Санек 4 - Василий Седой
Параллельно с этими нашими словесными баталиями очень активно идёт расследование по нашему делу. Команда, которую привез сюда граф, очень профессионально переворачивает Курск с ног на голову. Вернее, не сам город, а местные чиновничьи круги. Поначалу они занимались только одним нашим случаем, но в процессе накопали столько всего нелицеприятного, что граф решил здесь немного задержаться.
Он, по его словам, вообще ехал в Киев по службе. Разобраться с нашим делом ему государь поручил как бы в нагрузку к тому, чем он в основном должен был заниматься. Но сейчас могло получиться так, что, наоборот, в Киеве будут второстепенные дела, а основной станет курская история, очень уж все здесь оказалось запущено.
Оно и при старом губернаторе было весело, а с появлением Бибикова, который только в июне приступил к своим обязанностям, вообще стало хоть святых выноси. Все устроено по принципу «даешь взятку и твори, что заблагорассудится».
Но это ладно, похоже, есть и ещё одна причина, почему граф не торопится продолжать свой путь в Киев. Как я уже говорил, мама у меня красавица, и похоже, что этот вельможа неслабо так на неё запал. По крайней мере при ней его поведение становится очень уж своеобразным, и на это очень трудно не обратить внимание. Мне интересно было наблюдать за всем происходящим, и нет, все это меня совершенно не напрягало. Они взрослые люди, сами разберутся, что им друг от друга надо. Так-то понятно, что мама птица не того полёта, да ещё и с четырьмя детьми, но чего только в жизни не бывает. В общем, пусть развлекаются, лишь бы меня не трогали, и так из-за этого гостя я выбился из ритма жизни и стал гораздо меньше внимания уделять имению, что не очень хорошо, особенно сейчас.
Правда, жаловаться мне грех. Уже сейчас известно, что купец Мамонов отправится на каторгу за свои делишки. Люди графа во время допросов его подчинённых столько нарыли, что, по словам графа, будь его воля, отправил бы на плаху этого придурка без лишних размышлений.
С его подельником пока не понятно, но то, что нам с мамой вернут наши лавки, да ещё и какую-то там компенсацию деньгами дадут, это точно. Во всяком случае граф сказал, что этот вопрос уже решен. На моё замечание, что долг у нас перед этими купцами все же и правда был, он только отмахнулся и предложил о нем забыть. Ну, мне от этого хуже не будет, только и останется, что решить проблему со вторым купцом, если его всё-таки не посадят. Больше такой ошибки, как раньше, я совершать не собираюсь. Жить и ждать очередной пакости точно не стану, поэтому, как только граф нас покинет, займусь этой проблемой в первую очередь. Но это потом, сейчас надо плотно подумать, как лучше всего распорядиться вновь обретенными лавками. Нет, нам их ещё не вернули, но это не значит, что думать над их использованием не надо.
Можно было бы продолжить бизнес отца, тем более что часть товара, которым он торговал, ещё осталась, пусть и небольшая. Но почему-то мне совершенно не хочется торговать скобяными изделиями. Вот чую, что не моё это, и все тут. Можно, конечно, поступить, как предлагает мама: просто сдавать их в аренду и не париться, но, как по мне, это тоже не самый хороший вариант. Нужно придумать что-то поинтереснее, тем более что эти помещения расположены в очень бойких местах.
Разговаривая с графом и попутно размышляя о своих делах, я сам не заметил, как дожарил шашлык, и пришло время в очередной раз удивлять графа. И я сейчас говорю не про одуряюще пахнущее мясо, а про посуду, на которую его начал выкладывать.
Дело в том, что, когда я озадачил женскую часть населения изготовлением всяких лукошек и корзинок, среди моих крестьян неожиданно обнаружилась семья настоящих самородков. Вернее, не вся семья в полном составе, а малолетние сестра с братом. Одиннадцатилетняя девчонка была заводилой и придумщицей, а её десятилетний брат — своеобразным исполнителем её желаний и идей.
Узнал я о них случайно. Они были родными братом и сестрой нашей горничной и часто забегали к ней поболтать. Понятно, что дети есть дети, и без общения моих сестренок с ними не обошлось. Вот и подарил как-то мелкий пацан Лизе поделку, сделанную собственными руками. Цветок, вырезанный из дерева, который держала будто настоящая рука. Вырезано это было настолько искусно и красиво, что я поначалу даже не поверил, что подобное может изготовить малолетний пацан, да ещё и ножом, больше похожим на какой-то сломанный огрызок.
В общем, пацана и его сестру, которых звали Ванятка и Машка, я взял в оборот, и они теперь претворяли в жизнь разнообразные нарисованные мной изделия. При этом делал все пацан, а девчонка только тарахтела ему над ухом, больше мешая, чем помогая. Только вот какая штука — стоило эту тарахтелку убрать от Ваняши, и все, у него все валилось из рук, и ничего толкового не получалось. Вот такой вот у них симбиоз получился.
В общем, сейчас горничная, накрывая на стол, достала из большого плетеного короба резную деревянную посуду, от которой действительно было сложно оторвать глаза. Вроде и сделана она без особых изысков, если не считать резьбу, покрывающей посуду ну очень обильно, а вот притягивала она взгляд и все тут. Магия какая-то, не иначе. Мама, как увидела эту красоту, так и запретила мне даже думать о продаже этих изделий на сторону.
Граф удивился, когда стол начали сервировать деревянной посудой, а когда рассмотрел ее получше, не удержался и стал выяснять, откуда у нас такая роскошь.
Пришлось рассказывать о местных талантах и о задумке с продажей всяких сборов для компотов, сушеных грибов и ягод в лукошках и корзинках. Мама очень удивилась, когда граф сказал, что он и сам тоже не прочь приобрести такие сборы, очень уж ему понравились наши напитки. Как по мне, без сахара компот получался не тот, но должен признать, что он все равно выходил вкусный, даже граф оценил, а я только хмыкнул, когда он сказал, что хочет такое купить. Почему-то сомневаюсь я, что мама станет брать с него какие-то деньги, всё-таки помог он нам неслабо.
Пикник удался на славу.
