Сделай сам – 1 - Константин Николаевич Буланов
Хотя, будь я на его месте, тоже не сдержался бы, наверное. Да не наверно, а точно не сдержался бы. Но я-то на своём месте! Так что глубоко внутри мне стало обидно. Очень. А бухать с горя мне ещё нельзя. Маленький. Придётся злость копить, растить и лелеять, дабы впоследствии выплеснуть её наружу. Да! Так и надо записать в дневнике, чтобы не забыть отомстить. А после не забыть, что уже отомстил и не отомстить аж два раза.
Не проронив в ответ ни слова, я лишь вновь склонил голову, молясь про себя, чтобы эта чёртова шапка, которая непонятно за счёт чего держалась у меня на голове, не упала на землю.
Дождавшись же пока два главных пассажира займут свои «места по боевому расписанию», я нагло залез следом внутрь и захлопнул за собой дверь, отрезая всех прочих от царского тела.
— Прикажете трогать? — под пышущими интересом взглядами пассажиров я откинул небольшое креслице, что прежде сложенным примыкало к спинке переднего сиденья, после чего степенно уместился на нём и поинтересовался «пожеланиями клиентов».
— Трогайте, — слегка кивнул мне Николай II, и я с трудом сдержал порыв своего детского организма. Прям на языке вертелось поинтересоваться, кого же мне и за какое место надо трогать ажно по цельному прямому императорскому приказу. Однако ж отлегло. Сдержался.
— Трогайте, милейший, — повернувшись боком к водителю, передал я поступившую команду отцу. Да. Банальный передаст! А что делать?
Едва заметно дёрнувшись, автомобиль тронулся с места и не спеша покатил по заранее согласованному маршруту. Всё же мой отец ещё не наловчился не бросать сцепление. Отсюда и толчки при начале движения. Да и сцепление у нас было отнюдь не лучшей для авто конструкции. Подобрать нормальный фрикционный материал пока не вышло. Я ведь инженером-технологом по всяким железякам был, а не химиком. И чем скреплять в единое целое тот же асбест, к примеру, вот в упор не помнил. Какие-то там синтетические смолы. Но какие? Пришлось в итоге громоздить тяжеленный «танковый» вариант многодискового и шумного — сталь по стали, но только с толстенными кожаными вставками между ними, чтобы стальной гарью в салоне не воняло. Лимузин всё же, а не грузовик какой утилитарный.
В общем, нашими молитвами тронулись мы с места не спеша. Хотя, не спеша — это было по сугубо моему мнению. Те, кто оказался вынужден срочно бросаться вслед за нами на колясках и прочих «каретах», полагали наши 20 верст в час какой-то безумной скоростью.
— Изволите отведать охлажденной минеральной воды? — полноценный холодильник мы встроить в машину не смогли. И так с ней намучались, что не описать словами. Потому впихнули справа от моей сидушки этакий термос со льдом. Фактически обычный холодильный ящик, только очень небольшой. Всего на пару бутылок. Сейчас там находилось шампанское «Абрау-Дюрсо» — это расстарался достать Кази, поскольку купить его где-либо простым смертным заводчикам не представлялось возможным. И рядом с ним соседствовали «Ессентуки» за номером 4. Понятно дело, что сразу бухлишку предлагать не стал. День только начинался и император нам был нужен трезвый, словно стёклышко, а не остекленевшим.
— Не стоит. Мы только с завтрака, — словно безэмоциональная кукла произнесла императрица на ломанном русском, лишь слегка мазнув по мне своим взглядом. У-у-у! Селёдка сутулая! Или селёдка не может быть сутулой? Не знаю, не ихтиолог и даже не Ихтиандр. Но эта точно такая.
— В таком случае, может быть, прикажете прибавить скорость. А то тащимся, как улитки, честное слово. Машина аж слегка подвывает от такого обращения, словно стреноженная гончая. — Да, это я, конечно, подобрал эпитет. Но лимузин действительно подвывал, что двигателем, что сцеплением, как старый советский ГАЗ-ик. Иными словами говоря, совсем не Роллс-Ройс «Фантом», а до него «Серебряный призрак», что получили свои «потусторонние» наименования за ту тишину, с которой они появлялись на улицах городов.
— Ещё прибавить скорости? — натурально удивился Николай Александрович, у которого аж брови на лоб полезли. Это он кинул взгляд на то, как за окном мимо нас проносятся дома и деревья с восторженными горожанами.
Ну, как проносятся. Для местных хроноаборигенов, может, и проносятся. А для меня едва вползают в нашу видимость.
— Ну да, — беззастенчиво пожал я плечами. — Пусть не в три, а хотя бы в два раза. В четыре предлагать не буду, понимаю, что местные жители могут испугаться и подумать чего нехорошего. Как и все сопровождающие ваши величества лица. — Да. Реклама, как она есть. А для чего ещё я здесь, как не для этого? Товар необходимо показывать лицом, а мы плетёмся, словно мулы какие. Эх. Негде разгуляться душе. Я же русский! Я ж за скорость!
— И какова сейчас скорость? — не ответив ни да, ни нет, прежде поинтересовался император.
— Ровно двадцать вёрст в час, ваше величество, — тут же судорожно вцепившись в руль — опыта-то вождения кот наплакал, быстро кинул взгляд на спидометр и озвучил увиденную там цифру мой отец.
— И данный автомобиль способен ехать вчетверо быстрее? — мне показалось, что брови монарха задрались ещё чуть выше, чем до этого. Хотя, казалось, куда уж выше.
— Теоретически способен, — это уже я степенно кивнул, завязывая обратно на себя нить разговора. Отцу отвлекаться от дороги не стоит. А то действительно устроим очередное ДТП и не видать нам тогда отечественной автомобильной империи, как своих ушей. — На практике же, мало где возможно разогнаться до столь больших значений. Разве что где-нибудь в районе соляных пустынь, где нет никаких препятствий на пути, а сам грунт очень прочен. В условиях же этой дороги, — бросил я взгляд на отремонтированную и вылизанную к началу выставки улицу, — верст сорок в час можно ехать безбоязненно. Главное, чтобы под колёса нам никто не кинулся. А то лошадки, как и люди, покуда непривычные к такому зрелищу, — нежно погладил я рукой по полированной древесине дорогих сортов, из которой состояла часть внутренней отделки салона.
— Не стоит ускоряться, — поразмыслив с полминуты, всё же выдал государь. — Не будем нервировать народ ещё больше. Причём в этом случае он, сто пудово, имел в виду тот самый народ,
