Влад Савин - Морской волк в сборке,ч1-4
Чтобы оценить, что он сделал - еще в начале пятидесятых, атомный реактор мощностью в тысячу киловатт (тысяча триста "лошадок", мощность электродвигателей большой подводной лодки времен войны, типа нашей К или немецкой XXI), занимал площадь в половину городского квартала. И не было никаких методов проектирования реакторов. Не было инженерных данных по поведению металлов в воде, одновременно под воздействием высоких температур, давления и радиации. Не было паропроизводящих ядерных установок. Вообще никто не делал паротурбинных установок для того диапазона температур и давлений в конденсаторе, который характерен для подводной лодки. А ряд компонентов высокотемпературного реактора требовали таких экзотических материалов как гафний и цирконий - а технологии их получения тоже не существовало! В нашей версии истории, эту бесценную информацию, если не всю, то очень многое, принес советским ученым экипаж "Воронежа". А что было делать американцам?
Вы полагаете, этим в иной истории занимался частный бизнес? Три ха-ха! Это с каких пор честный (тьфу, частный) бизнесмен будет вкладывать свои кровные неизвестно во что? Нет, ну если правительство ему пообещает заплатить… А с какой стати казне платить за то, что очень может быть, окажется пустышкой? Вы готовы рискнуть своей репутацией, кэптен Риковер? Готовы поручиться, что во-первых, это необходимо, во-вторых, это реально заработает? Понимаете, что если вы ошибетесь, вас конечно не расстреляют и не посадят, мы же не тиран Сталин - но вышибут со службы без пенсии и мундира? И тогда вам останется лишь застрелиться самому, оставшись без средств к существованию - нет, конечно, очень многие офицеры Бюро, уходя в отставку, быстро находят теплые места в корпорациях, но только не вы, кэптен Риковер, ведь среди бизнесменов в вашей сфере наверное не осталось никого, кому вы в свое время не отдавили ноги, выхватив изо рта жирный кусок? Вы убеждены в своей правоте - веря собственной инженерной интуиции и расчетам? Что ж, поверим и мы - но помните, если вы все же окажетесь неправы…
И ты сумел пройти этот путь сам - напрягая и приводя в движение многих, ставя задачи, выбивая финансирование. Уже в 1954 был готов мощный реактор, умещающийся в корпус подводной лодки "Наутилус", диаметром всего восемь метров! Ты будешь на своем посту, по сути командиром БЧ-5 всего американского атомного флота, до 1982 года. И умрешь, в иной истории, полным адмиралом, кавалером всех мыслимых наград, в 1986.
Так что, спи спокойно, Хайман Джордж Риковер. Ты действительно был Великим Адмиралом. Вернее, стал бы им. И страна, где среди Власти много таких как ты - действительно, могла бы править миром. Таких как ты - а не сторонников толерастии, биржевых воров и надувателей пузырей. Но как говорят у вас, в Америке - ничего личного, это ведь просто бизнес.
Убийц так и не нашли. Хотя крови корпорациям испортили немало - раскрыв заодно с полдесятка громких коррупционных дел.
Судоплатов по возвращении получил Звезду Героя. Но эта новость так и осталась в Америке неизвестной - по понятным причинам.
Он помнил приказ товарища Сталина. После Победы обязательно должны найтись немецкие документы, однозначно указывающие на операцию Абвера или СД - а все, кто мог бы в Германии их опровергнуть, должны быть мертвы. Только тогда "Полынь" будет завершена и забыта. И никто из вас никогда не расскажет он ней.
Москва, Кремль.
Дорогой товарищ Сталин. Считаю своим долгом сообщить Вам, что я не верю в успех предстоящего наступления. У нас недостаточно сил и средств для него. Я убежден, что мы не сможем прорвать немецкую оборону, и выполнить поставленную задачу. Что вся эта операция может закончиться катастрофой, что такая катастрофа вызовет неисчислимые последствия, принесет нам потери, вредно отразится на положении страны, и немцы после этого будут не только на Волге, но и за Волгой. Генерал-майор Вольский В.Т., командир 4 механизированного корпуса.
(письмо подлинное. Было отправлено в середине ноября).
– Доброе утро, товарищ Сталин! - молодцевато щелкнул каблуками генерал-полковник.
– И вам тоже, доброе, товарищ Василевский, - ответил ему хозяин кабинета, - вы проходите, присаживайтесь…
– Есть! - коротко выдохнул генерал и сел за предложенный ему стул.
– Так вот, товарищ Василевский, - продолжил Сталин, - у меня к вам небольшая просьба. Не могли бы ознакомиться с одним письмом… - и протянул ему пару листков необычно белой бумаги.
Генерал на некоторое время полностью погрузился в чтение и даже по его окончании не сразу начал говорить, явно стараясь потянуть время.
– Что я могу сказать, товарищ Сталин? - его собеседник неторопливо и тщательно старался подобрать нужные слова, - только то, что не ожидал такого от генерал-майора Вольского.
