Виктор Тюрин - У каждого своя война
– Парни, как насчет того, чтобы объединиться с земляками и дальше идти вместе с ними?
Странно, но оба почему-то не выказали большой радости от моего предложения, хотя когда-то к этому они стремились. Их недовольство не замедлило тут же вылиться в их словах:
– Сэр, мы же договорились, что идем вместе до замка, а там уже вы решаете: остаетесь или идете дальше вместе с нами. Что изменилось?
– Вы же хотели в свое время догнать этот отряд, чтобы объединится. Вот я и подумал, что сейчас появилась прекрасная возможность это осуществить.
– Сэр, вы неправильно подумали. У нас есть отличный командир, и мы не видим смысла менять его на Кенвуда или Бернса.
Я разочарованно хмыкнул, не зная, что ответить на подобное возражение, но потом все же разочарованно буркнул:
– Все-таки еще раз посоветуйтесь с парнями!
– Хорошо, сэр!
После того, как улеглась суматоха, вызванная прибытием моего отряда, командиры собрали лучников на совет. Повинуясь призыву рога, люди стали собираться вокруг поваленного дерева, лежавшего на опушке рощи, на котором сидели их командиры. Стоя в стороне, я всматривался в людей, которые прибыли во Францию, собравшись со всех концов Англии. Из Уэльса и Хампшира, Чешира и Флинта. Ловкие, загорелые, мускулистые, с ясным и суровым взглядом, закаленные в боях, английские стрелки благодаря их стойкости и храбрости были одни из лучших солдат этого периода Средневековья. Они этого не знали, зато об этом знал я. Среди них были ветераны, седые, поджарые, с морщинистыми свирепыми лицами и косматыми, нависшими бровями, имевшие за спинами многолетний опыт непрерывных боев и сражений. Однако большинство лучников составляли молодые, франтоватые парни. Цветущие лица, ухоженные бороды. Кое у кого в ухе сверкает золотом серьга или на пальце сидит украшенный драгоценным камнем перстень, а то и серебряная цепь висит на шее. Правда, в большинстве своем такими франтами выглядели лучники из моего отряда, получившие свою долю добычи из сокровищницы Живодера. У каждого из этих воинов за плечами висел лук с тисовым или ореховым стержнем, простой и прочный – у людей возрастом постарше, и расписанный яркими красками с резьбой на обоих концах – у молодых. Кольчуги, меч или боевой топор у пояса довершали снаряжение. Правда, у некоторых можно было видеть пятифутовый деревянный молоток, прикрепленный к кожаной перевязи. Латники стояли отдельной группой. Все они сейчас были одеты в грубые кожаные куртки, которые почти потеряли свой первоначальный цвет, настолько были вытерты надеваемыми на них доспехами. У большинства из них на поясе висел меч. Среди них выделялся воин со свирепым, резко очерченным лицом. Судя по тени недовольства на его лице, могло показаться, что тот недоволен вынужденной задержкой здесь, вместо того чтобы продолжать путь в Италию.
Когда все собрались, Кенвуд сообщил, что отряд будет находиться здесь два дня, пока не привезут выкуп. Услышав о деньгах, лучники разразились радостными криками. Когда крики затихли, и началось распределение хозяйственных обязанностей, я перестал прислушиваться и полностью отдался тем простым ощущениям, которая дает человеку жизнь. Теплу солнца, голубизне неба, зелени травы и деревьев. Они стали намного острее, стоило мне только бросить взгляд в сторону развалин замка. Башни не было.
Вечером, сидя у костра, и с аппетитом уминая кусок жареного мяса, я болтал с Анри де Монтиньяком. Тот, в который раз выспрашивал у меня мельчайшие подробности о «схватке двадцати», а в промежутках сетовал на то, что не смог в ней участвовать. Когда я ему возразил, заявив, что не меньший подвиг он совершил при защите замка, то с удивлением услышал, что убийство грязных скотов никак не может стать подвигом для истинного рыцаря, а вот схватка со знаменитыми рыцарями, это…
Я уже начал думать о том, чтобы прекратить этот пустой разговор, как к нашему костру неожиданно подошли Сэм и Уильям Кеннет в сопровождении Черного Дика. Появление латника, с которым мы не перемолвились за весь день даже словом, стало для меня настоящей неожиданностью. После того, как они вежливо попросили переговорить с ними наедине, я поднялся и отошел с ними в сторону.
– Слушаю, – сказал я, как только мы сели на траву.
– Мы переговорили с нашими парнями, сэр, – начал Кеннет. – Человек пять, скорее всего, перейдут в отряд к Бернсу и Кенвуду, но тут, сэр, вот какое дело. К нам в отряд просятся десятка два, не меньше, человек. Я сначала оторопел от подобного заявления, а потом разозлился:
– Расхвастались, что у вас кошельки лопаются от золота! А еще, небось, сказали, что я счастливчик?! Признавайтесь, дурьи головы! Иначе с чего им набиваться к нам в отряд?!
