Иван Евграшин - Стальной лев революции. Восток
— Отличная мысль, товарищ Троцкий! Прекрасная! Я обязательно обдумаю ваше предложение. Вы тоже подумайте еще раз о посте Председателя ВЦИК. Мое предложение остается в силе.
В Златоусте Лев Давидович прочитал сообщение Вождя. Телеграфная лента, которую Троцкий держал в руках, была сырой от пота. За время диалога с Ильичем Лев взмок настолько, что руки стали мокрыми. Он чувствовал, как по спине ручьем стекает пот, жалел о том, что оделся так тепло, и думал, как предложить кандидатуру Сталина на пост Секретаря ЦК. Необходимо укреплять как его авторитет, так и собственные позиции, а без аппарата управления это совершенно невозможно. Случай, вроде как, подходящий, а в таком деле лучше раньше, чем позже.
— Отвечайте, — юзист вновь приготовился отстучать сообщение. — Товарищ Ленин, мое место сейчас на фронтах. В том случае, если Центральный комитет партии и вы лично будете настаивать на моем назначении — приму на себя эту должность. В противном случае — откажусь, так как с моей стороны станет трусостью бросить ответственный участок работы, даже ради повышения. Партией на меня возложена важнейшая задача обороны Республики Советов и строительства нашей армии. Настоящий большевик не может, не имеет права оставить важнейший пост, не выполнив свой долг перед народом и партией до конца. Это моя принципиальная позиция, Владимир Ильич.
Телеграфист отстучал текст. Лев Давидович думал о том, как подать Ленину идею о Генеральном Секретаре ЦК товарище Сталине: «Поизящнее закрутить или прямо и открыто в лоб ему зарядить эту тему?»
Тем временем пришел очередной ответ от Вождя: «Понял вас, Лев Давидович! Целиком и полностью разделяю вашу позицию. Согласен с вашим решением и поддерживаю предложенную вами кандидатуру. Буду рекомендовать на пост председателя ВЦИК Михаила Ивановича Калинина».
От неожиданности Председатель Реввоенсовета вздрогнул. Это была победа!
«Победа? — Это проснулся внутри скептик и циник двадцать первого века. — Хрен тебе! Это всего лишь временный успех, да и тот под вопросом!»
Лев уже откровенно устал от напряжения этого разговора по прямому проводу и по этой причине решил не юлить, а прямо высказать Вождю свое предложение по Сталину. Троцкий в очередной раз снял с носа пенсне и, взяв со стола лист бумаги, принялся протирать влажные стеклышки. Совершенно мокрый от пота носовой платок уже давно не помогал в этом деле. Предыдущий раз Лев Давидович протирал стекла тяжелой занавеской на окне, у которого в тот момент находился.
— Товарищ Ленин, хочу обсудить с вами еще один важнейший вопрос. В настоящее время перед нами стоит труднейшая задача управления государством. Мы испытываем жесточайший кадровый голод, который не можем быстро преодолеть. У нас нет других специалистов, кроме оставшихся от Империи. Нам приходится выстраивать систему управления, используя то, что есть, так как ничего другого у нас нет и быть не может. В этой связи партия обязана контролировать капиталистических специалистов, выполняющих те или иные функции. При этом мы не контролируем саму партию в должном объеме. Среди нас множество попутчиков и примазавшихся, в том числе и уголовных элементов. Вижу настоятельную необходимость создания сильного партийного органа, который окажется способен проводить генеральную линию нашей партии, своевременно доводить до сведения самых дальних уголков нашей страны директивы ЦК и решения съездов. Таким образом, мы сможем обеспечить достаточный контроль работы самых удаленных партийных ячеек и будем в курсе происходящего на всей территории нашей страны. Возникает серьезнейший вопрос излишней бюрократизации партийных рядов и опасность очковтирательства, победных реляций. Тем не менее, в наших силах не допустить косности системы. Усилив партийный контроль, мы станем лучше контролировать саму систему управления государством и бюрократический аппарат, доставшийся нам в наследство от Российской империи. Необходимо наладить работу Секретариата ЦК партии. Именно Секретариат сможет осуществлять функции контроля и своевременно доводить решения до самых отдаленных областей. Предлагаю эту ответственейшую работу поручить товарищу Сталину. Не сомневаюсь, что Иосиф Виссарионович сумеет успешно справиться с поставленной перед ним задачей и сможет совмещать пост наркома национальностей с работой в Секретариате партии. Пока все. Троцкий.
Лев Давидович устало опустился на стоящий рядом стул и закрыл голову руками. Он был опустошен. Разговор с Лениным дался очень тяжело. От ответа Владимира Ильича на последнее сообщение зависело очень многое. Лев сомневался, что Вождь моментально согласится, но здесь была важна форма ответа главы партии большевиков.
