Я Распутинъ. Книга вторая - Алексей Викторович Вязовский
— Изумительная схема — Щекин прям подскакивал от восторга — Кто же придумал так ловко «отбелить» деньги?
— Есть умные люди — ушел я от ответа.
— Неужто Поляков? — управляющий все никак не мог успокоиться — Вот ведь голова!
Ага! Так бы я и рассказал Полякову, что везу рубли с экса в Европу. Он бы первым меня сдал властями и посчитался сразу за все.
Щекин и Ворожевский остались оформлять документы у Фон Шольца, Елене я выдал денег пройтись по магазинам. Вернуться к отелю успели во-время, только собрался отпустить «боевиков» в гаштет под забавным названием «Zum Bierstubchen am Glockenspiel» — «У пивнушки под колокольным звоном» — как подъехало ландо аж с двумя гвардейскими офицерами и звероватого вида фельдфебелем на облучке.
* * *
Привезли меня не куда-нибудь, а в резиденцию Гогенцоллернов на острове Шпрееинзель. Быстрым шагом провели по анфиладам роскошных залов — Царское село отдыхает — оставили ждать в картинной галерее. Многочисленные кайзеры и курфюрсты, а также их разнообразная родня высокомерно смотрели на меня с полотен. Одни портреты, хоть бы пейзажик какой втиснули. Или натюрморт. Но нет. Имперский стиль во всем его величии.
Ждать пришлось долго. И зачем так гнали? Я изучил все картины, поразглядывал в окно фонтаны дворца во дворе. Чуть не рассмеялся, вспомнив местную легенду. По ней взгляд Нептуна в Дворцовом фонтане, подаренном кайзеру Вильгельму II городом, был направлен на окна королевской спальни. И это чрезвычайно нервировало императрицу Августу Викторию. Мол, подглядывает за постельными утехами кайзеров. Она даже приказала развернуть фонтан на 180 градусов. Интересно, помогло это наладить интимную жизнь? Вильгельм то не сказать, чтобы очень здоровый…
По другой легенде, в Королевском дворце обитало известное привидение династии Гогенцоллернов — «Белая женщина», которая своим появлением за три дня до смерти члена монаршей семьи извещала об этом трагическом событии. Впервые привидение появилось в 17-м веке, позднее в 1840 и 1850 годах. Говорили, что и перед советской бомбардировкой 45-го года призрак тоже бродил по местным залам.
Наконец, зашел церемониймейстер, стукнул посохом. Что-то торжественно рявкнул — я не разобрал что. В галерее появилась целая толпа разряженных придворных. Впереди, гордо уставив в потолок кончики тараканьих усов, шел император. Да-а, английская кровь, прицепить ему бородку — не отличить что от Николая, что от Георга. Кузены, чо. От русского царя кайзера отличала сухая рука, которую он прятал за спиной, да повадки — ни разу не мямля. Стальной мужик. Вильгельм остановился, оглядел меня и выдал в пространство:
— Gut, gut. Es ist ein russischer Geist zu spüren. Jetzt verstehe ich Nikolaus![1]
Я понял с пятого на десятое, Вильгельм же с удовольствием разглядывал мой необычный наряд. Круглые темные очки, посох, большой серебряный крест поверх черной шелковой куртки.
— Чай не в зоосаду, чтоб меня как слона разглядывали — громко, по-русски произнес я ничего не стесняясь.
К Вильгельму наклонился пухлый статский чиновник с залысинами на круглой голове. Начал переводить на ухо.
— Я, я — кивнул кайзер, поприветствовал меня через переводчика — Добро пожаловать в Königliches Schloss! Друзья моего кузена — мои друзья.
Оно и ясно. Несмотря на то, что мы уже несколько лет как строим союз с Антантой, Германия не воспринимает его всерьез. Авторитет России подорван русско-японской войной, престиж династии тоже не на высоком уровне. «Младший партнер» и «куда они от нас денутся», особенно если учесть, что большая часть денег царской семьи сейчас хранится в Берлине. Кстати, во многом благодаря Полякову.
Я попросил приватной аудиенции и она мне была дадена. Никого, кроме переводчика на ней не было — говорили обо всем и ни о чем. О единстве германской нации. Которая превыше всего. О здоровье царской семьи. Кайзер сильно интересовался, как удалось вылечить Алексея. Что царевича я не вылечил, а просто облегчил его состояние — говорить не стал. Намекнул на горние силы, мощь русской молитвы. Ну и на тибетские практики, которых нахватался в Сибири. Этот поворот заинтересовал Вильгельма, он начал вдаваться в подробности. Я уклонялся от конкретики как мог, но затем посоветовал обратить внимание на иглоукалывание. При этом скосил глаза на сухую руку Гогенцоллерна.
Подействовало. Кайзер задумался, кивнул переводчику. Тот быстро что-то записал на бумаге.
Я понял, что пришло подходящее время, подсунул Вильгельму прошение, составленное на немецком Фон Шольцем.
— Что это?
— Был я тут намедни в Берлинской обсерватории…
— Вы увлекаетесь астрономией? — удивился кайзер.
— На звезды люблю смотреть — я снял очки, посмотрел в глаза Вильгельму — Божье творение меня восхищает!
— И что же?
— Хочу выделывать на Руси таковые приборы — телескопы, да прочее для ученых. Дабы народ был ближе к Богу, разглядывая горнее.
Переводчику пришлось тяжко. Но справился.
— И что же именно вы хотите? — кайзер все еще пребывал в недоумении.
— Да завод купить в Германии. Целиком, телескопы энти делать.
Никакие звезды меня особо не интересовали. А волновало как русские офицеры будут разглядывать немецкие позиции в бинокли и стереотрубы. Которые в Российской империи банально не производятся. Все есть. Заводы винтовок в Туле и Сестрорецке, пушки свои делаем, Соколов на орудийном заводе Платонова клепает пулеметы Максим по лицензии. Все это масштабируется, лишь бы были деньги. И они будут. А вот своей оптики нормальной у страны нет. Надо озаботиться.
Император шевельнул знаменитыми усами, пришлось внутренне собраться, уж больно смешно это выглядело. Вот же мода — неужели он не понимает, что выглядит дурацки? Хотя о чем это я… Стоит посмотреть в зеркало, чтобы увидеть собственную растрепанную бородищу и полубезумные глаза. А зеркал тут много.
— Ну что же, рад, что у моего кузена такой молитвенник, не чуждый веяниям науки, — прищурился на меня кайзер, позвонил в колокольчик. Зашли адъютанты.
Меня даром что не подхватили под руки и довольно быстро выставили из дворца. Нифига себе, сходил на аудиенцию, хорошо хоть пинка под зад не дали.
Весь день до вечера я размышлял «И как это понимать?», пытаясь разобраться, а не слишком ли я зарвался. А то вдруг я наломал дров в международной политике и теперь кирдык — одно дело Аликс с Ники мозги пудрить, и совсем другое
