Большая игра - Стюарт Слейд
У России были и другие преимущества, которые давала программа. Валюта, выручаемая за технику, шла в народное хозяйства, финансируя восстановление и развитие новых производств. Кроме укрепления вооруженных сил страны это делало экономику устойчивой, росло благосостояние народа. Возникали собственные трудности, но результат того стоил. Америке, в итоге, не надо было тратиться на создание ненужных ей вещей. Но если её собственной небольшой армии они не требовались, союзники покупали их друг у друга по необходимости, обеспечивая оборот долларов. Некоторые поставки шли прямиком в армию США, там использовалось больше русского оснащения, чем им самим хотелось признавать. Например, всё оборудование РХБЗ, а теперь новое оружие. Андрей Михайлович присутствовал на показе. Глава американской закупочной комиссии, генерал морской пехоты Крулак[46], после первого же взгляда сказал «Хочу-хочу! Моё, дайте две!».
Американцы разместили заказ, но им придётся подождать. Есть более важные направления. С мрачных времён 1942 года русская армия проделала долгий путь, и теперь готовилась изгнать со своей земли последнего немецкого оккупанта. Именно поэтому I Белорусский, I и II Украинский фронты и I Казачий корпус сосредоточились здесь. Они готовились к удару по остаткам группы армий «Юг» фельдмаршала Вальтера Моделя. Задачу осложняло то, что немцы сидели за лучшей природной оборонительной линией в этой части страны. Тарковский отлично видел, куда упираются фланги Моделя. Атаку необходимо было начинать лобовым ударом с севера, в чём и состояла проблема.
На карте фронт простирался почти на пятьсот километров, от Таганрогского залива до волжской дельты. Но на местности находилось две больших преграды. Половину фронта прикрывала сама Волга, а другой протяжённый участок — обширное Цимлянское озеро[47]. Так что на самом деле для наступления оставалось всего два коридора. Восемьдесят километров шириной от Цимлянска до Сталинграда и сто шестьдесят от Цимлянска до Новочеркасска.
Злодеи немцы глупыми не были. Они тоже умели читать карты, и понимали, откуда будет нанесён удар. И у них было двенадцать лет на подготовку. Всё упиралось в озеро. Оно разделяло два направления кампании настолько, что они не смогли бы друг друга поддерживать. Ударь по обоим сразу, и немцы разобьют их по отдельности. А хуже всего было другое. Оба пути на самом деле никуда не ведут. Южный маршрут меньше чем через сорок километров утыкается в Дон, восточный — в Волго-Донской канал. Дальше больше. Снабжение. Штаб I Белорусского потому и находился здесь, где множество дорог. Любое наступление должно развиваться вдоль линий снабжения. Но доступные пути, как шоссейные, так и рельсовые, заканчивались под Сталинградом. Операции южнее него невозможны, пока дорожная сеть под контролем противника. Андрей Михайлович покачал головой и сбил немного грязи с сапог. Дороги опрыскивались водой, чтобы подавить облака пыли.
Британец Фуллер[48] не иначе как сдуру полагал, будто танки — нечто вроде неукротимого, неуязвимого вечного двигателя, способного преодолевать пересечённую местность и продолжать движение независимо от потребностей в пополнении запасов. Недостатки его труда были так очевидны, что сложно понять, почему к нему серьёзно относились так долго. Финляндия показала русской армии ошибки в теориях Фуллера, а годы боёв на Волге закрепили уроки, включая последний из них: наступление должно вестись всем фронтом. Выстраданный опыт показал, что атака на узком участке обречена на неудачу. Немцы способны отреагировать быстрее любой другой армии в мире, и у них была пугающая привычка собирать остатки разбитых частей обратно в боеспособные группы. Натиск на недостаточно широком отрезке будет неизбежно задушен фланговыми контратаками.
Теоретики могли бы рассказать, что танковая лава должна зайти врагу в тыл и нанести непоправимый урон, но реалисты знали — так не бывает. Наступление на широком фронте, настолько широком, насколько это возможно. Надо создать столько точек прорыва, чтобы немцы просто не успевали парировать их все. Или же, в итоге, разъярятся, пойдут в лобовую и их силы лопнут, как растянутая резинка. Таким образом выигрывались все сражения, хотя Фуллер и его теория утверждало обратное. Вот только здесь никакого широкого фронта не было. Два дефиле, и оба упираются в водные препятствия. Пожалуй, линия Волга-Дон была самой мощной природной оборонительной позицией в мире.
И здесь, подумал генерал, самое подходящее место. Все знают, что Волга непреодолима. При ширине в восемьсот метров она слишком глубока для наведения переправы. Пока инженеры построят понтонный мост, немцы соберут ударную группы из всего, что найдётся под рукой и река вновь окрасится русской кровью. Но генерал Андрей Тарковский располагал секретным оружием со странным названием ПМП. Понтонно-мостовой парк[49]. Лучший в мире механизм развёртывания моста за время, несравнимое с наведением обычной переправы. ПМП даст русской армии выполнить невозможную задачу. I Белорусский фронт собирался устроить наступление через Волгу.
Авиабаза Карсвелл, RB-58C «Марисоль»— Так ты со мной никогда не взлетишь, — мрачно прозвучал голос с явным испанским акцентом, развившимся за время с момента, когда «Марисоль» впервые с ним заговорила. Майк не мог винить её за расстройство. Она и её сестры были совершенно новыми самолётами, и как всегда в таких случаях, с обучением экипажей не обошлось без задержек. Предполагалось, что он поднимет «Марисоль» ещё неделю назад, но весь флот до сих пор сидел на земле. Инженеры искали, почему не работает система перекачки топлива. Из-за неё разбился флотский PB5Y. При этом наземные команды и воентехники до сих пор толком не понимали, как обслуживать и чинить необычные новые самолёты. Не хватало инструкций, специальных инструментов и вспомогательного оборудования, а RB-58C были куда сложнее по сравнению с предыдущими поколениями. Например, лёгкие металлические сотовые панели. Если