На некоторое время в вагоне наступила тишина. Напряжение ощутимо спало. Лев Давидович сидел и не думал совершенно ни о чем. Он просто вслушивался в то резкие, то протяжные гудки маневрирующих на станции паровозов. Бухнула входная дверь в вагон. В телеграфную заскочил один из чекистов, сопровождающих Предреввоенсовета во всех поездках. Лев Давидович повернул голову на звук и оглядел парня. Плечи покрыты снегом, лицо раскраснелось от мороза на улице. В руках чекист держал пакет.
— Лев Давидович, депеша от Фрунзе. Нарочным. Срочно.
— Давайте.
Вскрыв пакет и прочитав содержимое, Предреввоенсовета поднял глаза на доставившего донесение чекиста.
— Где нарочный? Почему сам не принес?
— Обморозился он, товарищ Троцкий. Сразу в лазарет отправили.
— Понятно. Спасибо, товарищ. Можете идти, — Лев Давидович обернулся к телеграфисту. — Ленину. Срочно. Войска под командованием товарища Фрунзе преодолели Уральский хребет и вышли в Зауралье. Дорога на Челябинск открыта.
Телеграфист моментально отстучал сообщение. Ответ пришел практически сразу.
«Поздравляю, товарищ Председатель Реввоенсовета. Прошу передать мою личную благодарность Михаилу Васильевичу. Подумаю о вашем предложении по Секретариату. Идея хорошая. Переговорю со Сталиным. Решение примем позже. Жду от вас вестей. С большевистским приветом, Ульянов-Ленин».
* * *11 января 1919 года.
Москва. Кремль. 01:20.
Владимир Ильич Ленин возвращался с заседания Совета Народных Комиссаров. Он очень устал за прошедший день. По дороге домой, Вождь анализировал свои сегодняшние, точнее уже вчерашние, встречи и разговоры. Особенно много Ленин размышлял о переговорах по прямому проводу с товарищем Троцким. Предложения, озвученные Львом Давидовичем, требовали серьезного осмысления, как и сама позиция Председателя Реввоенсовета. Лев показал себя с самой неожиданной для Владимира Ильича стороны. Особенно поразил Ленина даже не отказ Трибуна Революции от поста Председателя ВЦИК, а его протекция Сталину.
«Что же такое происходит, если Лев не только проталкивает Кобу вперед, но и дает конкретное, важное и очень значимое направление деятельности? Он не может не понимать, что это приведет к невероятному усилению Сталина как политической фигуры, — Вождь неопределенно хмыкнул. — Троцкий совершенно определенно сознает, что будет в итоге. Он сам сказал про систему, контроль и бюрократию, но при этом сам предлагает поставить Иосифа на административную работу и прописывает его функции. Удивительно!»
Размышляя, Владимир Ильич подошел к коридору, ведущему к его кремлевской квартире. Едва он собрался войти в него, как неожиданно погас свет.
Подобные отключения не были редкостью зимой 1918–1919 годов, и Владимир Ильич уже привык к таким эксцессам. На его рабочем столе в кабинете стояли свечи в подсвечниках, а в кармане у некурящего Ильича постоянно лежал коробок спичек.
Ленин вошел в коридор, ведущий к его кремлевской квартире.
Внезапно раздался настороженный окрик часового поста № 27 у квартиры Владимира Ильича:
— Кто идет?
— Ленин, — ответил Вождь мирового пролетариата.
— Я вас не вижу. Оставайтесь на месте.
Владимир Ильич услышал звук взводимого револьверного курка и внезапно понял, что часовой насторожился, услышав в темном коридоре легкие и быстрые шаги. Темнота была такой, что невозможно различить даже фигуры.
— А вы погодите, товарищ. Сейчас зажгу спичку, и вы меня увидите. Удостоверение у меня с собой, — Ленин не мог сказать с уверенностью, что курсант кремлевских пулеметных курсов, стоящий на посту, знает его в лицо.
Владимир Ильич достал спичечный коробок и, открыв его, нащупал в темноте спичку. Достал ее. Чиркнул, и спичка сломалась с противным сухим треском.
В ответ раздался выстрел.
Глава 6
10 января 1919 года.
Златоуст.
Поезд — штаб Троцкого. 18:00.
В Златоуст я прибыл еще вчера. Город наши ударные силы захватили с наскока, ворвавшись в него на плечах отступающих белогвардейцев. В самом Златоусте боеспособных частей у противника не нашлось. Несколько отрядов в спешке сколоченных противником из выздоравливающих красноармейцы расколошматили походя. Поэтому войска Четвертой армии под командованием Михаила Васильевича Фрунзе фактически «проскочили» город. После занятия Златоуста Южная ударная группа, практически не встречая организованного сопротивления, рванулась к Челябинску. Передовые части Четвертой армии Восточного фронта находились тридцати верстах от него, и существовала вероятность того, что Красная армия займет Челябинск если не завтра, то послезавтра. Во всяком случае, доклад Фрунзе выглядел весьма оптимистично. Михаил Васильевич сообщал, что потери невелики, темп наступления высокий, а противник в панике разбегается.
