Владимир Поселягин - Коммандос
К вечеру действительно дождь перешел в мелкий, а перед самой темнотой совсем стих. Я вышел и посмотрел на загорающиеся в небе звезды и пробормотал:
— Если завтра весь день будет солнце, то можно будет попробовать взлететь. Проверим, насколько высохло поле, и попробуем.
* * *— Точно не заблудились? — еще раз уточнил капитан, поглядывая в темноту под нами.
— Товарищ капитан, я ту поляну, где разбил свой первый самолет, вовек на забуду, будьте спокойны, она это… Сейчас круг сделаем, скорость сброшу, и пойдем на посадку.
Несмотря на нервозность капитана, я был спокоен, сделал круг, осветил прожектором поляну, где виднелись остовы двух воздушных машин, и со второго захода пошел на посадку. Ни пенек, ни обломки нам не помешали благополучно сесть и остановиться у крайних деревьев.
— Уф-ф, — протянул я, снимая мокрый шлемофон. — Еще чуть-чуть, и не хватило бы длины торможения, врезались бы в деревья. Одному летать — это не то, что с грузом. Но все в опыт, все в опыт… Ладно, чего сидим, кого ждем? Мне через час обратно лететь, парни в Швейцарии уже заждались, небось, как бы глупость какая им в голову не пришла.
— Там Орлов. Он не допустит, — успокоил меня Середа. — Грамотный и выдержанный командир.
Мы покинули салон самолета и разминались, приседая и махая руками, Смелый носился вокруг, принюхиваясь к незнакомому лесу. Потом мы развернули самолет, и сержант стал заправлять баки из канистр, качая ручным насосом. А мы с капитаном, прихватив топорик и ручную лопатку, направились к схрону. По пути я из дупла вытащил еще одну лопатку, которую тут спрятал меньше месяца назад, и, указывая, где копать, сделал метку лопаткой, вырыв небольшую ямку.
— Потом отроете. Тут пулемет МГ-15, двойной боезапас к нему, МП-40 с запасом патронов, пара канистр авиационного топлива, одежда, пара неплохих крепких сапог, еда. В основном крупа, но и консервы тоже есть. Этого вам хватит продержаться до моего возращения со следующей партией. В этом лесу у меня еще схроны есть, но далековато, не успеем до рассвета. А мне еще к прошлой нашей стоянке вернуться надо, заправиться и за остальными парнями лететь.
— Место запомнил, — кивнул капитан. — Тут метров сорок всего от поляны.
— С противоположной стороны родник бьет из-под земли, тут метров триста, найдете. В общем, сейчас выгружаем из салона палатку, одеяла, все вещи, котелок с чайником, охотничьи костюмы — все, короче говоря, полечу налегке. Для вас у меня другое задание. Обустраивайтесь тут и готовьтесь зимовать.
— Что, прямо тут? — удивился капитан.
— А что такого? Место глухое. Идеальное для партизанского лагеря. Вон под той сосной сделаете жилую землянку, там поставите кухню, рядом погреб для припасов, а там выроете штабную, где и сами спать будете, вам больше и не надо. Но землянки лучше копать сейчас, потом поздно будет. Там левее овраг, землю или под деревья разбрасывать или в овраг, ручеек смоет. Ладно, все, выгружаемся, мне уже взлетать пора. До рассвета нужно удалиться как можно дальше.
Мы разгрузили грузовой отсек, где на вещах путешествовал сержант. Остались только канистры с топливом да небольшой узелок с провизией, чтобы было чем нам со Смелым подкрепиться в пути. Пока капитан и сержант ставили палатку под деревьями, я провел осмотр самолета, подсвечивая фонариком, и пошел прощаться, дня два не увидимся.
Через десять минут поднявшись над верхушками деревьев, мы со Смелым полетели обратно в Швейцарию. Запасов топлива в канистрах хватило, чтобы вернуться нам на место пятидневной стоянки. Взлетели мы с нее ночью, когда я посчитал, что это можно сделать, это было всего лишь пять с половиной часов назад. То есть до рассвета мне нужно было вернуться туда, переждать день, заправиться из припрятанной бочки и всю следующую ночь потратить на полет в Швейцарию. Вроде нигде не ошибся.
В принципе, все так и вышло. Я успел буквально за полчаса до рассвета вернуться на место прошлого лагеря. С трудом в одиночку за хвост закатил самолет под деревья, замаскировав его кустарником. Уже при свете дня заправил из бочки, пришлось побегать с канистрами, не бочку же было катить, ушла вся и в баки, и в пустые канистры. Потом устроился в кустарнике со Смелым в обнимку и спокойно уснул, прикрывшись полой моей трофейной летной куртки. Я ее у радиста экспроприировал, сняв с вешалки. Хорошая куртка.
