Андрей Посняков - Молния Баязида

Поблагодарив водоноса, Раничев еще раз пересчитал оставшиеся монеты. М-да, негусто… На приличную одежку вряд ли хватит. Впрочем, вряд ли этот хромой Мустафа торгует приличной одеждой.

– Эй, парень, – свернув к торговым рядам, Саид ухватил за пояс пробегавшего мимо мальчишку. – Где нам найти хромого Мустафу?

– Какого Мустафу? Старьевщика?

– Ну да, его.

Мальчишка прищурил левый глаз:

– А во-он, мечеть, видите?

Пробираясь между рядами торговцев лепешками и медом, Саид с Иваном сквозь толпу, окружавшую заклинателя змей, протиснулись к мечети и, завернув за угол, увидали кучи всяческого тряпья, наваленного прямо на земле, у забора. В кучах с самым деловым видом копались какие-то бедно одетые люди. Подойдя ближе, Раничев еле поборол брезгливость. Впрочем, выбирать не приходилось. К удивлению Ивана, медях вполне хватило на пару поношенных халатов и даже на башмаки из ослиной шкуры. Правда, вот на еду совсем не осталось, хоть и торговались до изнеможения с хромым Мустафой.

– Ничего, – уходя с рынка, Раничев хлопнул Саида по плечу. – Заработаем. Ты, кажется, садовник?

– Ну да, – юноша горделиво улыбнулся. – И, думаю, не из самых последних, – он вдруг задумчиво посмотрел в небо и тихо добавил: – Вообще же, я хочу стать воином – отомстить за смерть матери и братьев. Говорят, наш прежний повелитель Ахмед Гийас ад-Дин снова мчится к Багдаду!

– Лучше б он примчался туда немного раньше, – цинично усмехнулся Иван. – Впрочем, хочешь подставлять голову под мечи и стрелы – твое дело, неволить не буду.

– А ты? – Саид широко распахнул глаза. – Ты ведь воин! И что собираешься делать?

– Пока не знаю, – пожал плечами Раничев. – Придумаю что-нибудь. Вообще, для начала неплохо было бы заработать хоть немного денег, иначе даже не на что купить саблю.

Юноша вздохнул:

– Да, заработать и впрямь неплохо. Только как? Я заметил – у тебя совсем перестала болеть нога, может быть, устроимся каменщиками на ремонте моста? Похоже, там не так много народу, и пара крепких рук…

Раничев презрительно скривился. Не очень-то много заработаешь, таская камни. К тому ж – уж больно велика конкуренция. А вообще, ситуация, к сожалению, складывалась до боли знакомая – один в чужой стране, без денег, без знакомых, без связей… Правда, есть и плюсы: в конец концов, Иван неплохо знал язык и к тому ж имел напарника – Саида – похоже, парня вполне честного. Это вот не очень-то хорошо, что честного… Каменщиками, говоришь, заработать? На ремонте моста? Что ж… Исподволь созревала уже в голове Раничева одна афера, для исполнения которой и нужно-то было не так и много – богатая одежка, знание местных знаменитых фамилий, да немного деньжат на чисто технические расходы. К сожалению, не было и этой малости… Где бы вот только взять?

Иван вдруг замер, всмотревшись в толпу. Говорят, Аллах милостив… Не зря говорят.

– А посмотри-ка, Саид, на того всадника, что спешивается сейчас у мечети. Не Исфаган ли это, наш старый друг-чеканщик?

Саид присмотрелся и вздрогнул:

– И в самом деле, он! Только одет побогаче, да и конь… Хм… Неужто – краденый?

– Вряд ли, – Раничев усмехнулся. – Думаю, Исфаган теперь может и нового коня купить. Давай-ка, побежим, пока не уехал… Эй, Исфаган, подожди!

Оглянувшись, чеканщик изменился в лице и хотел уж было вскочить в седло, но почему-то раздумал.

– Рад вас видеть живыми, – облокотившись на луку седла, усмехнулся он.

– А мы-то тебе как рады! – Иван с размаху хлопнул его по плечу и без обиняков спросил: – Не можешь ли ты ссудить нас деньгами?

– Сами знаете, давать деньги в рост запрещено Кораном, – усмехнулся чеканщик.

– А ты не в рост, ты так дай…

– Если б у меня были деньги, поверьте, я б не был здесь… – Исфаган понизил голос: – И много вам нужно?

– Много, – кивнул Иван. – Не меньше трехсот дирхемов.

– Ого!

– Отдам больше…

Чеканщик осмотрелся, и, взяв коня за поводья, призывно дернул подбородком:

– Идем-ка, поговорим. Знаю тут одно местечко.

Местечко оказалось расположенной недалеко от католического костела таверной, несмотря на ранний час, за длинным столом уже сидели посетители, как видно, не мусульмане, неспешно потягивая вино из больших блестящих стаканов.

– Присядем, – Исфаган кивнул на лавку.

Все уселись – и Иван вдруг ощутил, как сжали его с боков неизвестно откуда взявшиеся люди. Выражение их лиц не предвещало ничего хорошего.

