Дизель и танк - Алим Онербекович Тыналин
К нашему столу подошел Добротворский с Коломенского:
— Позволите присесть? Хотел поговорить о вашей системе охлаждения…
После обеда все вернулись в испытательный бокс. Начинались суточные испытания, самый сложный этап. Двигатели должны непрерывно работать двадцать четыре часа.
Звонарев и Велегжанинов в последний раз проверили все соединения. Варвара настраивала измерительные приборы. Бережной, поправив фуражку, занял место у пульта управления.
Первые два часа наш дизель работал безупречно. Но вдруг Варвара нахмурилась:
— Что-то не так с топливной системой… Давление падает.
Я подошел к приборам. Действительно, стрелки показывали явное отклонение от нормы.
— Глушите! — скомандовал я.
Когда открыли топливный бак, запах был странный. Варвара зачерпнула немного топлива в пробирку:
— Это не наше горючее. Кто-то подмешал что-то в бак.
Руднев понюхал пробирку:
— Похоже на керосин низкого качества. Специально подобрали такой, чтобы не сразу заметить…
Велегжанинов начал методично промывать всю топливную систему, напевая теперь что-то особенно грустное.
— Что у вас там случилось? — подойдя, недовольно спросил Бурмистров. — Почему остановили испытания?
— Проблемы с топливной системой, — я старался говорить спокойно. — Требуется промывка.
— Хм… — Бурмистров нахмурился. — Значит, конструкция недостаточно надежна? Не может работать на разных видах топлива?
Варвара закусила губу, но промолчала, продолжая методично промывать систему. Велегжанинов, не прерывая пения, доставал из идеально организованного ящика все новые инструменты.
— Даю вам час, — Бурмистров посмотрел на часы. — Но учтите — такие остановки на испытаниях… это минус в общий зачет.
Я заметил, как некоторые из конкурентов едва заметно усмехнулись. Но кто именно мог устроить саботаж — оставалось загадкой. Слишком многим мы мешали.
— Будем готовы через сорок минут, — ответил я. — Варвара Никитична, у вас есть запас топлива?
— Да, в фургоне канистры с проверенным горючим.
Бережной уже поспешил за канистрами, бормоча под нос какие-то особо действенные заговоры от порчи.
После устранения проблем с топливом мы снова запустили двигатель. А еще начался следующий этап, рассмотрение технической документации.
Комиссия расположилась в большом конференц-зале института. На длинных столах были разложены чертежи и спецификации всех участников.
Бурмистров внимательно изучал наши документы:
— Так, система охлаждения… Крепление головки блока… А это что за особая конструкция поршневой группы?
Я начал объяснять технические детали. Варвара помогала, раскладывая чертежи узлов и графики испытаний.
— А теперь прошу участников сделать доклады по своим разработкам, — объявил Зубцов. — Начнем с немецкой команды.
Представитель MAN вышел к доске. Его доклад был четким и методичным — никаких лишних слов, только факты и цифры. Французы сделали упор на экономичность своего двигателя. Итальянцы подчеркивали компактность конструкции.
Когда дошла очередь до нас, я представил комплексное решение:
— Главное преимущество нашего двигателя — сочетание мощности, экономичности и технологичности производства. Мы используем отечественные материалы и можем наладить выпуск на существующем оборудовании…
Зубцов особенно заинтересовался вопросами производства:
— Расскажите подробнее о технологии изготовления коленчатого вала.
— Коленчатый вал изготавливается из специальной стали нашей разработки, — я развернул чертежи. — Особая термообработка позволяет достичь высокой прочности при сохранении пластичности. А точность обработки шеек…
— Позвольте уточнить про допуски, — прервал меня представитель Форд.
Технические вопросы сыпались один за другим. Варвара помогала с ответами, особенно когда речь зашла о топливной аппаратуре.
К концу дня все устали. Бурмистров объявил:
— На сегодня достаточно. Завтра в девять утра начинаем дорожные испытания. Всем подготовить машины.
Когда участники расходились, Зубцов задержал меня:
— Хорошо выступили, Леонид Иванович. Особенно убедительно про технологию производства. Но завтра главное испытание. Дорога все покажет.
В сумерках мы готовили «Полет-Д» к завтрашним тестам. Велегжанинов методично проверял каждый узел. Бережной в третий раз обходил машину против часовой стрелки. Варвара колдовала над топливной системой.
Когда закончили, я позаботился о безопасности.
— На ночь машину поставим в отдельный бокс, — я осмотрел массивный замок на воротах. — Варвара, все баки опечатаны?
— Да, и я добавила специальный индикатор в топливо, — девушка показала пробирку с какой-то жидкостью. — Если кто-то попытается что-то подмешать, раствор изменит цвет.
Велегжанинов установил на всех разъемах и соединениях тонкие бумажные полоски с печатями:
— Теперь любое прикосновение будет заметно.
— А я тут присмотрел местечко, — Бережной хитро подмигнул из-под фуражки. — Прямо напротив фонаря. Всю ночь просижу, глаз не спущу.
— Только не спугните раньше времени, — предупредил я. — Нам нужно поймать их с поличным.
Руднев осмотрел хитроумные ловушки вокруг машины:
— Если кто-то попытается подобраться ночью, останутся следы. Я специально натянул тонкие нити, да еще и масло в некоторых местах разлил — на ботинках останется особый состав.
К нам подошел дежурный от института:
— Выставляем дополнительную охрану. Каждый час обход территории.
Я кивнул, но понимал — если кто-то решил нам навредить, он наверняка имеет доступ в институт. Нужно быть начеку.
— Идемте отдыхать, — сказал я команде. — Завтра трудный день. Бережной, первая смена дежурства за вами. В полночь вас сменит Руднев.
Уходя, я еще раз оглядел темнеющую территорию института. Где-то здесь прятались те, кто пытался вывести нас из игры. Но кто они — немцы, американцы или кто-то из своих? Пока это оставалось загадкой.
Глава 9
Испытания
Бережной в третий раз обошел испытательный стенд против часовой стрелки, бормоча древний заговор от порчи. Двигатель «Полета-Д» ровно гудел — шел шестнадцатый час суточного испытания. В большом боксе института горела единственная тусклая лампочка под потолком. Из соседних помещений доносился гул других моторов, тоже проходивших проверку.
Степан Макарович поправил неизменную фуражку и склонился над приборами:
— Давление масла четыре и две, температура восемьдесят три… Хорошо идешь, голубушка.
Его массивная фигура с выпуклым животом удивительно бесшумно двигалась между стендом и пультом управления. Выпученные голубые глаза внимательно следили за каждым прибором. На всякий случай он достал из кармана старинный медный крестик — верная защита от любой напасти.
Велегжанинов, дежуривший вместе с ним, методично протирал инструменты, негромко напевая арию из «Евгения Онегина». Его длинные пальцы придавали каждому ключу строго определенное положение.
Около полуночи из темноты донесся едва слышный скрип. Бережной замер, прислушиваясь. Снова скрип — кто-то осторожно пробирался вдоль стены. Степан Макарович неслышно отступил в тень за стендом.
Две темные фигуры проскользнули в бокс через приоткрытую
