Белая ферязь - Василий Павлович Щепетнёв
Подданные, стоявшие на тротуарах и воодушевленно приветствующие нас, это, конечно, замечательно, но если среди них окажется два-три революционера с маузерами, этого хватит, чтобы Империя осиротела. Даже одного хватит. И тогда Ольга вступит на престол.
Летом четырнадцатого убили эрцгерцога Фердинанда. Вернее, убьют. Когда точно, не помню. А кто помнит без Гугла? Убили, и всё заверте…
Сестрица Татьяна даже заболела. То ли грипп, то ли что-то ещё. Сидит у себя, в изоляции, мне к ней доступ запрещен: вдруг заражусь, а мне болеть нельзя.
Но теперь всё, теперь Великий пост, никаких развлечений, никаких увеселений, дворец пуст.
Я ходил, разглядывал картины, сверяясь с каталогом. Там, в двадцать первом веке, я в Петербурге не был, смотрел картины в сети, но там и разрешение не очень, и цветопередача, и вообще. Натуральное лучше. День пасмурный, свет рассеянный, хожу, гляжу, а дядька Андрей следует за мной тенью. Со стулом в руках.
Вообще-то не сколько хожу, сколько сижу. В ногах правды нет, картины лучше рассматривать сидя. Сидя и не спеша.
Сегодня я сел перед «Овощной лавкой» Снейдерса. По случаю Великого поста. Ну, и просто нравится. Семнадцатый век, и какое изобилие! Интересно, это настоящая лавка, или агитационная, мол, вот так будут жить при коммунизме? У бабушки есть старая книга «О вкусной и здоровой пище», издание пятьдесят второго года. Одна тысяча девятьсот пятьдесят второго года. Там тоже много прекрасных рецептов и замечательных иллюстраций. Столы ломятся от яств, и каких яств! Что, всё так и было, спрашивал я бабушку. Где-то, может, и было, а для нас — как сказка. Светлое будущее.
Однако, грибы голландцы тоже уважали — полная корзина белых грибов. А я где-то читал, что за границей их не едят. Кто-то не ест, кто-то ест.
И только я начал перерисовывать лошадь, что тянется к капусте, как в зал вошел дядя Сандро. То есть он Papa дядя, а мне и сестрам двоюродный дедушка, но у нас Великого князя Александра Михайловича дядей зовут все. В нашей семье, я имею в виду. Семейное имя.
Дядя был не один, за ним следовал адъютант. Значит, по делу заглянул Великий князь. Он — вице-адмирал, фигура не самая большая, но и совсем не маленькая. А главное — он очень инициативный, у него масса проектов насчет того, как нам обустроить флот, и создать мощный воздушный флот. Это мне Papa рассказал. Проекты, может, и толковые, да где столько денег взять? Линейные корабли не дороги, а очень дороги. Бюджет не резиновый. Образование важно? Очень важно. Здравоохранение? Транспорт? Связь? Наука? Армия? Всего не перечислишь.
Но дядя Сандро не унывает. Сейчас он агитирует в пользу больших аэропланов, которые способны нести бомбу в тысячу фунтов. Аэроплан, конечно, не дешёв, но по сравнению с линейным кораблем, крейсером и даже миноносцем его цена мизерна. А бомбой в тысячу фунтов он может вывести из строя и эсминец, и крейсер, и даже дредноут. А если дредноут атаковать не одним аэропланом, а дюжиной? Буль-буль, дредноут!
— А, ты здесь, Алексей! Мне так и сказали — ищите в зале голландцев. Я к Ники, но и к тебе тоже!
— Как удачно, дядя Сандро! — ответил я. — У меня к вам тоже дело. Посоветоваться хочу.
— Давай, советуйся! Подрастешь, и будет у нас страна советов!
— Чур меня, чур. Нет, сначала вы.
— Вот… Купил для Василия. Ты не мог бы подписать для него? — дядя сделал знак, адъютант подошел, раскрыл портфель, и достал «Трёх поросят». Специальное издание, но не Особой Сотни.
— Отчего ж и не подписать? Конечно, подпишу, — я снова уселся, стоя не подписываю, достал карандаш.
Василий — младший сын дяди Сандро. Значит, мне он — тоже дядя. Хотя по годам он младше меня, мне уже восемь, а ему будет шесть летом. Да, я выучил дни рождения всех родственников, это важно.
Что ж, пять лет — идеальный возраст для «Трёх поросят».
«Дяде Василию от племянника Алексея на здоровье!» — написал я. С уважением, дата, подпись.
— Ты сам придумал сказку? — спросил Великий князь.
— Нет, это народная сказка. Английская. Мы ее пересказали, я и сёстры. Немножко присочинили, не без того, но смысл верный.
— А рисунки?
— Рисунки наши. Живность — это моё, а домики, лес, и остальное — сёстры.
— Интересно. Ты, значит, хорошо рисуешь? — в голосе дяди Сандро недоверия не было, но оно было. Я видел рисунки Алексея прежнего. Мягко говоря, не талант.
— Стараюсь, — ответил я. — Учусь у мастеров.
— А нарисовать что-нибудь можешь? Простенькое, для Васечки? — это он меня проверяет, что ли? Поймать хочет? Ну, сам напросился.
— Конечно, дядя Сандро. Простенькое — могу. Для дяди Василия.
И я на форзаце изобразил дядю Сандро. В адмиральском мундире, при эполетах, с орденами (изображенными схематично), но — в виде свиньи, точнее, кабана. С клыками, но симпатичного, весёлого, и ликом схожего с оригиналом. Кстати с Papa он тоже схож, дядя Сандро. Мог бы играть Государя без грима в какой-нибудь фильме.
— Пожалуйста, дядя Сандро.
Великий князь посмотрел, ещё раз посмотрел и расхохотался:
— А похож! Ей-богу, похож!
Передал «Трёх поросят» адъютанту:
— Смотри, как меня изобразили!
Адъютант посмотрел и слабо улыбнулся. Смеяться в нашем присутствии ему не по чину.
— Да, — сказал дядя Сандро уже серьёзно, — я, признаться, сомневался. Думал, что тебе кто-то помогал. Теперь вижу — зря сомневался. Ты молодец! Так какой тебе нужен совет?
— Мы, я и сёстры, беспокоимся о судьбе экспедиции капитана Седова. Меня терзают смутные сомнения — всё ли хорошо? И думаю — совсем не хорошо. Потому мы решили организовать спасательную экспедицию.
— Вот как? Экспедиция — это большое предприятие. И стоит дорого, очень дорого.
— Если вопрос в деньгах, то их есть у меня. И сёстры помогут. Papa уже согласился, что на это мы можем использовать наши личные деньги. Он и сам не прочь поучаствовать.
— Это хорошо, но сами деньги никого не спасают.
— Я понимаю. Я мальчик, почти малыш, и в спасательных экспедициях ничего не смыслю. Нужен настоящий руководитель, организатор, профессионал, опытный и авторитетный. И я бы хотел, дядя Сандро, чтобы вы помогли найти такого.
— И у тебя есть кто-то на примете?
— Откуда? Знаете, из
