Владимир Поселягин - Коммандос
— Это тоже неплохо, но о продовольствии особо не думайте. Это моя задача — обеспечить вас запасами. А так это самый крупный из моих схронов с продовольствием, две телеги трофеями взял. Остальные на пару дней. Сейчас у вас стоит задача подготовиться к зиме, материал и инструменты я доставлю с последней партией, а потом уже будем работать тут, на месте.
— Вам виднее, товарищ Леший. Кажется, похлебка уже готова?
— Да, однако что-то парней долго не видно, как бы не заблудились, скоро стемнеет, и мне взлетать будет пора.
— Придут, с ними старшина, а для него лес что дом родной. Он сам так говорил еще в лагере у немцев. У нас нары рядом были.
— Пока есть время, хотелось бы выслушать, как вы попали в плен. Да и что о других парнях знаете.
— Что ж, слушайте…
Парни подошли позже, уже когда почти стемнело, время с капитаном пролетело незаметно, тот был отличным рассказчиком. Как будто я сам был в Брестской крепости и контратаками отбрасывал немцев от стен, пока не был ранен, контужен и подобран немцами. Об остальных он тоже рассказал, что знал. Немногое, особо о себе никто рассказывать не любил, но смог. Коренев и так понятно как попал в плен: их окружили, и командир отдал этот приказ, чем, возможно, спас многим жизнь. Березов выпрыгнул из горящего самолета и сломал ногу при посадке, был подобран местными жителями и передан на руки немцам. Это было в Литве, старшина оглушен в казарме и попал в плен через два часа после начала войны. Сапер воевал до февраля сорок второго, пока во время прорыва обороны на одном из участков случайно не оказался на пути немецких танков. Из шести человек, что ехали на полуторке, в плен попал он один. Орлов… тут все сложнее.
Командир танковой роты, участвовал в контратаке, чтобы сбить немцев с плацдарма у реки и дать переправиться санитарным подразделениям дивизии. Немцев сбить не удалось, потерял все коробочки, вел бой, отстреливаясь из курсового пулемета. Лежал у горящего танка, где погибли два члена его экипажа. Борозда на голове от попавшей по касательной пули показывала, как он оказался в плену — был оглушен пулей и контужен. У каждого своя судьба. Зачастую невеселая. Орлов был угрюм не от того, что оказался в плену, а оттого что не смог выполнить приказ, просто сил не хватило. Позже от одного из пленных, что также участвовал в этом бою, он узнал, что переправиться никто не успел, и практически все были уничтожены, отчего замкнулся в себе, но чуть позже начал отходить. Лагерная жизнь заставила, вернее не жизнь, а выживание.
Естественно, рассказывал не только капитан, но и я. Середа с не менее жадным интересом слушал про обстановку на фронтах. Оказывается, их в лагере пичкали дезой. Мол, войска нацистов стоят у стен Кремля, вот-вот Москва падет, Ленинград и другие города уже их. Пришлось немало постараться, поясняя, что не все так плохо. Да, есть на некоторых фронтах успех у немцев. На одном так он катастрофический для нас, все же и тут будет Сталинград, немцы к Волге так и рвутся, смяв наших у Харькова, однако мы все еще сильны. Да и мы тут не отдыхать будем, а помогать нашим, уничтожая железнодорожную структуру немцев.
— Как, если до железной дороги больше ста километров? — удивился моим словам Середа.
— Ну и что? Самолет же есть, долетим, установим и рванем под каким-нибудь составом. Шучу, конечно, самолетом будем пользоваться в крайнем случае, он для другого надобен… О, наши возвращаются.
— Стемнело уже, как поняли?
— Лес слушать надо. Березов громко сопит, это у него из-за перебитого носа, да лейтенант как будто специально наступает на сухие ветви. Старшина вот хорошо идет. Видно, что службу знает, но тоже тяжеловато, видать, за раз все решили перенести. Я-то раз шесть бегал, пока схрон не наполнил… Ладно, я уже поужинал, поэтому отправляюсь в дальний путь. Меня отправите, можете кормить своих похлебкой, а то видно, что голодные. Да после лагеря это нормально, еще месяца два на любую еду с жадностью бросаться будете, пока мясцо не нарастет. Все, капитан, бывай, если повезет, увидимся дня через три.
— Почему так поздно?
— Дела еще у меня. Не забыли, что нужно вас инструментами обеспечить? Гордись, швейцарскими будете пользоваться. Качество у них очень неплохое, сам потом поймешь.
Через пару минут прогретый мотор перешел на высокие обороты, и после недолгого разгона мы со Смелым поднялись в воздух. О той бочке, что укрыл в озере, я помнил, но решил ею воспользоваться на обратном пути, когда повезу последнюю парочку. Неплохо у меня получилось с этими запасами. Нужно еще что-то придумать вроде такого. Неохота в сентябре ползать в грязи, или в холодную погоду добывать топливо, надо что-то придумать.
