Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью

– Значит, выхода у нас нет? – спросила Ирина.

– В этом вопросе – точно. Или мы, или они…

– Тогда и рассуждать не о чем, – с энтузиазмом сообщил Шульгин. – Прогуляемся. Давно хотелось на родные места посмотреть…

«А ведь и вправду, – подумал Новиков. – Больше трех лет прошло, если по-настоящему… И ни разу не выбрались «на родное пепелище». Интересно, как там друзья-кванги поживают? Процвели, небось, когда аггры от них отвязались? Сехмет, глядишь, в генералы выслужился».[156]

О реальном соотношении земного и тамошнего времени Андрей не имел никакого понятия. Личного – почти четыре года, календарного – больше двадцати, фактического – кто ж его знает? Может – день, может – века…

«Воронцова и Берестина не хватает, жаль, до полного состава отряда первопроходцев. Им бы тоже интересно было. Да ничего, живы будем – от нас не уйдет…»

– Олег, сумеешь точка в точку попасть? И вообще, твоим каналом пойдем или его? – спросил он.

– Его – я бы не советовала, – снова вмешалась Сильвия. – Давайте лучше так: мы с Ириной блоками запеленгуем точку и момент выхода Лихарева на Таорэру, а Олег туда и откроет свой. Дайяна вполне могла выход заблокировать, а скорее – перенастроить. Хоть на «горячую зону» реактора. Так и влетим…

– Здраво, – согласился Левашов. – Я бы примерно то же устроил гостям-товарищам. Тогда так – все экипируются, как в прошлый раз[157], а мы с девчатами (Ирину и Сильвию он имел в виду) элементы перехода посчитаем. Чтоб минута в минуту.

Собираться особенно и нечего было. Оружие, бронежилеты, шлемы, армейские камуфляжи имелись в чемоданах и укладках машин. На «Медведях» и решили осуществить вторжение. Скорость и натиск! Не пешком же бродить по неоглядным просторам планеты, разыскивая беглеца.

Ларису с одним роботом оставили «на хозяйстве». Она, что показалось удивительным, согласилась охотно. Не прельстила ее возможность взглянуть на забытые красоты. Да и с самого начала она воспринимала Валгаллу совсем не так, как «отцы-основатели».

Ляхову и Майе вообще ничего не сказали. Если все пойдет по плану, вернуться можно будет прямо в момент отправления. Или – не вернуться совсем. В обоих случаях лишние разговоры ни к чему. Левашов показал Ларисе, как переключить СПВ в «ждущий» режим сразу после перехода. А то еще заскочит в открытый проем какая-нибудь сволочь, вроде суперкота, и что – «Иван Иванычу» за ним по всему Пятигорску гоняться?

– Ну, Лар, не скучай тут, – сказал Олег, тронув ее за плечо. – Мы, правда, туда-обратно…

Девушка молча кивнула, только излишне нервным жестом взяла автомат с подоконника, перебросила через плечо ремень.

Опять посередине двора, перебивая неяркий ноябрьский свет, сверкнуло полуденное солнце Валгаллы. Машины, одна за другой, перекатились на равнину, заросшую до горизонта высокой темно-зеленой травой.

– Ох и здорово, братцы! – провозгласил Шульгин, вдохнув смолисто-медовый воздух, и немедленно пустил фляжку по кругу.

– С возвращением!

Мужики мужиками, но и Ирина с Сильвией приложились. С разными, пожалуй, чувствами.

Они тоже, в солдатских комбинезонах, высоких ботинках, перетянутые ремнями, с защитного цвета повязками, придерживающими волосы, да без всякого макияжа, выглядели чрезвычайно браво. И, пожалуй, соблазнительнее, чем в шикарных платьях.

Боевые подруги, иначе не скажешь! А мужчинам такая их роль отчего-то нравится. Ну, может, не всяким мужчинам…

Сильвия, несмотря на прежние свои слова, «АКСУ» все-таки повесила поперек груди. Последовав совету Шульгина: «Стрелять, не стрелять – твое дело. Но оружие – неотъемлемая деталь имиджа. В случае чего хоть в воздух пальнешь, и то может пригодиться. Тем более – неизвестно, кто нас там ждет с распростертыми объятиями…»

– И где же будем искать нашего друга? – как бы сам себя спросил Новиков, обводя взглядом окрестности.

– А вон там, – Сильвия указала рукой на едва заметную у южных пределов пейзажа, почти теряющуюся в дымке наклонную дискообразную конструкцию.

– Постой, постой, – возразил Левашов, который хорошо помнил, как они подбирались к Базе жуткой, нечеловеческой саванной, уставленной деревьями в серых колючках, покрытой мхами и нефритовыми валунами. – Это совсем не то. И где барьер нулевого времени?

