Фрэнк Партной - Подожди! Как отложить решение до последнего момента и… победить
По словам ученых, результаты исследования «позволяют предположить, что у врачей, как и у всех прочих, существуют бессознательные предпочтения и стереотипы, которые влияют на медицинские решения». Врачи могут настаивать на том, что лишены расовых предрассудков, но проявляют пристрастность, стоит им увидеть цвет кожи пациента.
Почему бессознательные предрассудки побеждают сознательную терпимость? Исследование имплицитных расовых предпочтений у врачей выявило еще одну грань проблемы. Скрытый, бессознательный, расизм, замеченный в ходе исследования, кажется, заразен.
К такому выводу пришли Дана Карни, одна из семи исследователей, проводивших тест среди врачей, и Грег Уиллард, научный сотрудник Гарвардского университета, после того как студенты разных рас посмотрели по их просьбе короткие видеоролики, в которых белокожие люди общались с чернокожими. Чернокожий вел себя одинаково на всех роликах, а белый выказывал различные (научно доказанные) признаки расовой предубежденности (меньше улыбок и смеха, определенные движения, меньше дружелюбия в целом).[118]
Все студенты испытывали схожие чувства по поводу белокожего человека, независимо от того, какое видео им показали. Но студенты, которые смотрели видео «с предрассудками», сформировали более негативное мнение о чернокожем человеке и продемонстрировали более высокую степень расовой предубежденности. Результаты не изменились, даже когда чернокожего участника диалога вырезали из видео, и участникам просто показывали фотографию того, кто, оставаясь за кадром, разговаривал с белокожим. Как только студенты замечали предубеждение, они сами тоже начинали проявлять предвзятость.
В свое время Стокли Кармайкл, сторонник движения «Власть черных», придумал термин «институциональный расизм», чтобы обозначить широкую распространенность расизма в правительственных учреждениях, на предприятиях и в школах. Сюда относятся не только откровенно расистские организации вроде ку-клукс-клана или движения за превосходство белой расы. Институциональный расизм – гораздо более широкое понятие, которое может включать целый социальный институт, например школьное тестирование или средства массовой информации. Так в конце 1990-х годов расследование убийства Стивена Лоуренса, чернокожего подростка из юго-восточного Лондона, вылилось в публичный доклад[119], в котором лондонская полиция обвинялась в институциональном расизме. Исследование Даны Карни и Грега Уилларда дает простое объяснение тому, как возникает расизм в организации, цели которой, в отличие от ККК, не связаны с расовой дискриминацией, а ее члены даже не осознают собственных расовых стереотипов: их предубеждения бессознательны, имплицитны, при этом коллеги много общаются между собой.
Все мы знаем, что в больничных палатах и кабинетах врачей не всегда безопасно. Повсюду скрываются вирусы и бактерии, кочуя от инфицированных пациентов к врачам и обратно. Но теперь мы знаем, что там, как и вообще повсюду, встречается и другой недуг. Это бессознательный расизм. Все дело в турбореактивной работе нашего мозга. И подхватить вирус можно всего за пару секунд, просто взглянув на лицо больного.
Выражение «тонкий срез» впервые появилось в статье Налини Амбади и Роберта Розенталя, опубликованной в журнале «Психологический бюллетень» в 1992 году[120]. Этим термином они описывали способность человека постигать закономерности целого события по незначительному фрагменту этого события. Ученых, в частности, интересовало, чтó люди могут извлечь из коротких видеоклипов с выключенным звуком. Выяснилось: очень и очень многое.
Наиболее известны результаты их следующего эксперимента 1993 года: участники, посмотрев несколько коротких беззвучных видеозаписей школьного урока, сформировали об учителе приблизительно такое же мнение, как ученики и инспекторы, которые посещали классные занятия в течение нескольких месяцев. Работу Амбади и Розенталя широко цитируют, когда хотят привести пример могущества нашего бессознательного. Основная мысль содержится уже в подзаголовке: «Прогнозирование суждения об учителе по данным „тонких срезов“ невербального поведения и физической привлекательности».[121]
Идея «тонкого среза» восходит по крайней мере к 1930 году, когда психолог Гордон Олпорт высказал мнение, что люди способны делать глобальные обобщения по поводу личности другого человека, основываясь на ограниченном объеме информации[122]. В последующие десятилетия несколько психологов предположили, что люди формируют близкое к реальности впечатление друг от друга всего за один взгляд, но эти утверждения оказались спорными и в значительной степени бездоказательными. Большинство ученых относилось к идее скептически, и до недавнего времени господствовало мнение, что первое впечатление от незнакомца часто бывает ошибочным и на него едва ли стоит полагаться.
Все изменилось в 2005 году, с выходом гениальной книги Малкольма Гладуэлла «Озарение», написанной доступным языком, которая познакомила широкую публику с исследованиями Амбади, Розенталя и других. В самом начале Гладуэлл приводит изумительный пример «тонкого среза» – историю о поддельной мраморной статуе, приобретенной калифорнийским Музеем Жана Пола Гетти. Четверо экспертов, едва взглянув на статую, тут же испытали отвращение. Заканчивает он введение следующим образом: «За первые две секунды – за один-единственный взгляд – они сумели понять о статуе больше, чем команда Музея Гетти за четырнадцать месяцев».[123]
Заманчиво сделать из такого рассказа простое заключение: стоит овладеть мастерством «тонкого среза», освоить эти первые две секунды, и можно со знанием дела рассуждать не только о видеороликах или произведениях искусства, но и вообще о чем угодно. «Тонкие срезы» стали последним писком моды; люди просто помешались на магии первых двух секунд.[124] Введите термин thin-slicing в поисковик, и получите более четырех миллионов результатов. Вот, например, консалтинговая фирма «Гарднер Резорсес» из Уэлсли, штат Массачусетс, поможет вам «тонко срезать препятствия на пути к лучшим кадровым решениям»[125]. «Виртулинк» разработала консалтинговую методику «тонкого среза процессов», призванную помочь компаниям оптимизировать производительность.[126]
Двухсекундный интервал стал главной мантрой сторонников «тонких срезов». Внезапно все вокруг принялись его обсуждать. Вот характерное высказывание из чикагской радиопрограммы The Lit Show: «В первые две секунды знакомства с новым человеком или заданием наше бессознательное автоматически анализирует стимулы и выделяет ключевые детали»[127]. Малкольм Гладуэлл подчеркивал важность двухсекундного интервала в лекциях, на своем сайте и в книге «Озарение», которую описал как «книгу о тех самых первых двух секундах».[128]А теперь подумайте мгновение – только, пожалуйста, дольше двух секунд – о самой идее «тонкого среза». Используя эту технику, мы выявляем в событии систему, даже если наблюдаем только ничтожную его часть. Суть концепции заключается в том, что мы делаем выводы, не видя полной картины. «Тонкий срез» выполняется бессознательной системой, потому что в этот короткий промежуток времени она берет верх над сознанием в процессе принятия решений.
Но «тонкий срез» почти никогда не занимает двух секунд. В самом деле, ведь даже в заголовках ведущих статей на эту тему не упоминаются две секунды. Революционная статья Амбади и Розенталя называется «Полминуты». Исследование семейных пар на материале видеозаписей, проведенное Джоном Готтманом и его соавторами (в «Озарении» оно называется «самым тонким срезом») озаглавлено «Прогнозирование вероятности развода среди молодоженов по первым трем минутам обсуждения супружеских конфликтов». Речь о минутах, не о секундах.
