фотографию я изорвал на мелкие клочки и пустил по ветру, вслед за ними улетел и нож, а я тем временем раскрыл бумажник.
В нем, к моей радости обнаружились две сотни долларов, видимо плата, за подъем шара и участие в шоу, сложенный пополам конверт с письмом внутри, и небольшом кармашке серебряная монета номиналом в один доллар США выпущенная в 1921 году. С одной стороны на ней была изображена голова женщины во фригийском колпаке символизирующая свободу, а на другой белоголовый орлан, являющийся геральдическим символом США. Похоже, мужчина, хранил ее как талисман. Монета и две стодолларовые банкноты тут же присоединились к моим сбережениям. Бумажник, еще раз обследованный на предмет, вдруг чего-то не заметил, улетел за борт, туда же я собирался отправить и письмо, как вдруг увидел в обратном адресе отметку о том, что письмо было отправлено из Явисы, и знакомое имя, указывающее на главу рода Альварес. И оно меня очень заинтересовало. Во всяком случае, я решил пока не выбрасывать его, а посмотреть, что же предлагает этот почтенный сеньор.
В письме рассказывалось о том, как один нехороший мальчик, по имени Уго Веласкес, подстерег сына главы местной семьи Альварес, спровоцировал того на драку и подло убил стукнув по голове кастетом. Именно это и послужило причиной объявления семьей Альварес — вендетты. В общем все было перевернуто с ног на голову, только для того, чтобы во всем обвинить именно меня, и сделать козлом отпущения. В конце письма, следовала приписка, говорящая о том, что семья Базилио Альварес, сумеет достойно отблагодарить того, кто донесет до нее достоверные сведения о том, что месть была совершена. Кроме вложенной в письмо фотографии была упомянута родинка на моем плече, и некоторые другие особые приметы. Правда, при этом все эти сведения, были несколько искажены. То есть если в качестве места расположения родинки и указано было плечо, но не сказано какое именно. Шрам под коленом тоже, хоть и был освещен, но не указано на какой именно ноге он находился. Учитывая, что до момента той злополучной драки, я плотно общался с парнями этой семьи, все мои особые приметы, были хороши им известны.
Вначале мне очень захотелось переправить это письмо в полицию Панамы, с просьбою разобраться в этом деле, и наказать виновных в нарушении закона. Но мгновением позже подумал, что в этом случае первым, кто попадет под молотки, окажусь я сам. Семье Альварес, скорее погрозят пальчиком и предупредят, что делать такое нехорошо. Чай не в средние века живем. А вот если в поле зрения полиции попаду я сам то тут же загремлю за решетку, по обвинению в убийстве. И кто знает, сумеют ли меня оправдать, или же мне придется отвечать за это по закону. А уж достать меня в тюрьме, в этом случае, будет проще простого. Сюда же могут добавить исчезновение Альфонсо, которого поймала полиция Никарагуа, плюс моего недавнего напарника, наверняка уже долетевшего до земли. В общем, связываться со всем этим, было крайне нежелательно. Хотя с другой стороны, можно было бы попытаться рассказать Базилио о том, как я убил Уго Веласкеса, расчленил его тело на четыре части, посадил на кол, изнасиловал, а после сжег, и скормил крокодилам. При этом уж я-то точно смогу описать все родинки и шрамы, находящиеся на своем теле, без каких либо ошибок. Проблема состоит лишь в том, что на данный момент, я знаю всего лишь двоих людей, которые гнались за мною. То есть если я пришлю ему такое письмо, в лучшем случае, он отблагодарит того, кому отправлял свои послания, а человеку со стороны вряд ли поверит. В общем, я решил не морочить себе голову, а точно так же изорвал письмо в клочья и только собрался его выбрасывать за борт, как увидел проплывающую мимо моего шара макушку сосны. На мгновение я впал в ступор, а после сообразил, что пока я разбирался со всеми этими письмами, воздух находящийся в оболочке монгольфьера порядком остыл, и шар спустился вниз. Меня это совсем не устраивало, еще не хватало упасть в лес и попасть в лапы Гватемальским партизанам. Поэтому быстро вскочив, я потянул за рычаг, поджигающий факел, и заставил свой шар начать резкий подъем. Взглянув на приборы, я все же удивился, потому что тот же высотомер показывал более тысячи метров, над уровнем моря. Что никак не вязалось с моим представлением о высоте сосен. А ближайшие горы, где они могли расти по моим сведениям находились только в Британском Гондурасе.
Получалось, что за какие-то полчаса, пока я разбирался с бумажником и письмом, меня отнесло так далеко? Хотя справившись с картой, что имелась у меня, я убедился, что достаточно высокие горы имеются и поближе. Например, в том же Испанском Гондурасе, над котором я сейчас похоже и находился. Хотя конечно, я выглянул за борт корзины, скорость заметно увеличилась. Похоже я попал в устойчивый воздушный поток и сейчас меня с приличной скоростью несло на точно на север, что только радовало. Ведь именно там и находилась цель моего перелета.
Глава 9
9
Было немного жаль вещей оставленных внизу. Ведь вначале, я собирался сделать прыжок,
