Фрэнк Партной - Подожди! Как отложить решение до последнего момента и… победить

Фрэнк Партной

Подожди! Как отложить решение до последнего момента и… победить

Frank Partnoy

Wait! The Art and Science of Delay

© Перевод. А. А. Курышева, 2014

© Издание на русском языке AST Publishers, 2015

Все так же посвящается Флетчу

Введение

Собака на обложке этой книги – назовем ее Мэгги – отличный пример для тех из нас, кто хочет научиться принимать правильные решения. Мэгги могла бы в мгновение ока слопать сухарик, который лежит у нее на морде. Однако она медлит, показывая нам, что способна держать свои инстинкты и эмоции под контролем, оттягивать удовольствие, запах которого струится ей прямо в ноздри. Хоть речь в этой книге идет в основном о людях, а не о животных, основная ее мысль именно в том, что мы можем многому поучиться у Мэгги.

В определенном смысле Мэгги думает о будущем. Она ведет себя примерно так же, как мой собственный пес, четырнадцатилетний лабрадор Флетч, которого я еще щенком научил не набрасываться на угощение сразу же. Флетч едва ли способен продумывать будущее больше чем на пару минут вперед, однако даже его ограниченная способность предсказывать последствия и откладывать удовольствие неизменно служит ему хорошую службу. После семейного ужина, если на одной из тарелок остается еда, Флетч не кидается на нее, пока есть вероятность, что мы его поймаем. Вместо этого он тихонько идет за нами в гостиную и ложится у моих ног. Проходит какое-то время, и мы даже не замечаем, что он пропал, пока из кухни не раздается грохот посуды.

Проведенные недавно эксперименты подтверждают, что Флетч и Мэгги – не исключения из правил. В 2012 году ученые из Шотландии и Франции опубликовали результаты исследований, доказывающие то, что владельцам собак и так известно: когда дело касается еды, собаки разных пород могут принимать решения, ориентированные на будущее[1]. Большинство собак способны научиться подавлять мгновенные реакции как минимум на протяжении десяти-двадцати секунд, если такое поведение дает им шанс на более вкусное или обильное вознаграждение. У многих этот период значительно длиннее. Одна овчарка дольше десяти минут держала во рту кусочек курицы, ожидая возможности поменять его на порцию в восемь раз больше[2].

В последние годы наука сильно продвинулась в понимании механизмов принятия решений. Психологи полагают, что у нас есть две системы мышления – интуитивная и аналитическая, и обе способны привести к серьезным ошибкам в суждениях. Теоретики поведенческой экономики утверждают: наша реакция на стимулы часто иррациональна и неадекватна, причем в некоторых случаях этот сбой можно предсказать. Нейробиологи сканируют мозг, чтобы выявить, какие именно участки реагируют на конкретные раздражители[3].

И все же нам до сих пор неясно, какую роль играют в наших решениях время и промедление и почему мы продолжаем ошибаться в выборе правильного момента, реагировать то слишком быстро, то слишком медленно. Промедление уже само по себе способно превратить хорошее решение в плохое или наоборот. Большая часть новых исследований в области принятия решений помогает понять, что делать или как делать, но, за редким исключением, не говорит – когда. Порой нужно доверять своему нутру и реагировать мгновенно. В иных же случаях действия и решения лучше отложить. Иногда стоит довериться интуиции. Но в остальных ситуациях требуются анализ и план действий.

Хотя исследования механизмов принятия решений и не отводят сколько-нибудь значимой роли ни времени, ни промедлению, эти понятия маячат где-то за кулисами – особенно в дискуссиях на тему человеческой природы. Многие ученые уверены, что ключевым умением, отличающим людей от животных, является как раз наша высокоразвитая способность думать о будущем[4]. И все же думать о будущем и предвидеть будущее – это разные вещи.

В должности преподавателя я изучаю право и финансы уже более пятнадцати лет. В 2008 году, когда случился финансовый кризис, мне хотелось разобраться, почему наши ведущие банкиры, органы государственного регулирования и прочие оказались настолько близоруки и повергли экономику в такой хаос; почему их решения оказались неверными, а ожидания – катастрофически далекими от реальности. А еще я из чисто эгоистических соображений хотел понять, так ли уж пагубна моя склонность к прокрастинации (единственная лампочка в моем платяном шкафу перегорела уже лет пять назад).

