Камешек в жерновах - Константин Георгиевич Калбанов
Я уже в который раз за сегодняшнее утро не смог сдержать невольную улыбку. Коль скоро дым один, то получается, что удача вновь не обошла меня стороной, и одна из японских канонерок, пережидавшая непогоду в защищённой бухте, всё же подорвалась на выставленном мною минном заграждении.
Вскоре стало понятно, что это «Сай-Иен», крупный, самый защищённый и имеющий наилучшее вооружение корабль из всего отряда. С одной стороны, конечно же, предпочтительней, чтобы это был деревянный «Цукуба», но с другой, грех жаловаться. Я готовился, старался, выкладывался целиком и без остатка, но даже в самых смелых ожиданиях не рассчитывал на такой результат. Мне удалось потопить три канонерки! И таки да, я готов замахнуться на большее.
Итак, «Сай-Иен». Два восьмидюймовых и одно шестидюймовое орудия, если самураи грамотно выставят корабль, то смогут использовать одновременно все три орудия главного калибра. Проблема ли это? Ещё какая! Если уж один «Бобр» сумел сорвать атаку целой дивизии на левом фланге японцев, то и «Сай-Иен» по силам наворотить серьёзных бед.
- Ложкин, готовь шрапнель, - приказал я, рассматривая очертания корабля, едва появившегося из-за горизонта.
- Дальнюю? - уточнил артиллерийский кондуктор.
- Обычную. Канонерка пройдёт не далее десяти кабельтовых, - покачав головой, уточнил я.
И оказался прав, японцы спешили на помощь своей пехоте на всех парах и шли кратчайшим путём. По моим прикидкам они должны были пройти всего лишь в восьми кабельтовых от моей позиции. Значит, под накрытие будем брать с десяти. Раздал команды по выставлению времени на взрывателях. Снаряды разложили сериями по три штуки с разницей в секунду. В коробах на станке только гранаты.
- Ну что, братцы. Заряжайте так быстро, словно за вами черти гонятся, - разминая кисти рук, с предвкушением произнёс я.
На момент создания пушка Барановского, несомненно, являлась скорострельной. Но пять выстрелов в минуту - это медленно. Чертовски медленно. Благодаря систематическим тренировкам и оптимизации действий обслуги мне удалось увеличить скорострельность до семи. Разумеется, в идеальных условиях, но ведь сейчас мы таковые и имеем.
Прицелился, выждал нужный момент для выстрела и дёрнул за шнур. Пушка гулко рявкнула. Время пошло! Ложкин тут же ухватился за рукоять, энергично прокрутил её и открыл затвор, уронив гильзу на палубу. Будко же ловко вогнал в казённик следующий снаряд. Затвор на место, провернуть рукоять, запирая его.
Я успел выстрелить ещё раз, прежде чем вдали вспух молочно-белый барашек шрапнели. Вскинув бинокль, убедился в том, что палуба канонерки оказалась под накрытием, а пули сразили четверых, а нет, пятерых, вон ещё один оседает, схватившись за руку. Вновь приник к прицелу, чуть выждал, подгадывая момент, и дёрнул за шнур.
Каждый мой выстрел брал под накрытие палубу «Сай-Иен», нанося потери команде корабля. Пока в конце концов все не попрятались, ища укрытие от постоянно обрушивающихся на них круглых чугунных пуль.
Не сказать, что всех это напугало до икоты. Укрытия искали матросы, находившиеся не у дел. Комендоры же и не подумали оставлять боевые посты. Орудия открыли огонь по одиночной пушчонке, дерзнувшей бросить вызов бронированному и до зубов вооружённому кораблю.
Два восьмидюймовых орудия главного калибра располагаются в одной полубашне, хорошо прикрывающей обслугу от шрапнели, летящей спереди и сверху. Так что комендоры чувствовали себя вполне уверенно. Пушки заявили о себе громко, отправив в нашу сторону парочку увесистых фугасов. Огромные водяные столбы вздыбились с незначительным недолётом. Зато шестидюймовый рванул на камне, окутав нас дымом сгоревшей шимозы, облаком каменной пыли и крошки, вокруг с визгом пролетели стальные и гранитные осколки. Получилось громко и даже вызвало незначительную заминку. Но только и всего.
- Гранату! - выкрикнул я.
- Есть гранату! - не менее громко отозвался оглушённый Ложкин.
Несколько секунд, и на палубе рванул первый снаряд. Триста семьдесят грамм бездымного пороха сложно назвать фугасом. Но и это весомо, просто за щитом или трубой, как от шрапнельных пуль, не укрыться. Скорость у снаряда медленная, траектория крутая, зато эллипс рассеивания незначительный, а палуба достаточно большая. Плюс возвышающиеся надстройки, ну и стреляю я со стационарной позиции в полигонных условиях.
Гранаты рвались на палубе и надстройках одна за другой. И хотя скорострельность была ниже, чем у пушки Канэ на «Сердитом», тем не менее эффект вышел ничуть не хуже. Когда раз за разом на ограниченном пространстве достаточно увесисто рвутся снаряды, это может сломить и по-настоящему мужественных моряков, каковыми, без сомнения, и являются японцы.
Восьмидюймовки в очередной раз увесисто бумкнули, и на этот раз один из чемоданов прилетел в валун. Мне даже показалось, что тот не выдержит такого напора и рассыплется в щебень. Однако он лишь вздрогнул, но выстоял. Нам уже привычно прилетело по ушам. Впрочем, куда более весомо, чем в прошлый раз, потому что басовитого жужжания осколков стали и камня мы не расслышали.
Но близкий разрыв ничуть не повлиял на нас, разве только вышла очередная заминка, и чуть снизилась скорость перезарядки. Не слыша друг друга, мы действовали достаточно чётко и выверенно. Вновь рявкнула пушка, и к цели унеслась очередная граната, попавшая на этот раз точно в цель. Благодаря крутой траектории и мне удалось всадить его примерно в середину бронированной боевой рубки. То есть позади полубашни главного калибра, как результат - осколки сыпанули по обслуге орудий и, судя по всему, наворотили там бед.
Следующий ударил в трубу, проделав в ней рваную дыру и обдав зазубренным чугуном комендоров у сорока семимиллиметровок. Мелкий калибр и не думал отмалчиваться, но толку от их болванок никакого. Одни падали с всплесками в воду. Другие глухо ударяли в гранит, откалывая от него куски и вгрызаясь в плоть. Третьи с хлёстким щелчком рикошетировали, уносясь прочь с басовитым шуршанием шершня.
Таких пушчонок с левого борта четыре, вот только вести по нам сколь-нибудь скорую и уж тем более эффективную стрельбу у них не получалось. Их небольшие щиты ещё могли бы защищать от осколков и шрапнели, летящих с фронта, но с тыла матросы были беззащитны. Из-за частых попаданий сначала шрапнели, а потом гранат о скорой стрельбе говорить не приходилось.
К слову, на верхней палубе было не так уж и много народу. Похоже, команда «Цукубы» находилась на жилой, чтобы не создавать скученность. Как-то сомнительно, что старенький корабль не затонул, подорвавшись на мине. А иной причины его отсутствия я
