Санек 4 - Василий Седой
В общем и целом, как бы там ни было, даже несмотря на недовольство мамы из-за того, что у нас совсем мало денег, можно с гордостью сказать, что со всеми поставленными перед собой задачами я справился. Более того, это касается не только строительства и реорганизации трудовых процессов в крестьянском хозяйстве, но и других вещей тоже.
Сергей по моей просьбе выяснил все и вся о местных пацанах тринадцати-пятнадцати лет и подобрал для меня несколько преторианцев, из которых я начал готовить себе будущих помощников. Отобрал он сразу шесть человек, но двоих я в итоге забраковал и оставил только четверых.
Всё-таки все люди разные, и бывает так, что вроде перед тобой на первый взгляд нормальный положительный персонаж, а на самом деле, когда копнешь поглубже, оказывается, что либо он с гнильцой, либо не воспринимает в полной мере вбиваемые в него знания. Так вышло и здесь. Естественно, я, как мог, проверил претендентов на вшивость, и один из отобранных Сергеем парней оказался тугодумом, и это мягко сказано, а второй был слишком уж себе на уме. И не потому что умный или там хитрый, а потому что подлый и не стесняющийся ради своего блага подставить ближнего.
В итоге все лето со мной на зарядку выходили четыре пацана, которых я вообще далеко от себя не отпускал. Из-за вечной занятости мне пришлось буквально на ходу учить их читать, считать и писать, попутно разговаривая с ними о жизни и беззастенчиво форматируя им мозги и прививая правильные для меня взгляды на эту самую жизнь. Вообще рядом с этими наивными, не видевшими жизни пацанами я чувствовал себя умудренным старцем, способным вылепить из них все, что угодно, хоть самураев, хоть камикадзе. Все-таки не прошли для меня даром частые разговоры с психологами в прошлой жизни. Пусть мы общались в основном по поводу тестов, но поневоле я от них нахватался всякого разного, и сейчас мне это очень пригодилось.
Уже к концу лета, общаясь с этими ребятами и действуя по принципу «что посеешь то и пожнешь», я смог стать для них этаким вожаком, за которого они будут драться с кем угодно, даже если они совсем ничего не умеют. Конечно, насчёт совсем неумения я утрирую, хотя это на самом деле почти так и есть — пока. Несмотря на ежедневные занятия зарядкой по утрам и рукопашным боем по вечерам, а еще тренировками по стрельбе, мои бойцы еще пока совсем не воины, только заготовки. Слишком у нас мало времени для учёбы и воинских забав, но ведь и вода не сразу камень точит, научатся со временем. Кстати сказать, бывшие солдаты, как я когда-то планировал, тоже подключились к обучению ребят и кое-какими своими ухватками смогли даже меня удивить. Тот же Сергей, отслуживший в армии пятнадцать лет, передавал ребятам столько всяких хитрых и нужных даже в повседневной жизни навыков, что я только диву давался, насколько может быть изобретательным наш народ. А в стрельбе из дульнозарядного оружия он вообще был настоящим гуру, так что и учил парней на совесть.
Надо сказать, что Сергей действительно пришёлся ко двору, и когда нужно было менять пару, охранявшую в городе дом, на охранников рядом с нами, я не пожалел денег на наем ещё одного отставника, лишь бы отпускать от себя толкового человека надолго. Собственно, этого бывшего солдата сам Сергей и нашёл, чем освободил себя от необходимости перебираться в город.
Все дело в том, что он и сам не стремился уезжать из поместья ещё и потому, что, как я когда-то и думал, местные вдовы не могли оставить бывших солдат без внимания, вот и Сергей не долго ходил на воле, быстро его прибрали к рукам и стреножили.
Сейчас он только и ждёт окончания уборочной, чтобы узаконить отношения со своей зазнобой. Вообще по осени придётся играть сразу несколько свадеб, ну и строительство очередное предстоит, теперь уже домов. Обещал ведь мужикам, если женятся, обеспечить их жильём, вот и придётся держать слово.
Кстати отбирая для себя парней, я чуть напрочь не рассорился с кузнецом. Дело в том, что у него было аж четыре сына и дочь, вот Сергей и отобрал для меня сразу двоих сыновей кузнеца. Тот и так зашивался с кучей навалившейся на него работы, а тут ещё и я отобрал сразу двух помощников, а ведь старшего из этих двоих кузнец собрался по осени оженить. Успокоился он, только когда я как раз-таки старшего вернул ему обратно, это тот, который тугодумом оказался. Но тугодумом он был только в непривычной для него ситуации, в кузнице он реально преображался, и казалось, что это совершенно другой человек. Зато второй сын кузнеца, который остался со мной, неслабо меня радовал своим прилежанием в учёбе и желанием узнать что-то новое. Несмотря на то, что у парня было в избытке дурной силы, а он среди нас был самым рослым, у него оказалась ещё и цепкая память с запредельной реакцией. В общем, он был моим лучшим учеником и обещал со временем стать как неплохим бойцом, так и толковым помощником в моих делах. Единственное, что мне в этом подростке не нравилось, — это имя, тут кузнец начудил, и я буквально в первые же дни его перекрестил с Калистрата в Кота. Напоминал он мне по первости своим поведением и плавными выверенными движениями большого хищника кошачьей породы. Прозвище мгновенно к нему прилипло, и его даже в семье начали называть Котом.
Но одной работой и занятиями с будущими помощниками моя жизнь в деревне не ограничивалась.
Конечно, в силу своей запредельной занятости уделить много своего времени семье я не мог, что обижало и сестренок, и маму. Сестренок — потому что я лишал их полюбившихся сказок, а маму — из-за нежелания составлять ей компанию в поездках к соседям, куда она вынуждена была отправляться с девчатами. Нет, совсем уж общаться с семьёй я не перестал. Несмотря на то, что я уходил из дома утром рано, пока ещё все спали, и возвращался уже затемно, я все равно находил время для общения, а каждое воскресенье я вообще хотя бы полдня выделял на пребывание в кругу семьи. Тут и посещение храма, расположенного в соседнем селе, и обязательные рассказы сказок, да и разнообразные развлечения, причём в основном на речке, где я, помимо всего прочего, научил всех
