Игорь Корнилов - Империя Русь
К переправе на берегу Евфрата караван вышел, как и планировалось, в первый день Ид аль-Фитр, праздника разговения после Великого поста. Остановились лагерем, послав гонца к халифу. Уже через день переправившихся поочередно через Евфрат и Тигр путешественников Багдад встретил музыкой, праздничными шествиями и цветами. Исламский мир праздновал.
Посольство медленно продвигалось по запруженным улицам к дворцу халифа, расположенному на левом берегу реки Тигр. Согласно этикету посольство остановилось на Регистане перед парадным входом. Через небольшой промежуток времени к посольству вышел главный евнух и пригласил гостей во дворец. Путь в тронный зал пролегал через анфиладу роскошно украшенных залов, с великолепной росписью стен и потолков и цветными витражами в стрельчатых окнах. Перед высокими двустворчатыми дверями в тронный зал опять остановка. Из-за дверей послышалось объявление церемониймейстера: «…султан Египетский и Сирийский Салах аль-Малик ан-Насир ад-Дунийа ва-д-Дин Абу ал-Музаффар Юсуф ибн Айюб… и… король Иерусалимский, герцог Эдессы, великий герцог Антиохии и Триполи Корнелий Лакмат аль-Сабах…» Двери распахнулись, султан и король вошли в огромный зал, заполненный пестро одетыми придворными и иноземными послами. Перед ними, на высоко поднятом над полом троне, восседал халиф Абу-ль-Аббас Ахмат ан-Насир ли-Диниллах, правитель огромной империи, раскинувшейся от Ливии в Северной Африке до реки Инд. Султан пал ниц перед своим сюзереном, король лишь склонился в поклоне. Халиф жестом поприветствовал друзей и так же жестом подозвал поближе. После обязательных приветствий настал черед вручения подарков. Среди прочих халифа очень заинтересовали – и он с трудом скрывал восхищение – вязанки шкур соболей, песцов и белых медведей, подаренных Корнелием. Но еще большее восхищение хозяина вызвал томик Корана на латинском языке, напечатанный в иерусалимской типографии.
Официальная часть приема закончилась, естественно, пиром, а переговоры решено было начать утром следующего дня. Вечер султан и король посвятили ознакомлению со столицей Исламской империи. Конечно, Багдад впечатлял богатством убранства дворцов и мечетей, фонтанами и парками, но неприятно поражал жуткой нищетой окраинных кварталов. Правда, опасаться нападения грабителей не нужно было даже в трущобах, законопослушание багдадцев было притчей во языцех по всему исламскому миру. Гуляя по городу, Корнелий про себя отметил: где-то сейчас рыцарь Анри встречается со своими осведомителями? А воевода Воислав со своим коллегой Ахматом отчаянно ругается со своими гвардейцами, не пуская их в ближайшие к казармам кабаки!
Утром молчаливый евнух принес кувшин и таз для умывания, потом легкий завтрак. Не успел Корнелий привести себя в порядок, как заявился один из секретарей халифа и пригласил на переговоры. Переговоры халиф решил проводить в своей библиотеке – может, из хвастовства, может, для большей доверительности. Кроме халифа, короля и султана, присутствовал великий визирь по имени Абу-Али ибн Дауд.
Собственно говоря, смысл переговоров сводился к следующему: поддержание мира в Средиземноморском регионе, беспрепятственное и безопасное перемещение товаров и людей к морским портам на территории Иерусалимского королевства и, главное, свобода вероисповедания в христианском королевстве и обеспечение свободного доступа мусульман-иностранцев к своим святыням в Иерусалиме. Уточнив детали, договор подписали и скрепили печатями халиф Багдадский и король Иерусалимский. Султан и великий визирь засвидетельствовали документ своими подписями. Закончив официальную часть, Корнелий попросил халифа об аудиенции один на один. Халиф, хоть и удивленный этакой бесцеремонностью, согласился и пригласил Корнелия в свой рабочий кабинет.
В небольшом и довольно скромно обставленном кабинете венценосцы расположились в креслах. После недолгого молчания и под вопросительным взглядом халифа Корнелий начал:
– Светлейший, то, что я сейчас расскажу тебе, может показаться сказкой. Твое право оценить: верить или не верить мне. – Корнелий вопросительно взглянул на халифа, тот согласно кивнул. – Так вот, Светлейший, я знаю будущее. Не спрашивай, от Аллаха или от Шайтана эти знания, главное то, что мои предсказания сбудутся, если не предпринять определенные меры.
Корнелий помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:
– Через двадцать семь лет, в 603 году Хиджры, ты можешь потерять власть, потерпев поражение в неудачной войне с хорезм-шахом Мухаммедом ад-Дином, сыном Ала ад-Дина Такеша. Позже, в 626 году Хиджры, всю Азию ждет страшное испытание – вторжение диких орд с Дальнего Востока.
