Второй полёт Гагарина - Анатолий Евгеньевич Матвиенко
- Может, собаку завести? – предложил Дергунов. – В свободное время будем гулять по очереди.
Я не поддержал.
- Как будто свободного времени много. Особенно когда приедут жёны и придумают массу новых занятий.
Собак, к слову, здесь держали в большом количестве и только крупных, не меньше немецкой овчарки. Если спустить с поводка, животное помельче при порывах ветра свыше тридцати метров в секунду просто унесёт с концами – в тундру или к реке Печенга. А если бы какой-то оригинал притащил сюда нечто вроде чихуахуа, бакланы бы передрались за такую добычу, потом всё равно утащили.
Особо низкие температуры да сильные ветры, а здесь минус двадцать при свирепой влажности куда холоднее сорока в Оренбурге, больше всего любили детишки школьного возраста, как жаловались родители. Каждый ребёнок, проснувшись чёрным утром, первым делом бежал к радиоточке и слушал расклад погоды. Если репродуктор обещал кошмар, детки радовались: в школу не идти.
Вот бы нам так можно было… Сидеть дома в ненастье и не ходить на службу. Только в университет марксизма-ленинизма.
Я умудрился найти и снять комнату в старом офицерском доме, у одной дамы с детишками супруг уехал на переподготовку на Большую землю, можно перекантоваться до заселения в свою постоянную квартиру или комнату. По зрелому размышлению решил не торопить Аллу с приездом. Акклиматизация здесь во время полярной ночи ни разу не в радость, весной или летом несколько легче. А ещё предполагалось, что к апрелю освободится вакансия в медчасти у зенитчиков, жена будет при деле и при муже – на ближайшие два года, пока не начну рваться в Москву.
Жизнь, пусть суровая и опасная, как-то налаживалась. В ней находились свои прелести. По крайней мере, в это хотелось верить.
Глава 8
8
В марте я начал торопить Аллу с переездом. Фельдшер-предшественница, вместе с мужем-зенитчиком ожидавшая перевода в места не столь суровые, на излёте зимы получила от благодарных пациентов дорогой подарок: пимы ручной выделки, такие изящные зимние сапожки. Аборигены изготавливали их из оленьих шкурок мехом наружу, подошва – из такого же меха. В пимах удобно, но несколько скользко, о чём одариваемую забыли предупредить. Или, быть может, она сама забыла, употребив коктейль «Северное сияние», напоминаю: полстакана спирта и стакан воды, вода выплёскивается, спирт выпивается в присутствии доброй компании, если кто запамятовал. Нацепив обновку, слегка нетрезвая дама отправилась на улицу, и уже на крыльце случилось неизбежное – ноги уехали в неконтролируемом направлении, она тяжко грохнулась на лёд. Медработница сама превратилась в пациента, угодив в госпиталь, замена требовалась на полтора месяца раньше предполагавшегося, и я опасался, что место уведут. Одной офицерской зарплаты, пусть со всеми северными, маловато для двоих, да и от безделья в тёмном безмолвии Алла сойдёт с ума, не работать можно только в декрете – это само по себе работа в три смены.
Весной легче будет привыкнуть к климату и особенно к освещению. Уже в феврале солнце даёт о себе знать, пусть не подымаясь над горизонтом, но небо с южной стороны ощутимо светлеет в условно дневное время, и ежесуточное прибавление подсвеченных минут неизбежно улучшает настроение. С борта самолёта, взмывшего над облаками, я видел солнечный круг намного раньше, чем прикованные к земле, в марте оно светило во всю и для всех, хотелось прыгать от восторга.
Меня как раз допустили к самостоятельным полётам.
Наш полк, поскольку считался второй линии, имел на вооружении МиГ-15бис. Более совершенных МиГ-17 и, тем более, сверхзвуковых МиГ-19 нам не полагалось. «Бисы», конечно, несколько отличались от родственников первых лет выпуска, в первую очередь – конструкцией крыла, что уменьшало «валёжку». Мне было всё равно – на чём и как летать, воевать не собирался, советским лётчикам предстояло вступить в бой только во Вьетнаме в конце шестидесятых, раньше – только инциденты с нарушителями воздушного пространства СССР. Одноместный истребитель имел огромное для северных условий преимущество перед спаркой УТИ, в котором кабина инструктора устанавливалась вместо одного из фюзеляжных баков. Получив больший запас топлива, я обладал и несколько более высокими шансами посадить самолёт на базе, а не заглохнуть незнамо где.
Чем светлее становилось и чем лучше стояла погода, всё больше появлялось наземных ориентиров, к сожалению, на Севере они обманчивые. Случалось – облаков нет, а внизу всё укрыто туманом. Он мог стелиться над водой Печенгской губы и Баренцева моря, но не закрывать сушу. Либо, наоборот, спрятать равнину и невысокие сопки, всё зависело от непредсказуемых переменных величин – давления, влажности, температуры. А ещё какой-то эзотерики, потому что влажность, давление и температуру умеют измерять синоптики, но почему-то далеко не всегда их выводы и прогнозы оправдываются.
Наконец, настало тридцать первое марта, а первого апреля, то ли в шутку, то ли всерьёз, ожидался приезд обеих наших благоверных. Дергунов, кстати, предъявив справку о беременности супруги, выбил целую однокомнатную квартиру-хрущёвку на втором этаже офицерского дома, обойдя на повороте нескольких нуждающихся с уже родившимися киндерами, понятия не имею – чем и как заинтересовал сурового майора из КЭЧ (квартирно-эксплутационная часть). Я забежал к нему поздно вечером после занятий по набившему оскомину марксизму-ленинизму в хрущёвской интерпретации и застал за совершенно неожиданным занятием: Юра ощипывал баклана на кухне, носившей следы тотального разгрома.
- Представляешь? Я открыл окно, чтоб покурить, и эта тварь влетела!
Накануне он затарился в «Промежности» хорошим куском говядины, набил всякими вкусностями «хрущёвский холодильник», то есть выходящую на уличный мороз нишу ниже подоконника, затем принялся готовить торжественный «домашний обед», желая тем самым смягчить культурный шок благоверной от увиденного в Заполярье. В апреле ещё лежит снег, довольно уплотнившийся, дороги и дорожки представляют собой долины и ущелья между снежными горами выше человеческого роста.
Но бакланам они не нужны, те прекрасно летают над снегом. Один из них, залетевший к Дергунову, немедленно схватил со стола и проглотил кусок колбасы, предназначенный для салата. Возмущённый грабежом, Юра запахнул окно и открыл сезон охоты на баклана! Лучше бы он его выпустил на волю.
На кухне можно было снимать эпизод военно-патриотического фильма, как жестокие гестаповцы проводят шмон в квартире советского подпольщика и разносят её всю. Баклан с размахом крыльев не менее полутора метров
