Николай I Освободитель. Книга 3 - Андрей Николаевич Савинков
— Кое-кто из Сити изрядно вложился в дело Мексиканской революции, — пожал плечами император. — Сложно сказать, на что они готовы пойти чтобы сохранить свои инвестиции.
— Как обычно, самая чувствительная точка на теле британского льва — его кошелек, — хмыкнул я, в очередной раз поражаясь, на сколько ничего не меняется даже спустя пару веков.
— Это точно! — Александру такое определение явно понравилось. — Не думаю, учитывая совершенно отчётливый призрак второго булонского лагеря, что англичане могут пойти на открытую конфронтацию. Но вот корабли наши до Америки перестанут доплывать совершенно точно.
— Хреново…
После трех лет относительного мира в Европе — вялотекущее противостояние Англии и Франции тут вынесем за скобки — на континенте вновь запахло войной. К сожалению, на долго сохранить секрет гремучей ртути и колпачковых пуль нам не удалось, и теперь все европейские страны со всех ног бросились перевооружать свои армии на передовое вооружение. В этом деле мы имели изрядную фору в добрых восемь лет, поэтому могли себе позволить не только наблюдать за тараканьими бегами свысока, но и потихоньку приторговывать оружием. Те же пруссаки, поломавшись немного — кое-кого пришлось подкупить, на кого-то надавить, а кое-где сыграл сам фактор русско-прусского союза — заказали у нас пятьдесят тысяч стволов. Хоть в каком-то варианте истории высокотехнологичные товары идут в обратную сторону.
В общем было уже с одной стороны понятно, что новой войны не избежать, а с другой — пока европейцы не перевооружатся, вряд ли всерьез начнут боевые действия. Так что года два-три у нас по любому в запасе было.
— В кабинете Дженкинсона очень болезненно отреагировали на наш с Испанией договор о разделении сфер влияния на тихоокеанском побережье Америки. Они-то эти земли считают почти своими.
— Ну да, это пока американцы их оттуда не вышвырнули.
— Думаешь вышвырнут?
— Обязательно. Канаду британцы конечно не отдадут, а все что южнее — не удержат. Хорошо бы и с англичанами договор подобный заключить, только чтобы им пообещать взамен… — Вопрос был не праздный, к сожалению, на данном этапе мы очень мало что могли предложить Великобритании. Разве что удар в спину Наполеону, но на это уже мы были не согласны.
Вернее, были в Петербурге политические круги, особенно в среде армейцев, которые спали и видели искупать коней в Сене, однако пока мне удавалось убеждать брата, что нейтралитет и торговля с обеими сторонами конфликта для нас банально выгоднее.
— Прикажу Ивану Антоновичу этот вопрос обдумать и составить меморандум.
— Пусть радуются, что наши корабли уходят с Балтики, а то, когда Наполеон попробует перепрыгнуть Ла-Манш, еще неизвестно в чью сторону они будут стрелять. Если конечно французы все-таки сумеют построить более-менее приличный флот.
— Пожалуй, что и так, в любом случае вопрос не простой, — резюмировал император и последним глотком добил бутылку шампанского.
— Ну вот, а говоришь шипучая кислятина.
— Ничего так, быстро привыкаешь, — Александр подошел к люку в полу и крикнул туда, где явно остались сопровождающие императора. — Еще бутылку вина принесите, да поживее.
— Может и бокалы тогда.
— К черту бокалы. Будем сегодня по-гусарски, из горла, благо повод есть. Кстати насчет гусар, — брат быстро переключился на новую тему. — Прочитал я доклад Авдеева, что ты мне передал. Толково, толково. Только непонятно, сколько это будет стоить. Ну и главное — если один тренировочный городок открыть, то большинство рекрутов до него вовсе не доедут. Сам знаешь — либо сбегут, либо помрут, либо кто-то из помещиков себе на работы пристроит.