– А чего вы ожидали?
– Ну-у, может быть, беспокойства за вверенный участок фронта или вопросов по полноценности МТО, но такой вот откровенной паники…
– Не ждали! - не спросил, но подтвердил Сталин.
– Да, не ожидал! Но он же советский человек и, несмотря на все наши неудачи, не может не стремиться приблизить Победу. А тут…
– Полное неверие в нее? - уточнил Сталин.
– Нет, не сказал бы, что ПОЛНОЕ неверие, но вот с положением под Сталинградом - он хочет выдать желаемое за действительное…
– А желает он поражения Красной армии, не так ли? - вкрадчиво уточнил самый главный человек в стране.
– Нет, не поражения, а… скажем так - неучастия в нем!
– А какая тут разница? - с удивлением спросил Сталин
– Может и небольшая, но она в том, что он не "изменник Родины", а просто перестал верить в успешность наших действий. Поэтому, наилучшим выходом из ситуации была бы отправка Василия Тимофеевича в тыл, для небольшого отдыха. Но, к сожалению, он возглавляет мехкорпус, который является главной ударной силой нашего прорыва на Сталинградском фронте. И его замена в такой ответственный период может, в конечном счете, снизить общую боеготовность этого ключевого подразделения. Поэтому…
– Лютше сам товарыш Сталын прочыстыт ему мазги, не так ли? - намеренно утрировав кавказский акцент, с некоторой иронией закончил он фразу.
– Не уверен, товарищ Сталин. Лучше было бы…
– По дружески, за рюмкой "чая"…
– Ну, тут уж как получится. Может и с французским коньяком, трофейным, разумеется - если повезет. Главное, чтобы он САМ решил - стоит ли ему оставаться на посту или лучше передохнуть. И… можно вас попросить, товарищ Сталин?
– О чём, товарищ Василевский?
– Могу ли я взглянуть на оригинал письма? А то меня как-то смущает, что явную и весьма качественную фотокопию смогли отпечатать на простой бумаге, причем такой, какой я никогда еще не видел.
– Хм-м-м? - Сталин замер и на несколько секунд окутался клубами дыма, извергаемого из его трубки. Василевский молча ждал.
– Хорошо, товарищ Василевский. Тогда я хочу задать вам один вопрос…
– Слушаю, товарищ Сталин!
– Сколько времени еще вы можете пробыть здесь, в Москве, без ущерба для дела - день, два или три?
– Все зависит от того, чем мне предстоит заниматься, - осторожно ответил генерал.
– Берите по максимуму, - сразу уточнил Сталин.
Василевский немного задумался и сказал:
– Двое суток.
– Хорошо, товарищ Василевский. Тогда я вас хочу предупредить, что сведения, которые вы хотите узнать, относятся к категории "ОГВ" со всеми вытекающими…
Генерал невольно сглотнул, но ответил решительно:
– Я и так забит такими до отказа, товарищ Сталин, но для лучшего исполнения своих обязанностей считаю НЕОБХОДИМЫМ с ними ознакомится!
– Даже если они перевернут все, что вы до сих пор знали? - уточнил Хозяин.
– Даже и тогда! - несколько помедлив, сказал генерал.
– Хорошо - бросил Сталин и подошел к телефону.
Вошел лейтенант НКВД, держа в руках что-то похожее на большую папку, планшет или маленький чемоданчик. Странным было еще то, что от этого предмета отходил электрический провод с вилкой. Сталин кивнул, лейтенант поставил "планшет" на стол, подключил шнур, откинул крышку, что-то сделал внутри.
–Покажите товарищу Василевскому. Пока - только экстракт, кратко. И я посмотрю. Вы, товарищ Василевский, надеюсь хорошо помните все события на Сталинградском фронте, начиная с августа месяца? Увидите различия?
На крышке прибора была карта - цветная, светящаяся изнутри! Дата в верхнем правом углу - положение на 23 августа 1942. И вдруг значки на карте пришли в движение! Синие, красные стрелки - направление ударов. Иногда карта сменялась на короткое время кадрами кинофильма или текстом (в последнем случае все замирало до тех пор, пока лейтенант не нажимал на клавишу).
И обстановка разительно отличалась от знакомой Василевскому! Там немцы сумели ворваться в город, и зенитчицы 1077 полка, успешно задержавшие их, погибли все. Тракторный завод, где даже под снарядами продолжался ремонт танков, там стал полем боя. Наши войска были прижаты к берегу на трех крошечных плацдармах. Наши атаки с севера отбивались немцами - и последняя тоже, 26 октября. Когда, как Василевский хорошо помнил, фашистов отбросили от северной части Сталинграда, объединившись с городским плацдармом. Бои в городе тоже шли по-другому - немцы не были оттеснены от Волги. И группировка противника была заметно меньшего размера!