– А теперь – начистоту, – усмехнулся чеканщик. – Выкладывайте, друзья, что вы там замыслили? Не бойтесь, это все свои люди – Касым и Мурадилла Коготь. Немы как рыбы.

– В конце концов, жулик он, кажется, большой, – по-русски произнес вдруг Иван. – А без помощника трудно. Ну, не считать же за такового «пионера» Саида.

– Что ты сказал?

– Есть одна задумка, – решительно произнес Раничев. – Закажи вина – поговорим…

Ранним утром из городских ворот выехали богато одетые всадники, и, свернув к ремонтируемому мосту, затаились в кустах почти у самого берега. Немного погодя на дороге появились груженные кирпичами повозки, всадники тут же стегнули коней, преграждая обозу путь.

– Именем ваятеля Муталлиба, заворачивайте повозки в город, вот фирман!

Исфаган небрежно вручил первому вознице грамоту.

Со страхом взглянув на него, возница прижал руки к груди и поклонился:

– Я не умею читать, мой господин.

– Гм… Что же, тогда попросим кого-нибудь, если ты мне не доверяешь.

– Я-то доверяю, но…

– Во-он, из города как раз идет парень с чернильницей и кипой бумаг. По виду – студент медресе. Его и попросим. Эй, парень!

– Слушаю тебя, господин, – подойдя ближе, вежливо поклонился Саид, облаченный в новый дорогой халат, подпоясанный зеленым шелковым поясом. На ногах его красовались мягкие ичиги, ослепительно белый тюрбан венчал голову.

– Прочти этому неграмотному человеку, что написано в фирмане, – небрежно протянув грамоту, попросил Исфаган.

– Хорошо, уважаемый… – Саид с важным видом – прятавшийся в кустах Раничев довольно улыбнулся, ведь смог же! – громко и с выражением прочитал:

– Во имя Аллаха всемилостивейшего и всемилосердного, так повелел Аюб ибн-Захир, приказчик, по велению муфтия Аль-Убейда – кирпичи, в количестве двух десятков с половиной повозок, что сказано везти на ремонт моста, туда не возить, а ехать к мечети Нураддина Занкия и ремонтировать ту мечеть, и медресе, и минарет…

– Неужто и минарет! – удивился возчик. – Ну наконец-то. А то кренится, кренится, не дай Аллах, и в самом деле рухнет кому-нибудь на голову.

– Теперь не рухнет, – Исфаган ухмыльнулся.

Его разодетые в сверкающую парчу нукеры – Касым и Мурадилла Коготь – важно кивнули.

Возчик обернулся к остальным и, что-то прокричав, махнул рукою. Груженные кирпичом и камнем возы, тяжело развернувшись, поехали в город, где у падающего минарета их уже ждали предназначенные для перегрузки телеги одного работорговца, Заира бен-Махдии, честно говоря, имеющего мало касательства как к падающему минарету, так и ко всей мечети Нураддина Занкия.

Раничев ухмылялся. Исфаган не обманул – в кожаном кошеле Ивана…

Глава 11

Июль—август 1401 г. Трапезунд – Черное море. Марсильяна «Золотой петух»

Корабль, свирепыми носим волнами в море,

Лишася всех снастей, уж мнит погибнуть вскоре.

…позвякивало серебро. Эх, и хорошо же было на душе от этого звона!

Точно так же хорошо чувствовал себя Иван, добравшись наконец до Трапезунда, столицы одноименной империи, расположившейся на южном берегу Эвксинского понта, сиречь – Черного моря. Высокие крепостные стены, купола церквей и мечетей, сады и виноградники, оливковые рощи, многочисленные корабли, покачивающиеся у пристани, – все это говорило о богатстве империи. Хотя это была маленькая страна, не способная защищаться своими силами от таких могущественных соседей, как Баязид или Тимур, – трапезундский император Мануил Комнин платил дань то одному, то другому, в зависимости от сложившейся конъюнктуры.

Любуясь бескрайней синевой моря, Раничев въехал в город верхом на арендованном коне, в составе богатого каравана мосульского купца Мансура Кашди, между прочим, христианина какого-то непонятного толка. В ярко-голубом, залитом лучами солнца небе кричали чайки, на папертях церквей просили милостыню нищие в живописных лохмотьях, где-то рядом, за углом трехэтажного дома, шумел базар. Не доезжая до рынка, Раничев спешился и, протянув поводья коня подскочившему служке, низким поклоном поблагодарил караванщиков.

– И мы были рады тебе, Ибан, – в рыжую бороду улыбнулся Мансур Кашди, поправляя на левом плече желтый шелковый плащ. – Знаю, тебе надобно в Кафу…

– Скорей уж – в Тану, – Раничев тоже растянул губы в улыбке, впрочем, вполне искренней, ведь путешествие прошло на редкость спокойно. – Вот, прими в знак благодарности, – Иван протянул купцу несколько монет, тут же исчезнувших в могучей длани торговца.