Проблема рекрутского набора в России стояла традиционно весьма остро. Поскольку служба в армии — даже после сокращения ее до десяти лет действительной службы — особой популярностью не пользовалась, общины старались выпихнуть из своих рядов разный человеческий мусор. Часто в рекрутов отдавали пьяниц, дебоширов, больных, иногда откровенных инвалидов. Военные на местах за долю малую закрывали на такие вольности глаза, не смотря на все старания СИБ. При этом средства, выделенные на кормление и ночлег этапируемых — а по-другому это и не назвать — бедолаг нещадно разворовывались. Действительно, зачем полноценно кормить рекрута, если его завтра все равно отправят дальше. Можно же половину — хорошо если половину — выделенных денег положить себе в карман. А то еще договориться с помещиком и сдать бессловесную человеческую скотину ему на работы. А в списках обозначить, что рекрут сбежал. Или помер.
В итоге до полков в худшие годы добиралась только половина рекрутированных крестьян, что меня приводило в ужас, ну а местные непостижимым образом считали такое положение дел чем-то само собой разумеющимся. Впрочем, справедливости ради следует признать, что за последние лет тридцать в этом деле все же были сдвиги в лучшую сторону, и процент рекрутов «доезжающих» до боевых частей с каждым годом неуклонно рос.
— И поэтому, таких централизованных тренировочных лагерей должно быть несколько. Но для обкатки этого дела сначала обустроим один. Посмотрим несколько лет на его работу, уберем все шероховатости, а потом масштабируем. Как говорят китайцы, путь в тысячу ли начинается с первого шага.
— Ли?
— Ну это что-то типа полверсты, примерно, если по-нашему.
— А на должность начальника все этой богадельни ты хочешь протолкнуть Авдеева?
— Именно так.
— Чего ты его так тянешь, — удивленно спросил Александр облокотившись спиной на парапет. — Есть много гораздо более талантливых, умелых, родовитых…
— Вот бы еще в девятнадцатом веке начать местничество вспоминать, — недовольно дернулся я.
— И все же?
— Заскочи завтра без предупреждения куда-нибудь… Скажем в гренадерский, — немного раздраженно ответил я императору. В армии после победы над Наполеоном наблюдались не очень хорошие процессы, на которые я, к сожалению, никак повлиять не мог. — Посчитай сколько офицеров будет присутствовать на службе, а сколько будет отсутствовать по разным причинам. Результат тебе не понравиться, а вот если сделать тоже самое с моим егерским полком, то там на службе будут все.
— Так уж и все?
— Ну может не все, — кивнул я, принимая укол, — но прошлый раз из списочного состава офицеров отсутствовало двое.
— Понятно… — Протянул император. Из люка показалась голова одного из Александровых конвойных казаков. Вихрастый сын донских степей отыскал взглядом императора и протянул ему бутылку. Не откупоренную, — ты что дурак⁈ Думаешь, меня штопор тут с собой есть?
— Виноват, ваше императорское величество! — Гаркнул казак и вновь нырнул в люк.
— Ну вот как с такими? — Пожалился мне брат, на что я только пожал плечами. Не в первый раз и не последний, глядишь. Впрочем, парень быстро исправился и уже через минуту протянул императору бутылку с вытащенной пробкой. — Свободен.
— Есть еще мысль интересная, — я сделал глоток вина, оказавшимся весьма недурным белым мозельским. Не сказать, что я был большим специалистом в плане дегустации вин, но за время жизни в этом мире уже научился отличать хорошее от плохого. Впрочем, было бы странно, если бы императору принесли плохое. — В Греции в ближайшие годы обещает быть неспокойно. Можно бросить клич среди русских греков, может кто-то горит желанием помочь в освобождении своей родины от турецкого владычества. Набрать хотя бы пару батальонов, обучить хорошенько партизанской тактике… Не мало проблем султану они в горах Пелопоннеса могут создать.
— Думаешь будет война с османами? — Александр явственно напрягся от моих слов.
— Обязательно, — я пожал плечами. История уже пошла по другому руслу, и теперь предсказывать будущее становилось гораздо сложнее. В той жизни война между Россией и Турцией была где-то в конце двадцатых, но совершенно не исключено, что сроки ее могли «съехать». — Рано или поздно нам