В этот раз без доливки из бочки встал я в Австрии на границе с Чехией, одна полная заправка баков осталась до конца пути, а нету, кончилось топливо. Я специально ушел чуть в сторону со своего маршрута, чтобы добраться до городка под названием Линц. Там был небольшой аэродром, и у меня была надежда разжиться топливом.
Сел я в пригороде, на полянке небольшого лесного массива, замаскировал самолет и, переодевшись, со Смелым на руках направился в город. Нужно было добраться до аэродрома и прикинуть, как экспроприировать топливо.
Через час, удивляясь немцам, я уплатил в автомастерской за две бочки настоящего авиационного топлива, что закупают фермеры и авиавладельцы, и на наемной машине, взятом в пункте проката небольшом грузовичке, поехал к лесу. Благополучно выгрузил обе бочки на опушке. К сожалению, дороги до поляны не было, я это понял, еще когда маскировал машину, и, вернувшись, сдал грузовичок в прокатном пункте. Документы я использовал липовые швейцарские с меткой о пересечении границы. Права у меня тоже были. Это те самые, что я уже использовал, когда перебил агентов абвера и забрал у них бланки документов.
Эта покупка фактически дала мне выигрыш во времени. Уже четыре часа как рассвело, когда я вернулся к лесу, естественно решив переждать световой день тут, тем более мне было чем заняться. Обе бочки я с некоторым трудом откатил вглубь леса, поставив их на попа метрах в пятидесяти от опушки, и направился к самолету. После этого я слил из каждой бочки по сто литров, залив баки и канистры, после чего покатил их полупустые, или наполовину полные, на поляну, где замаскировал в кустарнике. Пока не наткнешься, не найдешь.
Дальше было просто. Устроился на лапнике и проснулся, уже когда окончательно стемнело, взлетел и направился в Швейцарию. Там благополучно сел у рощи, велел двум оставшимся беглецам помочь заправить мне машину, и мы вылетели обратно. Я снова совершил посадку на поляне возле Линца. Дозаправил баки и канистры, в одной из бочек осталось литров пятьдесят, и я перепрятал ее, пригодится.
Было часа три ночи, поэтому я приказал всем отдыхать, то есть мне и Орлову, сапер стоял на часах. Вот и все, следующим вечером мы вылетели и на последних каплях горючего, все-таки не зря эти дополнительные канистры из схрона прихватил, совершили посадку на поляне у начавшего возводиться партизанского лагеря. Ах да, все необходимые инструменты я купил в Линце. Не потребовалось светиться в Швейцарии, даже косу взял и бруски для заточки.
По прилете я выслушал быстрый доклад Середы, отмахнулся и, велев разгружать салон самолета, а его сам откатить на опушку и замаскировать, направился в выделенную мне палатку. Я слишком устал за эти дни и очень хотел спать.
Следующие три дня я в основном руководил работами по обустройству лагеря, не гнушаясь выполнять кое-что лично. Например, вырыл глубокую яму и сплел из камыша и ветвей ивы небольшую будку нужника. Указал саперу, большому любителю посидеть с удочкой, где есть лесное озеро с рыбой километрах в трех, и выдал снасти из своих запасов, так что мы разнообразили свой рацион рыбой. Небольшими карасиками, но все же.
Также я пробежался по схронам. Не по всем, два оставил. Пополнил арсенал небольшого отряда ручником английского производства и десятком разнокалиберных винтовок. Убедившись, что Середа руководит уверенно и привычно, я согласовал все их действия на ближайшую неделю, которую буду отсутствовать, и, переодевшись под крестьянского парнишку, направился в Луцк. Баки «Шторьха» были совершенно пусты, да и отряд требуется пополнить припасами, пока есть такая возможность и погода позволяет. Так что дел у меня на эту неделю запланировано множество.
За шесть часов я добежал до опушки леса, мимо которой пролегала дорога, соединяющаяся с той, что шла на Луцк, однако осмотрев окрестности, совершенно пустые, надо сказать, выходить на открытое пространство я не спешил. Пока Смелый бегал под ногами, я пристально осматривал местность, и чем дольше осматривал, тем больше хмурился. Чувство чужого взгляда не проходило, а я привык доверять своим инстинктам, они меня ни разу не подводили. Припомнив заросший кустарником овраг, что выходил из леса и углублялся в поле, пока не соединялся с другими оврагами, я отступил и углубился в лес. Нет, тут я выходить не буду. Не знаю, что снаружи, но это что-то таит в себе опасность.