Король замолчал, увидев расширившиеся от удивления и ужаса глаза халифа.
– Ты посланник Шайтана или сам Шайтан? – сдавленно прохрипел халиф. – Откуда ты знаешь то, что написано в Книге судеб? Неужели можно изменить Судьбу?
– Можно, Светлейший. Можно и нужно. И сделать это под силу нам с тобой. Для этого ты должен, во‑первых, примирить суннитов с шиитами. Любыми компромиссами, любыми путями, кроме насильственных. В таком деле насилие может вызвать только еще большее насилие. Собери имамов, дервишей, богословов из медресе и найди возможность объединиться! Поверь, в далеком будущем противостояние религиозных течений приведет к еще большей крови, еще большей беде! Ну и, во‑вторых, тебе нужно обязательно встретиться с высшими христианскими иерархами и найти консенсус и с ними. Основа переговоров – поклонение одному Богу, хоть и разным Пророкам. А значит, необходимо единство, тем более при наличии одной общей угрозы! – Он, передохнув, продолжил: – Такую встречу я постараюсь организовать. Тем более в следующем году исполнится как раз сто лет Первого крестового похода. Печальная дата, но она может стать ключевой в истории Европы и Азии.
Бледный от волнения халиф подавленно молчал. Он почему-то поверил каждому слову этого загадочного кафира. Но принять его предложения без обдумывания и без консультаций с советниками он не решался. Тогда халиф решил сменить тему разговора:
– Хорошо, эмир, мы обдумаем твое предложение и дадим ответ в ближайшие дни. Но давай поговорим о тебе. Кто ты, откуда, есть ли у тебя семья? Мы хотим больше узнать о своем союзнике.
Корнелий улыбнулся – он прекрасно понял уловку халифа. Но возражать не стал и стал рассказывать о Руси, о Днепре, о густых лесах и изумрудно-зеленой степи, о светловолосых и ясноглазых добряках-русичах, о своих сыновьях и внуках, которых он не видел вот уже десять лет…
Халиф слушал с интересом. Вскинул, правда, удивленно глаза, услышав о внуках Корнелия, но вдруг задумался. Когда Корнелий закончил повествование, он предложил тоном, не терпящем возражений:
– Мы познакомим тебя, эмир, с нашими дочерьми. Ты должен жениться на одной из них, чтобы закрепить наш союз. – Неожиданно халиф смущенно хихикнул, как мальчишка: – А у нас много дочерей, и, если честно, мы даже не знаем сколько. Но тебе представят только самых красивых и добрых…
* * *Караван медленно двигался по дороге на Дамаск. В обратный путь отправилось несколько большее количество повозок и верблюдов – они везли приданое и свиту молодой королевы Иерусалимской. В штабном фургоне Корнелий сквозь прикрытые глаза наблюдал за своей молодой женой. Та, сидя у окошка, перелистывала книгу и изредка бросала короткие взгляды в сторону дремлющего мужа. А король, скрывая улыбку, вспоминал происшествия последних трех недель…
Халиф оказался деловым человеком и уже к вечеру пригласил Корнелия к себе. Вместе они отправились на женскую половину дворца, где сквозь небольшое окно стали наблюдать за играющими во внутреннем дворике четырьмя принцессами в возрасте от тринадцати до пятнадцати лет. Корнелий с интересом наблюдал за девушками, ловя на себе заинтересованные взгляды халифа. Его внимание привлекла одна из принцесс, не принимающая участия в общей возне, а сидевшая в сторонке с книгой в руках. Король с удивлением узнал в книге тот самый томик Корана на латыни, подаренный им халифу. И девушка явно не просто разглядывала иллюстрации, а читала! За спиной послышался удовлетворенное хмыканье – халиф по достоинству оценил выбор гостя:
– Ее зовут Фатима-Марьям аль-Аббас ан-Насир, и она любимая наша дочь, – с гордостью и неожиданной теплотой в голосе шепнул халиф. – Но ее расположение еще нужно заслужить.
Корнелий пожал плечами и предложил:
– В Европе расположение девушки рыцарь может заслужить победой в турнире. Может, проведем турнир между твоими «бессмертными» и моими «медведями», светлейший? А я тоже поучаствую в турнире. Глядишь, и понравлюсь принцессе?
Сказано – сделано. На следующий день на ристалище за городскими валами выросли два небольших лагеря. Над одним из них развевался зеленый штандарт «Бессмертных», гвардии халифа, а над другим – белый с золотым крестом штандарт «Медведей», гвардии короля. Для придания зрелищности мероприятию договорились, что бойцы будут демонстрировать не столько силу, сколько ловкость и умение владеть оружием. Корнелий не сомневался, что все его десять гвардейцев победят в очных поединках, но это стало бы обидой для хозяев. Поэтому его бойцы ни в коем случае не должны были сбивать соперника с ног, а просто изображать ничейный исход «боя». Сам же король намеревался продемонстрировать искусство боя «один против многих».