– Значит, нету его больше. Рассосался по известной причине. И местная флора тут же захватила привычный ареал…

– Так сколько же времени тут прошло?

– Как будто я знаю. Если даже нормальных двадцать хватило, чтобы травка выросла… Как видишь.

Новиков шарил биноклем по представляющим практический интерес четвертям горизонта.

– Считаешь, он уже на Базе? Олег, как у тебя с координатами?

– Как и было. Плюс-минус пять километров, плюс десять минут, – Левашов сделал паузу, соображая. – Впрочем, за время уже не поручусь… Сам понимаешь…

– Еще бы. Десять минут – меньше километра пешим ходом. Тут бы он был, на дистанции прямого выстрела, – без иронии, просто по факту, отметил Андрей. – А раз нет его – тут и час, и месяц… Не угадаешь.

Шульгин, положив на колено блокнот, что-то в нем набрасывал. Похоже, кроки[158] местности.

– Это я вспоминаю, как мы прошлый раз подбирались. Прошли как по рельсам, в мертвом пространстве. Вот и сейчас так двинем, – пояснил он окружающим. – И вообще мне кажется, что База давно заброшена. Как храмы Аджанты в дебрях индийских джунглей…

– Не послать ли в разведку роботов? – предложила Ирина.

– Пошлешь, а толку? – возразил Новиков. – Лишний шанс внимание привлечь. Сами пойдем, а они пусть фланги прикрывают. И тыл, если убегать придется.

Добрались к намеченной точке прежним маршрутом, на умеренной скорости, давя колесами жесткую траву между валунами и каменными иззубренными грядами, которые единственно здесь оставались неизменными, до подножия гигантской «бронзовой шестеренки», одним краем косо воткнутой в землю. Когда-то космонавт из ХХIII века Айер сказал, что она напоминает ему «новый берлинский стадион».

Так и не довелось узнать, добралась ли их троица до дому, как там устроились, чем поминают свой «непредусмотренный привал» на Валгалле? Из какой реальности сюда залетели, и существует ли она вообще в природе? Хотя Антон куда-то же их отправил? Может, возвратил в зону действия очередной Ловушки?

Вроде и не к месту, а помянули, отдыхая перед последним броском, те канувшие в Лету дела и дни. Вроде только что, буквально вчера, сидели вот так же, только не при ярком солнце, а в тоскливой фиолетовой мгле. Вот тут Шульгин, тут Олег, левее – Герард с Корнеевым… Тогда, пожалуй, пострашнее было. С непривычки.

Притушили окурки, поправили снаряжение.

Ну, вперед! По наклонной, с удобными для скалолазанья швами и выступами стене без труда забрались на плоскую крышу, огибая хитрые конструкции из десятков причудливо изогнутых труб, вышли к вентиляционной шахте. Следы запустения ощущались и здесь. Ирисовая диафрагма на входе была открыта и явно давным-давно: щели между ее лепестками забиты пылью, вокруг успели прорасти незнакомые цепкие кустики. По центральному стволу совсем не ощущалось движения воздуха.

Начали спуск. Новиков осматривался с обостренным, тревожно-волнующим интересом. Да и понятно. Когда друзья здесь геройствовали, они с Берестиным в виде хладных трупов лежали где-то внизу в саркофагах нулевого времени, а их ментальные сущности руководили Отечественной войной, ничего не ведая о происходящем поблизости.

Шульгин с Левашовым, обмениваясь обрывками фраз, едва ли не междометиями, взволнованные не меньше, хотя и по-другому, продвигались вперед. Настороженно, но уверенно. Не только глаза, но и ноги помнили единожды пройденный путь. А вот в душе – странная зыбкость, смесь яви и будто воспоминания о некогда виденном сне. Как бы и не с ними в прошлый раз все происходило. Молоды они тогда были до невозможности, совсем ничего не знали. Куда влезли, зачем, что их ждет. Только стрелять умели хорошо, никто не поспорит…

Форсировали по той же самой гофрированной трубе пятидесятиметровую пропасть, вышли на знакомую галерею. В прошлый раз именно здесь их засекли аггры и началась перестрелка. Сейчас – никого вокруг, но ощущение потусторонней жути никак не слабее.

Олег невольно искал глазами на стенах следы своих пуль.

Так ветеран, на склоне лет приехавший в места былых сражений, ходит, опираясь на палочку, разглядывает незначительные морщинки местности, бывшие когда-то окопами и траншеями, и вдруг видит… Да хоть собственные инициалы, врезанные финкой до сердцевины юной тогда березки или клена. Резал, думая: «Хоть это от меня останется!» И ведь осталось. Заплыло корой, а разобрать можно.

– Давайте, я пойду впереди, – подчиняясь магии места, прошептала едва слышно Сильвия. – Дальше я знаю, куда нам надо…