Первый инженер императора – I - Александр Вольт
В магии же я был не просто профан, а словно слепой котенок.
— Что вы имеете ввиду? — непонимающе спросил я у Скворцова.
— Уже поздний час, — ответил он мне. — А я слишком стар, чтобы так долго находиться на ногах. Предлагаю встретиться завтра у ратуши, а дальше я попробую ответить на все ваши возникшие вопросы.
Я огляделся. Солнце действительно давно перевалило зенит и уже почти пряталось за западной стеной города. Не сказал бы, что это «поздний» час, но кто его знает, насколько мэтр Скворцов действительно стар и не хочет ли он просто побыть в тишине и покое.
Может быть, он потратил слишком много своей энергии, а как рунные маги восстанавливают свои силы — пока что загадка.
Мы стояли на небольшом перекрестке, в котором вряд ли проехала бы даже средневековая телега или небольшая повозка. Тут с трудом могли развернуться даже четыре человека.
— До скорого, — сказал Скворцов.
Я лишь молча кивнул, хотя внутри меня терзало так много вопросов, что я не удержался и спросил у него вслед.
— Вы сможете научить меня управлять рунной магией? — мой вопрос эхом отскочил от кирпичных стен и каменной кладки дороги, догоняя мужчину.
Скворцов остановился, стукнув своим посохом о брусчатку.
— Утро вечера мудренее, — отозвался маг. — Завтра в полдень у ратуши.
Сам не знаю почему я задал этот вопрос. В голове на секунду проскочила мысль: вдруг магия может мне помочь решить мою проблему? Я не успел отследить из чего последовало такое предположение, слишком быстро оно пронеслось.
Мне ничего не оставалось, как пройти к себе домой. Вернее… в то место, что служило мне сейчас домом, поскольку своего личного жилья у меня не было.
Еще раз спасибо кузнецу.
Я развернулся на сто восемьдесят градусов и выдвинулся к мастерской. В корчме неподалеку слышались звуки разнузданного веселья, в которое ударились жители. Раньше я за ними такого не замечал, но и осады не случалось. Может это такая традиция?
Звенела посуда, произносились тосты, запах тушеного мяса и медовухи долетел до меня даже почти за сто метров. В желудке неприятно заурчало, напоминая о том, что я не ел почти с самого утра. Надо будет еще приготовить ужин.
Ощущение непонятного и неизвестного будоражило. Я ощущал себя плохо и хорошо одновременно. Плохо потому, что я время ускользало от меня. Пускай из всех приступов у меня случился за долгое время после пробуждения лишь один сегодня на стене, но это не значит, что он не повторится очень скоро.
Хорошо же потому, что неизвестное всегда вызывало у меня жажду докопаться до истины. Загадки. Уравнения. Логические цепочки. Все взаимосвязано и переплетено. Если есть узел, значит есть начало и конец. И значит, что его можно развязать. Но вся радость была в процессе.
Рассмотреть, изучить, найти подход, узнать что-то новое.
Я не был экспертом в области магии, но анализируя случившееся, пытаясь подвести к какому-то общему знаменателю череду событий, я делал вывод, что рунная магия напоминает мне точную науку.
Но лишь предварительно. Все основано на моих догадках. Я очень хотел, буквально всеми фибрами души желал, чтобы огненный шар двигался быстрее. И именно это он и сделал. Есть отверстие. К нему нужен ключ. Руна.
Все, как по методичке.
Голова снова налилась свинцом и загудела. Надо прекращать думать на сегодня, а иначе перегружусь и свалюсь где-нибудь по пути к дому, разобью голову и не видать мне ни магии, ни светлого будущего.
Выйдя из переулка, я увидел кузницу и заднюю часть здания, где находилась моя лаборатория-мастерская. Михалыч, одет в свою робу и кожаный фартук с понурым лицом неспешно подметал осколки выбитых окон и щепки. Услышав шаги, направляющиеся в его сторону, он поднял голову.
— Господи… живой…
Метла выпала из его рук, а сам он, распахнув объятия, двинулся ко мне, как к родному. Да что греха таить, за добрый промежуток времени мы и вправду стали, как отец и сын.
— Живой, Андрей Михайлович. Живой. Что со мной станется, — ответил я ему, хлопая ладонью по спине.
— Говорил я тебе, дурья башка! Брось свои науки, живи спокойно, так не же…
Я вздохнул.
— Не могу, вы же сами знаете, Андрей Михалыч.
Он тоже разочаровано вздохнул, положив руки на плечи.
— Да знаю, мальчик мой. Знаю. Пойдем, там Наталья Ивановна пирог с мясом передала за то, что мы что такоеей дверные петли починили.
Он снова хлопнул меня по плечу и неспешно пошел ко входу.
— Александр Иванович? — раздался еще один голос.
Я повернул голову. В десяти шагах от меня стоял ряженый мужчина. Отличительной особенностью его внешнего вида была шапочка с пером, которая явно причисляла его к гонцам.
— Нет тут такого! — гаркнул Андрей Михайлович. — Повесили его по утру!
Я улыбнулся. Приятно, что хоть кто-то беспокоится обо мне.
— Все нормально, — сказал я, успокаивая Михалыча — В чем дело?
— Его Величество вызывает вас во двор!
— Сейчас? — удивился я.
— Немедленно.
Глава 7
7
Стоило ожидать. Мэтр Скворцов, конечно, убеждал меня, что все обвинения будут сняты, но внутри оставалось неприятное чувство, словно я зашел в гипермаркет, ничего не нашел и выдвинулся к выходу. Знал, что ничего не украл, но взгляды охранников все равно вызывали внутренний дискомфорт.
И откуда только это чувство берется?
Солнце фактически село за горизонт, а круглая луна с надкушенным краем показалась на небе, когда я подошел к поместью, в котором проживал Его Величество Алексей Петрович. Широкое здание с разномастной облицовкой, которая буквально кричала, что тут живет монарх. Огромные в человеческий рост окна с расписными створками и крыша, украшенная флагами с родовым гербом.
Парадный вход охранялся двумя стражниками с алебардами, одетыми в красно-белую, словно парадную форму. Складывалось ощущение, что я приехал в театр на представление и уже за ним наблюдал.
Я поднялся по лестнице, проследовал ко входу и остановился. Гонец, который все это время был возле меня, но не обронил ни слова, тут же появился рядом и открыл двери, проходя внутрь. Он картинно, словно с издевкой,