Я опросил более сотни специалистов различного профиля и проанализировал самые свежие данные нескольких сотен экспериментальных и теоретических исследований (многие из которых еще даже не опубликованы) в самых разнообразных областях. Мне бросилось в глаза, что работы о механизмах принятия решений не особенно часто пересекаются[5]. Нередко ученые, чьи методы разнятся, даже не слышали друг о друге. Эти исследования так далеко продвинулись в разных направлениях, что эксперты в одной узкой сфере часто не подозревают о существовании других экспертов, даже если работают над одним и тем же вопросом.

Пару лет поразмыслив над связью между процессом принятия решений и временем, я решил, что для полного понимания не следует обращаться к одной только области, будь то психология, поведенческая экономика, нейробиология, право, финансы или история, – нужно изучать их все одновременно. Подобно хорошему адвокату, я попытался собрать все свидетельства, чтобы осветить и прояснить аргументы каждой из дисциплин, которые могут остаться незамеченными, если смотреть только с какой-то одной позиции.

Суть дела, по моему мнению, такова: из-за бешеного темпа современной жизни большинство людей привыкли реагировать слишком быстро. Сознательно или вынужденно, мы не оставляем себе времени подумать о все более сложных и тонких задачах, которые ставит перед нами время. Технический прогресс окружает и подгоняет нас. Каждый день, дома и на работе, мы чувствуем его давление. А ведь те, кому лучше всего удается распоряжаться доступным временем, спокойно выжидают перед активными действиями и медлят, сколько необходимо, даже перед принятием самых неотложных решений. Кажется, они способны затормозить ход времени. В руках мастеров принятия решений оно податливее метронома или атомных часов.

Даже в случае сверхбыстрых реакций профессионалы с лучшими результатами инстинктивно знают, когда нужно помедлить – хотя бы долю секунды. То же самое и с более длинными временными отрезками: некоторые из нас чувствуют, когда нужно, рассказывая анекдот, оттянуть концовку на пару секунд или когда стоит прождать целый час, прежде чем судить о человеке. Иногда это умение совершенно инстинктивно, иногда к нему приходят аналитически. Оно вырабатывается путем проб и ошибок, наблюдения за специалистами, но учиться можно и у маленьких детей, и даже у животных. Как будет показано далее, промедление – это и наука, и искусство.

На протяжении всей книги мы будем снова и снова возвращаться к двум вопросам, от которых коренным образом зависит принятие успешных решений в личной жизни и карьере. Прежде всего – как долго можно оттягивать решение или действие в конкретной ситуации? Затем, когда мы точно определили интервал, на что потратить время до момента принятия решения? Мы начнем с того, что рассмотрим эти вопросы в контексте сверхбыстрого реагирования, когда реакция следует всего через долю секунды, и постепенно, с каждой новой главой, будем переходить к более долгосрочным решениям.

Как мы неоднократно убедимся, в большинстве ситуаций выжидать нужно дольше, чем мы привыкли. Чем больше мы медлим, тем лучше. А как только становится понятно, сколько времени должно занять само решение, следует отложить его, в общем-то, до самого последнего момента. Если у нас есть час, перед реакцией нужно подождать пятьдесят девять минут. Если есть год, подождать триста шестьдесят четыре дня. Даже если нам дано всего полсекунды, ждать нужно как можно дольше. Каждая миллисекунда имеет значение.

1. Сердца и умы

Стивен Порджес, нейробиолог и преподаватель психиатрии Иллинойского университета, штат Чикаго[6], полагает, что ключ к пониманию психологического развития человека нужно искать не столько в головном мозге, сколько в расположенном ниже нерве, который служит двухполосным гоночным треком для сигналов, несущихся туда-сюда между мозгом и остальным телом. Он сосредоточил свое внимание на десятой паре черепных нервов, известной под названием вагальных, или блуждающих, нервов, – дороге, которая начинается в продолговатом мозге (части ствола мозга) и, разветвляясь, обвивает самые главные участки тела – от головы и глотки до легких, сердца и пищеварительной системы[7]. Это что-то вроде крошечной автомагистрали, проходящей по всем жизненно важным органам. Немногие понимают ключевую роль, которую этот нерв играет в процессе принятия решений.