30 сребреников - Дмитрий Викторович Распопов

* * *

— Это и есть мой второй ученик, синьор Альберти? — искренне удивился человек, открывший нам дверь.

— Именно синьор Жозе, — довольно кивнул Леон, державший меня на руках.

— А он не мал для этого? — поинтересовался тот, рассматривая мою внешность.

— Достаточно взросл сеньор, для того чтобы знать греческий и латынь, — ответил я за себя.

— А-а-а, — тут его лицо прояснилось, — а вы случайно не тот самый синьор Иньиго де Мендоса, слухи о котором кружат над этим городом?

— Что за слухи? — тут же заинтересовался я.

— О вас дважды упоминали на курии, — заметил он, — причём в весьма положительном ключе.

— Вы так близки к папскому дворцу? — удивился я.

— Синьор Жозе служит в одной из папских канцелярий, а точнее руководит направлением международной почты, которая поступает для папы, — с улыбкой отрекомендовал его мне Альберти.

— Сеньор Жозе, если вы скажете, что знаете ещё иврит или арамейский, то сразу получите себе в моём лице двойного ученика, — тут же отреагировал я, — я давно хочу изучить эти языки.

— Арамейский нет, но знаю того, кто может его преподать, — улыбнулся итальянец, — а с ивритом у меня всё очень даже хорошо.

— Предлагаю зайти внутрь и за обедом обсудить нашу дальнейшую учёбу, — весело заметил Альберти, — я внезапно почувствовал в себе такую необъяснимую тягу к изучению иудейского языка, особенно если за это заплатит сеньор Иньиго, а я просто посижу рядом и послушаю.

— Хорошо, что нас сейчас не слышат кардиналы, — покачал я головой, чем вызвал смех уже у обоих мужчин.

* * *

— Да, слухи о нём не врали, — когда урок был закончен, нового ученика унесли, а мужчины остались вдвоём.

— Я думаю вообще Жозе, что ему также хватит полгода, чтобы всё изучить, — грустно признался Альберти, — чувствую себя неполноценным рядом с этим мальчиком.

— Ты? — изумился его друг, — ты один из самых известных и уважаемых людей Рима Леон! Побойся бога говорить о себе такие вещи.

— Ты сам его сегодня видел, — тяжело вздохнул тот, — не ребёнок, а губка поглощающая знания, выжимающая тебя до капли.

— Если он такой умный, покажи ему свою нерешаемую задачу, — удивился Жозе, — ту, что ты мне показывал по венецианскому шифру.

Альберти на секунду замер, затем бросился и обнял друга.

— Ты — гений! — кинул он на бегу и побежал догонять ребёнка.

Те ехали весьма неспешно, так что он догнал их.

— Сеньор Иньиго! — Альберти решил ничего не объяснять, а просто достал из кармана короткую записку, за расшифровку которой ему пообещали сто флоринов, и протянул её Алонсо, чтобы он показал её ребёнку, — что здесь написано?

Тот, ничуть не удивившись такой странной просьбе, долго рассматривал несколько строчек, затем опустил взгляд на Леона.

— Мне нужно знать венецианский, без него я не смогу этого сделать.

Челюсть у Альберти отпала.

— Вы хотите сказать, что знаете, как это можно прочитать?

— Это простейшая криптография, — кивнул тот, — многоалфавитный шифр, реализованный в виде шифровального диска. Суть заключается в том, что в данном шифре используется несколько замен в соответствии с заранее заданном ключом, а поскольку это слово скорее всего на венецианском, судя по написанию слов, мне нужно знать этот язык, чтобы его подобрать.

От подобных слов, пот градом покатился со лба Альберти. Его давнее хобби, лелеянное и которому он посвящал свои ночи, жалея, что никто в мире не может разделить с ним эту магию цифр, внезапно, всего лишь в одно мгновение, превратилось в словосочетание «простейшая криптография», да ещё и произнесённое кем? Ребёнком!

— Сеньор Иньиго, а сколько времени вам понадобится для его изучения? — вкрадчиво поинтересовался он, — учителя я вам найду.

Тот задумался.

— Он по сути является итальянским, так что думаю месяц, — наконец тот вынес свой вердикт, а Альберти, который мучался над запиской уже три месяца, снова осознал, как многому ему самому ещё предстоит учиться.

— Сеньор Иньиго, мне пообещали сто флоринов, если я расшифрую, что здесь написано, — честно признался он, — я разделю с вами эти деньги, если вы согласитесь мне помочь.

— Сеньор Леон, деньги оставьте себе, ну или заплатите тому, кто будет обучать меня венецианскому, — отмахнулся от него ребёнок, — я буду рад, если помогу вам, как своему другу.

— Тогда завтра, вместо моего урока, у нас будет венецианский? — поинтересовался он.

Ребёнок показал, чтобы Алонсо вернул ему записку.

— Вы интриган сеньор Леон, теперь и мне интересно, что там написано. Так что да, да здравствует криптография в XV веке!

— Сеньор Иньиго, сеньор Алонсо, — Альберти поклонился обоим и пошёл к знакомому венецианцу, который готовил студентов к поступлению в университет Венеции. Тот без колебаний согласился, поскольку деньги в этом городе нужны были абсолютно всем.

Глава 12

13 октября 1454 A. D., Рим, Италия

Когда на пороге моего дома внезапно появился гость и Алонсо доложил, что меня дожидается Родриго Борджиа, моему удивлению не было предела. С тех пор, как я прибыл в Рим, мы больше с ним не виделись, так что удивительно, что он пришёл ко мне.

Протянув руки, чтобы Алонсо поднял меня, я дождался, когда мы спустимся вниз и правда увидев румяного парня, не сильно изменившегося с нашей давней встречи.

— Сеньор Родриго, — я сделал вид, что сильно удивлён, хотя это было недалеко от правды, — рад вас видеть. Что привело вас в моё скромное жилище?

— Я пришёл извиниться сеньор Иньиго, — неожиданно повинился он.

— За что сеньор Родриго? Я не помню, чтобы вы сделали мне что-то плохое! — тут уже я удивился по-настоящему.

— Заранее, — улыбнулся он, — что только нужда привела меня к вам, а не доброе расположение, которое испытывает к вам мой дядя.

— Ой сеньор Родриго прекратите, я буду вечно благодарен сеньору Альфонсо и вам за то, с какой теплотой вы приняли меня в Риме,