К вечеру после ужина я дождался, когда стемнеет, и вылетел дальше. Путь мой снова лежал через Чехию и Австрию, пока я, наконец, на малом ходу не пересек границу. Причем на пятидесятиметровой высоте, чтобы склоны холмов скрадывали и гасили тихий звук мотора. Понятно, что опасно, но действенно, и, развернувшись, полетел к роще, где меня должны были ждать остальные.
К счастью, несмотря на некоторые опасения, они меня дождались, на нервах, но дождались. Я их успокоил, сообщил, что у нас все благополучно, из-за ливня возникли проблемы и пришлось пережидать нелетную погоду, после чего залил топливо из бочки — опять вся ушла, нужно что-то думать, как топливо для третьей пары доставать — и велел катить самолет к лесу. По времени вылетать было поздно, день тут переждем, я как раз высплюсь, а вечером двинемся.
К вечеру меня разбудили, не особо сытно покормили, припасы к концу подходили, но для двоих еще хватит, и мы вылетели обратно на Украину. В этот раз моими попутчиками были артиллерист и старшина, остались Орлов с сапером.
Снова две посадки на дозаправку, и снова по левому борту мелькнул Краков. Только летели мы не на пустое место, а туда, где была припрятана одна из бочек. Это я про небольшую рощу. Мы благополучно сели на дорогу, побегали до бочки с канистрами, залив и баки, и сами канистры, после чего, оставив пустую бочку, полетели дальше. Запаса в баках вполне хватило без дозаправки долететь до наступления рассвета до поляны, где нас ждали Середа и сержант.
Те, видимо, услышали шум мотора, и я, увидев, как по нашей договоренности зажглись два костра на поляне, пошел на посадку. Та прошла благополучно, по этому, покинув салон, я сразу же скомандовал откатить самолет под деревья. Пережидать день я собрался тут. Провел заправку — все топливо залил, правда еще Березов подошел с двумя канистрами. Видимо, их откопали в тайнике, но уже заливать было некуда, под пробку, поставил пока в салон.
Пока сержант уводил напарников в лагерь — там каша готовилась в котелке, нас действительно ждали, — я велел капитану:
— Докладывайте.
— Схрон откопали, лагерь обустроили. Родник облагородили. Березов даже начал копать землянку под корнями ели, там действительно самое лучшее место. На этом пока все, разве что я обошел округу, присматривал сухостой, что пойдет на сруб для землянок. Топор есть, это хорошо, но нужны пилы, скобы, гвозди. Я примерно накидал список, можете ознакомиться, — протянул мне пару листов капитан.
— Чуть позже. Значит, так: сейчас всем отдыхать, кроме часового, естественно, завтра в час дня подъем, завтрак, раздача оружия и нарезание круга задач. А мы с вами и еще одним бойцом пробежимся до двух ближайших моих схронов, там припасы продовольствия, легкое ручное и тяжелое вооружение, одно ружье ПТР с запасом патронов и легкий миномет, правда к последнему всего десятка три мин, пять ящиков всего. Припрятал там все это еще до войны. С ружьем и минометом ваш лейтенант, надеюсь, разберется.
— Должен, парень он башковитый, судьба его, как и всех нас, потрепала, но он придет в норму, будьте уверены, товарищ Леший.
— Будем на это надеяться. Ну все, сейчас поужинаем, и отбой.
Днем, когда меня разбудили, после завтрака мы вчетвером — в лагере остался один Березов — направились к моим схронам. Времени прошло немало, было много поваленных деревьев, некоторые помечал по пути Середа, пойдут на срубы землянок, но я быстро отыскал приметы и указал, где копать. Главное, старшина запомнил, где находятся схроны, а то остальные явно не очень хорошо ориентировались по лесу, так что мы вырыли один схрон, тот, что с продовольствием и небольшим количеством оружия с боеприпасами, и перенесли это все в лагерь. Там сложили чуть в стороне и накрыли куском брезента.
В лагере мы остались вдвоем с капитаном, я начал готовить ужин — мне через четыре часа вылетать, а Коренев, забрав старшину и Березова, отправился за вещами, что находились во втором схроне. Там и было в основном тяжелое вооружение.
— Нам этого месяца на полтора хватит, — прикинув на глаз небольшой штабель мешков и коробок, к которым были прислонены разнотипные винтовки и свалены рядом пояса с чехлами, сказал Середа. Сам он был вооружен автоматом, тот всегда был рядом. Даже сейчас лежал у ноги, как у меня Смелый, вот остальным достались винтовки, лишь Березову пулемет и «парабеллум» в коричневой кобуре. Сейчас этот пулемет был прислонен к одному из деревьев стволом вверх. Он был в полностью снаряженном состоянии.
