Ложная девятка, часть третья - Аристарх Риддер
Саша моментально стартует и первым оказывается на мяче. Его скорость застает французскую защиту врасплох — теперь перед ним только выбегающий из ворот Баттс. Батс выходит далеко вперед, понимая, что до мяча ему не добраться…
И в следующую секунду происходит то, что заставляет меня застыть на месте с широко раскрытыми глазами. Вместо того чтобы играть в мяч, Батс на полной скорости врезается в Заварова — плечом прямо в голову. Удар настолько силен, что Сашку буквально подбрасывает в воздух, и он падает на газон безжизненной куклой.
И вместе со мной, Черенковым, Желудковым и другими советскими игроками к лежащему на траве Заварову подбегает Батистон и точно так же как и мы что есть силы зовёт врачей.
А у всех на стадионе наверняка стоит перед глазами точно такой же эпизод случившийся как раз с Батистоном. Только на сей раз на его месте оказался ЗАваров а Батсу выпала роль Шумахера.
Правда в отличии от Тони Француз не изображает невиновного. когда я кидаю на него взгляд то вижу что на нём лица нет а губы француза двигаются. Он наверняка молится сейчас.
Мышалов со своей командой тут как тут и через пару минут они под аплодисменты трибун уносят ЗАварова. Батс провожает носилки с Сашкой до кромки поля и видно что он всё время что-то говорит. Да, он точно не Шумахер. Француз понимает что он сделал.
И теперь главное как себя поведет чешский судья Христов. У него то глаза на месте?
И это что? Месть за Пражскую весну? Какого хрена он показывает что нарушения не было?
Подбегаю к нему. Русский он точно должен знать.
— Это как? ЧТо значит нарушения не было? Вы что не видите? — а, понимает, гад. Понимает.
— Нарушения правил не было. Отойди от меня, — говорит он с акцентом, — отойди или получишь жёлтую!
А потом он мне её всё-таки показывает! Козёл!
Ко мне подбегают Протасов и Желудков и чуть ли не утаскивают от судьи.
— Тихо, тихо, Славка, — говорит Юра, — ты его сейчас убьёшь. Тихо. Нам играть надо.
Это верно. Играть надо. Вдесятером. Замены-то Вячеслав Василич-то уже две сделал.
* * *
До конца второго тайма десять минут.
Платини получает мяч от Женгини, рывком влево уходит от Зыгмантовича и вываливается один на один с Бирюковым.
Удар, Миша отбивает но мяч отскакивает в поле. И до него ближе всего Жирессу. Он добивает в уже пустые ворота.
А потом весь стадион разочарованно выдыхает. Вася Жупиков уже не в первый раз спасает наши ворота выбивая мяч с ленточки. Фуухх, мы в игре. Всё ещё в игре.
До конца второго тайма пять минут.
Отдаю на фланг на Черенка, Федя поменялся местами с Желудковым сейчас. Спартаковец принимает мяч, одно обманное движение, другое и вот он прокидывает мяч мимо Ле Ру.
Смещение в центр, пас под удар Олегу, но тот падает. Чех, ну что? Ты опять ничего не видишь? Ну сбили Протасова, сбили!
А нет, в этот раз у него глаза на месте. Штрафной в считанных сантиметрах от линии. Можно сказать что это наш последний шанс на то чтобы спастись.
Трибуны такие что плесни на зрителей бензин — загорятся. Да и футболисты тоже такие. Электричество густо разлито на поле. Еще чуть-чуть и в небо отсюда начнёт бить молнии. Нервы, нервы, нервы.
Христов показывает что бить нужно по свистку, французы выстраивают стенку а мы стоим с мячом и решаем кто будет бить.
— Да что тут думать? — говорю я и подняв мяч с травы отдаю его Желудкову — Юра, давай бей.
— Да, пусть Юра бъёт, — говорит Алейников. Остальные соглашаются и оставляют зенитовца наедине с мячом.
Тот крутит мяч в руках а потом каким-то резким, можно даже сказать дерганым движением ставит его на траву. Французы уже поставили стенку и вот судья даёт свисток.
Желудков смотрит на мяч, на стенку, на Батса за ней Трибуны беснуются а Юра начинает разбег. Шаг, второй, третий, удар! Сильный, точный, по отличной уходящей от Батса траектории!
Француз прыгает за мячом… И не достаёт его! Не достаёт! Мяч влетает точнехонько в дальнюю девятку! Вот как рукой положил Желудков!
Мы сбиваем его с ног и через мгновение Юру вообще не видно за нашими телами! Счёт равный! Два-два, чтоб вас!
На трибунах оглушительный свист, море французских флагов куда-то делось и только с десяток наших родных багряных стягов гордо реют над прибитыми голом Желудкова французами. Вот так вот.
Но игра еще не вся. Мы только смогли сравнять.
* * *
Минута до конца основного времени матча.
Женгини бьёт из-за пределов штрафной. Мяч попадает в спину Демьяненко и отлетает точно в ноги Платини.
Мишель его обрабатывает, прокидывает мимо выбросившегося на него Зыгмантовича и входит в штрафную, там он накручивает Алейникова и метров с десяти стреляет низом в ближний.
А потом задирает голову и кричит в ночное парижское небо. Миша Бирюков уже в который раз спасает наши, хммм… головы. Угловой.
Мы все в нашей штрафной. Даже я, хотя Малофеев и запретил мне в ней появляться. Правда я стою на линии штрафной, но чисто технически это тоже считается. Стадион замер в ожидании, и вот подача.
Мяч летит на дальнюю штангу, Хорошо летит, очень хорошо! Но не для французов, для нас.
Потому что конечно точкой его полёта становятся руки Миши Бирюкова, который в богатырском, очень высоком прыжке забирает его.
А потом миша вскакивает на ноги и с мячом в руках бежит к линии штрафной. А я просто бегу, бегу в сторону французских ворот.
Бегу, бегу, а потом ловлю мяч на мысок левой бутсы. Бирюков пару раз на тренировках бросал мне вот так, далеко на ход и сейчас, в такой сверх важный момент не только для нас. для всего совесткого спорта он сделал тоже самое.
Я обрабатываю мяч в районе центрального круга и между мной и французскими воротами всего один защитник, вышедший вместо Батистона Аморос.
Я его обыгрываю в центральном круге, и убегаю. Он меня догоняет, как и еще один француз. Снова финты, целая серия, и снова я ухожу от них.
Откуда-то сбоку в подкате летит Ле Ру, я его перепрыгиваю. Снова Аморос мешается под ногами, финт, и его опять нет.
А вот и штрафная. Делаю в ней пару шагов и бью! Батс
