Физрук - Валерий Александрович Гуров
— Петюня, давай быстро собирайся, — велела вахтерша, которая в общаге явно была в большом авторитете. — Вот отвезешь товарища на Дзержинского семнадцать…
— Да ты чё, Аграфена Юльевна! — попыталась возразить рожа. — Мне же в ночь сегодня!
— Успеешь еще доспать! — отрезала Груня. — А вот если я запрещу тебе во дворе свой драндулет ставить, точно высыпаться не будешь…
— Да я разве против, — пробурчал Петюня. — Пусть товарищ во двор спускается.
— Пойдем, — сказала мне вахтерша.
И мы спустились во внутренний двор общежития. Драндулет оказался грузовиком марки «МАЗ». Через минуту появился водила. Он забрался в зеленую кабину и завел движок.
— Удачи тебе, Саня! — пожелала Аграфена Юльевна и ушла, расстроено покачивая объемистыми бедрами.
— Ну садись что-ли! — перекрикнул рык мотора Петюня.
Я вскарабкался в кабину. Он посигналил, и старичок сторож открыл железные ворота. «МАЗ» выкатил на улицу. Покатил, громыхая пустым кузовом.
— Что, парень, и на тебя наша Груня глаз положила? — ухмыляясь, осведомился шоферюга.
— С чего ты взял? — угрюмо спросил я, и в прошлой жизни не любивший обсуждать с посторонними свои личные дела.
— Да она не одного смазливого мужика в общаге не пропускает… Ты смотри, паря, не ошибись!
Глава 10
— Не ошибиться — в чем? — спрашиваю.
— Тебе виднее, я тебе не советчик… — многозначительно хмыкнул водила.
— Тогда крути баранку и не суй нос не в свои дела…
Он поморщился, но промолчал. Так мы и доехали до комиссионного магазина на улице Дзержинского. Я честно сунул Петюне трешник. Не привык к халяве.
— Тебя ждать? — оживился он.
— Не надо! — отмахнулся я. — Езжай, отсыпайся!
И я выбрался из кабины. Посмотрел на часы. Было без пятнадцати четыре. Я подошел к комиссионному магазину и обнаружил, что тот закрыт на обед до 16.00. Странно, особенно если учитывать, что в 18.00 рабочий день заканчивается. Чтобы не тратить времени даром, я решил заглянуть в другие магазины, что занимали первый этаж длинного серого дома. Но они тоже оказались закрыты на обед. Вот блин… Я же хотел купить новый врезной замок для своей комнаты в общаге. Из работающих магазинов оказались только молочный и хлебный, а вот все непродуктовые, как один, обедали до шестнадцати часов.
Промаявшись без толку пятнадцать минут, я ворвался в комиссионку, словно за мною гнались. Продавцы посмотрели на меня без всякого интереса, словно им было все равно, куплю ли я что-нибудь из хлама, заполонившего углы, полки и витрины. Я сразу направился в отдел радиотехники. Не скажу, что полки в нем ломились от импортной аппаратуры, но разные там «Шарпы» и «Грюндики» присутствовали. На них я даже смотреть не стал. Цены от 500 рублей и выше. Выходит, не все в СССР было дешево?
Мне приглянулся в меру плоский кассетный магнитофон «Десна» в стильном кожаном чехле с дырочками. Стоил он всего-то 100 рублей. Его, помнится, применяли корреспонденты для записывания интервью, а для прослушивания музыки — агрегат не самый лучший, но зато его удобно носить в таком кожухе. Переносные бумбоксы еще не народились и мне вдруг захотелось именно такой портативный магнитофон. Но цена кусалась.
И я решил воспользоваться советом Аграфены Юльевны. Подозвал продавца. Высокий брюнет в белом халате, больше похожий на больничного санитара, нежели на работника советской торговли, подошел, оглядел меня с головы до ног и, видимо, сделал не лестный для меня вывод. На номенклатурщика я не похож, на фарцовщика тем более. Тогда я поманил его пальцем, а когда он нехотя наклонился, проговорил вполголоса:
— Я от Корнея Митрофаныча!
Парень выпрямился. Выражение его лица тут же изменилось.
— Как его здоровье? — участливо спросил он.
— После вчерашнего немного приболел, — ответил я и заговорщически подмигнул торгашу.
Тот понимающе покивал в ответ. Видимо, о ночной гульбе в элитном кабаке слухи расползлись по всему городу, но далеко не каждый мог знать состав гостей, поэтому, дабы укрепить свой авторитет среди сотрудников комиссионки, я добавил:
— А Маринка Михайлова, была просто душкой…
Продавец нервно оглянулся и перешел на другую тему.
— Что-нибудь уже присмотрели?
— Да вот эту штуковину, — ответил я, показывая на «Десну».
Парень поджал пухлые губы.
— Это довольно старая модель, — пробормотал он, — правда, лентопротяжный механизм у нее мощный…
— Мне для племянника в подарок, — соврал я. — Будет с ним гонять на велике… Девок кадрить… Не «Панасоник» же ему гробить…
— Вас понял! — кивнул брюнет. — Для вас — пятьдесят рублей…
— Это по-божески, — согласился я. — А кассет с записями не найдется?
— Могу устроить, — сообщил продавец. — «Пинк Флойд», «Бони Эм», «Машина времени», группа «Воскресенье»… По трешке за запись. У вас чистые кассеты имеются?
— Нет. А если с вашими кассетами?
— Тогда — по пятерке.
— Годится…
— Сможете зайти завтра?.. Я все запишу.
— После занятий…
— Хорошо. Буду ждать.
— Ну тогда выписывай чек…
Он заполнил товарный чек и выдал мне. Я оплатил его в кассе, а когда вернулся к прилавку, парень укладывал ретромагнитофон в картонную коробку.
— Э-э, так не пойдет! — остановил я его. — А проверить?
— У нас не радиомагазин… — попытался артачиться он.
— Ничего. Розеточка, надеюсь, найдется?
— Безусловно…
— Вот давай и проверим!
— Тогда, прошу за мной.
Он схватил коробку с магнитофоном, вышел из-за прилавка, и направился к двери, с надписью «СЛУЖЕБНЫЙ ВХОД». Я — следом. Мы оказались в небольшой подсобке. Торгаш вынул из коробки «Десну», воткнул вилку штепселя в розетку и показал, как вращаются стерженьки, перематывающие пленку в кассете.
— Да ты не жлобись! — сказал я. — Кассету вставь. Вдруг звукоснимательная головка не фурычит.
Он вздохнул, вынул из ящика стола кассету, вставил в крышку, нажал одну единственную клавишу, отвечающую и за воспроизведение и за перемотку — не считая круглой красной кнопочки. «Мани-мани-мани…» заорал квартет «АББА» свой бессмертный хит.
— Отлично!
Я выдернул штепсель из розетки, забрал покупку и повернулся к двери.
— Вы