– Не совсем так, сэр, – промямлил Уильям. – Но, если рассудить по справедливости, разве это неправда?!
– Да у вас головы соломой набиты! – завелся я. – Вы это понимаете! Вместо мозгов! Кретины, мать вашу! Да что с вами говорить! А если я останусь в замке?! Что тогда своим приятелям скажите?!
Здоровенные мужики потупили глаза и решили отмолчаться. Вот в этом и была вся проблема. Они решали все сами, а потом приходили и просили утвердить их решение. И как это могло не злить?! Возникшую паузу прервал латник:
– Сэр, мое имя Ричард из Дортмунда, а кличут Черным Диком. Вы не могли бы сказать: в скольких днях пути находиться замок и на сколько дней вы собираетесь в нем задержаться?
– Тебе зачем?!
– Кое-что слышал я о вас и раньше, сэр. Не заносчивый, и боец хороший, а, судя по словам парней, – тут он кивнул головой в сторону лучников, – вы и командир отменный. Да и когда во главе отряда стоит дворянин, к нему совсем другое отношение со стороны нанимателя. Поэтому, я и мои люди хотели бы попытать счастье под вашим командованием.
– Парень, ты что глухой?! Ты что не слышал, о чем мы говорили?! Да наши пути могут разойтись уже через сутки! Зачем вам делать этот крюк?! Идите дальше вместе с отрядом Кенвуда и… Дьявол! Забыл имя второго лучника!
– Все же, если вы не против, сэр, мы хотели бы идти с вами!
«Они все решили! И так всегда! Класс! А в принципе,… что я ломаюсь? Нет – расстанемся, да – отряд пополнится хорошими бойцами. И искать не придется».
– Хорошо! Идите!
ГЛАВА 5
ЗАМОК ЛЕ-БОНАПЬЕР
Спустя два дня привезли выкуп. После теплого прощания с дядей и племянником, мне пришлось им пообещать, что как только снова окажусь в этих краях – обязательно заеду к ним в гости. Пора было отправляться и мне. Перешедшие ко мне лучники, ожидавшие свои доли от выкупа, сейчас получили свои деньги и были готовы следовать за мной. Именно из-за них я чувствовал на себе плохо скрываемое недовольство двух предводителей отряда – Кенвуда и Бернса. Почему-то они считали, что именно я увел у них людей. По большому счету мне было плевать на их недовольство, но все равно это невольно раздражало, к тому же я и сам испытывал мало радости от нового пополнения. Как бы то ни было, к исходу второго дня я стал командиром отряда отборных солдат, состоящего из сорока семи лучников и шестнадцати латников во главе с Черным Диком.
На рассвете мы выступили по направлению к замку Ле-Бонапьер, а поздним утром следующего дня показались его стены. Сказав воинам, чтобы те готовили временную стоянку, а сам поскакал дальше, в направлении замковых ворот. Остановившись в тридцати ярдах от тяжелых, окованных железом, створок, закричал:
– Томас Фовершэм!! Прибыл по поручению Уорвикского аббата!!
Часовой на крепостной стене слегка кивнул каской в знак того, что принял сообщение, затем повернулся в сторону замкового двора и, в свою очередь, прокричал:
– У ворот – рыцарь!! Приехал от Уорвикского аббата!!
Минут пятнадцать я любовался потемневшим от времени деревом и ржавчиной на массивных петлях тяжелых ворот, пока не раздались звуки, давшие мне знать, что ворота открываются. Еще несколько минут спустя тяжелая створка повернулась ровно настолько, чтобы мог проехать один всадник. Тронув поводья, я минул каменную арку, сложенную из серого, слегка обтесанного, булыжника, и оказался в замковом дворе. К моему удивлению меня никто не встречал, за исключением двух солдата замковой охраны, стоявших у ворот и с нескрываемым любопытством рассматривавших меня. Я не рассчитывал на пышную встречу, но чтобы заставить ожидать дворянина, как какого-то слугу…
«Что они о себе думают! Развернусь – и ищи ветра в поле! А может так и сделать. Сунуть письмо солдату, а самому… – только я пришел к этой мысли, как из дверей дворца вышел человек, лет тридцати пяти, и направился ко мне. Соскочив с седла, я кинул поводья подошедшему ко мне солдату, после чего снятой перчаткой стал сбивать пыль с одежды, что, впрочем, не мешало мне украдкой бросать взгляды на подходившего ко мне человека. Меч, висящий у пояса, мощные плечи и грудь, а в глазах – суровость, присущая воину. Как только он приблизился и остановился, мы обменялись короткими поклонами.
