Выпускник - Мэт Купцов

Обеды в студенческой столовой недорогие, в среднем один рубль, если мясные блюда не брать. Но и эти обеды приходится пропускать в те дни, когда мало пар, иначе не уложиться в месячный бюджет. Выручает квашенная капуста и черный хлеб, которые всегда есть в столовой в бесплатном доступе.

А еще выручают запасы, продукты, привезенные из дома. Картошка, сало, варенье, соленья все в складчину. А у нашего Сереги — даже две палки копченной колбасы было, завернутых в марлю, пропитанную подсолнечным маслом, чтобы не испортились.

Да разве мы дадим такому добру испортиться? В первую же неделю умяли.

А сейчас тумба, где хранились наши запасы, почти пустая.

— Давай ревизию сделаем, — предлагает сосед по комнате, Николай.

— Давай, — соглашаюсь я на скучное занятие, но очень своевременное.

Перебрав в тумбочке имеющиеся продукты, озадачились.

Пачка гречки, макарон, сахара и соли. Полбутылки подсолнечного масла и остаток картошки килограмма три на дне мешка.

Даже на неделю не растянуть запасы. А до стипендии еще пол месяца.

Надо срочно что–то придумывать.

От денег матери я принципиально отказался.

Хочешь быть взрослым — будь им.

— Ты ничего мне не высылай. У меня стипендия нормальная, — лукавлю я, чтобы она не волновалась. — Экзамены сдал хорошо. Питаюсь хорошо.

— А стипендия какая?

— Мне хватает. — обрезаю я.

— Макар, я пенсию на тебя получаю за потерю кормильца, — твоего отца. Ее продлевают студентам дневных отделений, и эти деньги твои.

— Давай без этого, — хмурю брови. — У тебя верхняя одежда совсем износилась. Закажи себе осеннее, зимнее пальто. Запишись в ателье на очередь.

— Ты что, Макар. Еще пару лет в этом походить можно.

— Не хочешь, тогда копи эти деньги. Если действительно мне понадобятся, я сам позвоню тебе.

Деньги сейчас нужны позарез.

Но звонить — не вариант. Что — нибудь придумаю.

— Макар, ты что уснул? — прямо перед моим носом сосед по комнате машет пустой стеклянной банкой.

— Задумался, чего хотел? — угрюмо интересуюсь я.

— Слушай, Макар, я тут раздобыл трёх литровую банку по случаю, — возбужденный Серега прикрывает плотно за собой дверь в комнату.

— Где?

— На кухне у девчонок увел из– под соленых огурцов, –гордо заявляет он.

— Зачем тебе?

— Ты че? Квас только в свою тару разливают.

— А–а!

Квас продается в бочках на разлив. И квас в общаге у парней не котируется. Но мы в своей комнате завели традицию.

Покупаем квас. Пьем, еще и окрошку делаем. Парни из соседней комнаты на нее приходят.

А у них есть родственники — грибники, постоянно им привозят лисички, опята, подберезовики.

Ребята и нам подбрасывают. Так что живем натуральным обменом — бартером.

А я тут ещё серьезно начал железо в спортзале тягать, так что необходимо полноценное питание.

Где брать деньги на жизнь? Вопрос хороший. Буду думать.

Если что–то не предпринять прямо сейчас, то скоро придется лапу сосать, как медведю в берлоге на зимовке.

И выход только один — искать работу.

А кому нужен студент на дневном обучении?

Понятное дело — никому.

Это в моем недавнем прошлом — курьеров набирали пачками, да еще и деньжат давали заработать столько, сколько сдюжит пацан крутить педали велосипеда.

А здесь все не так. Смотрят на тебя с подозрением.

— В какое время собираешься работать — ночное?

— Одна дорога тебе в грузчики.

Можешь в хлебных магазинах счастье попытать, а лучше прямиком на железнодорожный вокзал — вагоны разгружать.

Хожу по Москве, мысленно взвешивая все варианты.

Натыкаюсь на здание издательства «Комсомольской правды» — отличное место для старта.

Если повезет устроиться внештатным корреспондентом, то смогу не только заработать, но и набраться опыта.

Окрыленный собственной идеей, захожу в редакцию, жду своей очереди к главному редактору. Держусь уверенно. Наконец, меня приглашают в кабинет.

Передо мной сидит редактор с хмурым лицом.

— Нет, молодёжь, извините. Мы не можем брать студентов очного отделения. У вас учёба, а у нас — работа, — сурово припечатывает главред.

— У меня есть навыки и огромное желание, — убеждаю его дать мне шанс.

Слова мои виснут в воздухе.

Редактор качает головой.

Получив отказ, выхожу на улицу.

Первый отказ, это еще не конец света, — говорю себе.

В конце концов, надо было получше подготовиться, продумать свое резюме, выработать стратегию и тактику.

В следующие дни после занятий посетил еще несколько издательств.

— Свободных вакансий нет!

Такие ответы меня не убеждают, что– то здесь не так.

Возвращаюсь в общежитие, вычеркиваю очередную газету из своего списка.

Что происходит?

Сегодня отправляюсь в очередное издательство.

Иду по коридорам редакции газеты «Правда», ощущая, как старый паркет скрипит под тяжестью моих шагов.

Здесь, в самом сердце советской журналистики, запах типографской краски и бумаги витает в воздухе, как дух времени.

На стенах — фотографии с прошлых лет. Гагарин, съезды КПСС, улыбающиеся колхозники на фоне пшеницы.

В просторных кабинетах обсуждаются важные события страны и мира.

Здесь кипит жизнь, и именно здесь, среди этих людей, я хочу работать. Упрямо шагаю к кабинету главного редактора «Правды».

Прохожу мимо кабинетов, где десятки журналистов сосредоточенно стучат по клавишам своих машинок. Каждый из них выглядит так, будто держит в руках судьбу страны.

В воздухе витает запах крепкого кофе. Стены кабинетов завешаны картами мира, схемами и вырезками из газет.

Где–то слышны приглушенные разговоры,