Аксум - Алексей Птица
— Он создал за три года армию, что смогла разгромить твою в первом же сражении, мой царь, и он до сих пор не напал на твой дворец, давая тебе шанс спастись. Его воины грабят город и тем самым успокаиваются. Если они пойдут на штурм дворца и многие из них лягут здесь, то даже вождь не сможет обуздать их кровожадность. Поэтому, у тебя есть шанс с ним договориться, и тебе стоит первому предложить ему переговоры и принять все его условия. Это спасёт жизнь и тебе, и твоей дочери, и всему царству.
— В твоих словах есть зерно истины, Фобос. Ну, что же, мне надо подумать, и я приму решение, пока есть на то воля богов.
— Подумай, мой царь, но не тяни с решением, время медленно утекает сквозь пальцы жизни, склоняя чашу весов в сторону царства Аида. Решайся! И ты сказал, что он вылечил твою дочь, так он ещё и лекарь?
— Да, наверное, я решу, — отрывисто бросил Ахмек-тэре и, развернувшись, быстро вышел, оставив дочь наедине со стариком.
Глава 9
Ахмек-тэре
Ахмек-тэре усиленно думал, пока шёл обратно, и с каждым шагом всё больше убеждался в правоте слов старика. Пожалуй, это единственный реальный шанс уцелеть сейчас, а дальше он выкрутится, как бывало уже не раз. И переговоры стоит начать немедленно, по крайней мере, так он сможет спасти от смерти и позорной участи свою дочь. А при лучшем раскладе, и собственную жизнь.
Времени оставалось ничтожно мало, и когда он подошёл к входу, там уже строились воины дикарского вождя, готовясь штурмовать дворец, да он и сам находился среди них. Ахмек-тэре взглянул на него и невольно подивился, насколько Егэр выглядел царственно, как будто всю жизнь командовал большим количеством людей, а ещё атрибуты власти, которые красовались на нём, добавляли подобной уверенности.
И только теперь Ахмек-тэре понял, что и шлем, и странный белый меч — всё это Егэр добыл либо в бою, либо нашёл в сокровищнице финикийцев. А что там ещё вообще находилось?
Глядя на новоиспечённого вождя, царь заколебался: стоит ли идти добровольно на переговоры. Но после взгляда на воинов, охранявших дворец, всё же, решился. В их глазах он прочитал страх и обречённость, все понимали, что это разгром, и теперь каждый думал только об одном: как выжить⁈ Подозвав к себе сотника своей личной охраны по имени Хараим, он сказал.
— Хараим, возьми с собой десяток тяжеловооруженных воинов и объяви, что я хочу переговорить с их вождём. Я готов обсудить с ним вопрос о почётной сдаче.
— Да, повелитель, — склонил голову Хараим и отправился выполнять приказ. Вскоре он в сопровождении десятка воинов вышел из дворца, и тут же оказался встречен громкими криками дикарей. Свистнуло несколько стрел, но вождь дикарей поднял руку, и всё стихло.
В это время я как раз решал: вызвать на переговоры царя Аксума или дать команду на штурм дворца, когда внезапно зазвучал царский гонг, ворота дворца распахнулись и оттуда вышли десять воинов во главе с человеком, по виду которого можно понять, что он, как минимум, десятник. Выйдя, они тут же остановились, ворота за ними захлопнулись, оставив наедине с сотней моих воинов.
— Царь Аксума, высокочтимый Ахмек-тэре, хочет вести переговоры с вождём вашего войска об условиях своей почётной сдачи.
Представитель царя сразу увидел меня и поэтому говорил, обращаясь ко мне, но на почтительном расстоянии.
— Тихо! — скомандовал я, и удивлённо гудящая разноплеменная толпа тут же заткнулась. — Повтори, что ты сейчас сказал, воин?
— Царь Аксума, достопочтимый Ахмек-тэре, готов обсудить с тобой, доблестный вождь, условия своей почётной сдачи.
— Подойди ближе, воин, чтобы я мог услышать яснее сказанные слова и понять тебя.
Сотник невольно обернулся назад, посмотрев на закрытые двери, потом взгляд его метнулся в сторону узкого и длинного окна. Оттуда послышался приказ, он кивнул и сделал несколько шагов в мою сторону, приблизившись на несколько метров.
— Так получается, что царём Аксума стал бывший великий визирь?
— Да, вождь, он стал им, когда умер предыдущий царь.
— Угу, интересно, надеюсь, что прежний царь умер своей смертью, и всё же, наши пути вновь свелись в один. Угу, а дочь его жива?
— Да, прекрасная Кассиопея жива и находится во дворце вместе со своим отцом, надеясь на твоё снисхождение, о могучий вождь диких племён.
— Прекрасно! Ну, что же, раз она жива и находится во дворце, то я готов обсудить условия сдачи её отца, подарив ей своё снисхождение.
— Я передам твой ответ, вождь.
— Передай, что я стану говорить с ним во дворце, когда вы сложите все оружие. Обещаю, что сохраню всем жизнь.
— Я передам твои слова, вождь.
— Передай, и как можно быстрее, от этого зависит твоя жизнь, воин.
Сотник приложил руку к груди и быстро ушёл, невольно оглядываясь назад. Ему никто не препятствовал и не пытался атаковать. Ворота снова раскрылись, и все вышедшие зашли внутрь дворца.
В главном зале Хараима с нетерпением ждал визирь, который не слышал, что ответил Егэр, но догадывался, не зная подробностей.
— Что он сказал?
Хараим передал слово в слово речь Егэра царю. Ахмек долго молчал, потом отрывисто бросил.
— Я сам выйду, принесите мои доспехи.
Он не был трусом, и сейчас от его поведения зависела преданность воинов в будущем, если, конечно, он останется жив, а если не останется, то какая уже разница?
Через некоторое время ворота дворца распахнулись вновь, и Ахмек-тэре, в сопровождении Хараима и ещё двух воинов вышел навстречу вождю.
Чем ближе Ахмек-тэре подходил к Егэру, тем больше убеждался в том, что видит перед собой совсем другого человека, чем которого когда-то узрел мельком. Сейчас перед ним стоял зрелый муж, одетый в отлично сидящие на нём доспехи и командующий огромным войском. Его лицо, почти прикрытое вычурным дорогим шлемом, выражало крайнюю степень решительности и ощутимую внутреннюю силу, можно сказать, властность, и Ахмек-тэре вынужден был признать, что видит перед собой совсем другого человека, если он и в самом деле являлся тем странником.
— Здравствуй, Егэр.
— Здравствуй, великий визирь, рад видеть тебя живым и здоровым. Я хотел с тобой встретиться во дворце, а ты вышел ко мне сам, да ещё и с оружием. Два года назад я увидел тебя в сиянии власти,
