Мышь и драконье пламя (СИ) - Агата Лэйми
— Ты же знаешь, что нет. Новости пестрили о поджогах, — инкуб с тоской посмотрел на сестру. — Демоны огня себя так не ведут.
— Но наша мама! Ты ведь знаешь, она перестала быть собой, словно сгорела вместе с приговором… И всё из-за отца этой мыши!! Наша семья рухнула из-за неё.
— Достаточно, я услышал всё, что нужно, — холодный, жёсткий голос заставил всех замолчать, а в коридоре из теней возник высокий беловолосый эльф, облачённый в рубашку с галстуком и чёрные брюки. Главный помощник дяди Коула, его заместитель. — Мистер и мисс Бригс, отправляйтесь за мной, — взгляд жёстких зелёных глаз скользнул по брату и сестре, а затем вернулся ко мне и Коулу. — А вы отправляйтесь в больничное крыло. Вас разговор ждёт утром.
Стоило целительнице покинуть нас, подлатав и без того уже затягивающуюся рану дракона, как крупные слезы брызнули из глаз, стекая по пушистым щекам. И если бы, наверное, я была сейчас в человечьем обличии, то разрыдалась бы в голос от пережитого, а так мне осталось лишь ронять крупные слёзы на грудь дракона от нахлынувших эмоций и странной жалости к Фиби…
Да-да, я сочувствовала той, кто хотела меня убить! Ведь то, что случилось с её семьёй, ужасно. Её отчим был не тем, за кого себя выдавал, а его действия привели к множеству трагедию, включая и собственную семью.
— Эй, — промурлыкал Коул с такими тягучими приятными нотками в голосе, — я ещё никогда не видел плачущих мышей.
Растерянно моргнул, а затем потянулся ладонью к пачке бумажных салфеток, стоящих возле койки в больничном крыле. Нас здесь оставили до утра. Покрутив в руках салфетку, дракон высунул кончик языка, бережными, аккуратными движениями стёр уголком салфетки слёзы.
— Не реви, — вышло надтреснуто, глухо. — Не могу смотреть, как мышь рыдает. Всё закончилось, слышишь? А теперь спи.
Опустила усы, переступив с лапки на лапку и устраиваясь на груди своего дракона. Утром нас ждал серьёзный разговор и не только с заместителем ректора, но и с Коулом.
Он сказал, что меня любит. Любит. Вслух. Совсем по-настоящему сказал. Когда Фиби пыталась его очаровать. И пусть отрицает сколько хочет, но в этот раз я буду бороться.
И у нас всё будет хорошо.
23
После происшествия с Фиби дяде Коула пришлось бросить свою магическую конференцию и примчаться на крыльях сюда. Вид у него был самый что ни на есть запыхавшийся. Он кашлянул, откинувшись в ректорском кресле, и обвёл нас мрачным взглядом, явно сулившим мне не одну проблему.
Инстинктивно сжалась, втянула плечи, пытаясь стать незаметнее. Провела рукой по метке, что привела меня в кабинет ректора впервые, будто могла спасти меня от чего-то. От Коула это, конечно, не укрылось, и он довольно хмыкнул.
— Мисс Бригс отстранена от обучения на два года и будет отправлена на принудительную терапию с меткой, что позволит отслеживать её магию впредь, — Мистер Гудман кашлянул, сложил руки домиком и многозначительно взглянул на меня.
— Какую т-терапию? — облизнула пересохшие губы, чувствуя острое желание пошевелить несуществующими усами, только их нет сейчас, а это всё усиление инстинктов из-за полнолуния.
Терапия. Одно это слово отозвалось внутри омерзением и неприятным чувством гадливости в душе. И, надеюсь, это никак не связано с той терапией, что пришлось пройти её отчиму… Иначе это ужасно! Такого я уж точно для неё не желала, даже после всего, что она причинила мне. Нам.
— Психологическую. Наши целители выявили у мисс Бригс расстройства, вызванные травмой, произошедшей в детстве, — кажется, на этих словах я выдохнула слишком явственно. — Ваша семья настаивает на том, чтобы выдвинуть обвинения…
— Нет! — вскрикнула, стукнула ладошками по столу и тут же испуганно осела в кресло под насмешливым взглядом ректора. И откуда это только в мне взялось? Вот эта безбашенная смелость или дурость — стучать по ректорскому столу… Явно от Коула нахваталась. — Тогда это принесёт ещё больше боли. Я хочу всё закончить…
— Брехня! — взревел дракон, резво подскочив с кресла и долбанув по столу мистера Гудмана, так что содержимое подпрыгнуло на месте. — Она использовала чары суккубы, пыталась убить её два раза, и, на минуточку, — из ноздрей пошёл пар прямиком на дядюшку, который сохранял полное спокойствие. Коул поднял руку вверх, задрав белоснежный рукав, ту самую руку, на которой находилась метка, а поверх неё теперь остались рубцы от зубов барса, — из-за этой чёртовой метки мы связаны. Умрёт она, погибну и я!
— Я прекрасно знаю, как работает метка. Ведь сам и объяснял вам принцип её действия, — несколько секунд они обменивались семейными мрачными взглядами, от которых ложки заворачивались в узел. А Затем мистер Гудман, изрёк: — Мне ещё предстоит объяснить твоему отцу, почему его единственный сын чуть не погиб ночью. Так что, будьте добры вернуться к занятиям в академии.
Я опять умудрилась вывести из себя двух драконов, но в этот раз это совершенно не имело значения… Ведь Коул признал, сказал наконец-то, что любит меня! Подтверждение того, почему сработала метка, почему она оказалась на нём, всё сходится!
В груди стало теплее, а на лице появилась глупая, мечтательная улыбка от одной мысли, что теперь у меня есть доказательство взаимности наших чувств. Даже ужасная винтовая лестница, что вела в кабинет ректора, казалась не такой как раньше, ведь сейчас я неслась по ней сломя голову на крыльях любви, пытаясь нагнать дракона, что торопился ещё быстрее.
— Коул! — пальцы ухватили за рукав рубашки, заставив парня замереть на месте, вскинуть голову. Электрический заряд от прикосновения пробежался от кончиков пальцев по всему телу.
И что я хотела сказать? Давай поговорим о том, что ты меня любишь?
— Что? — привычный разъярённый рык, что уже не пугал ни капли, а наоборот разжигал в душе бури, самые настоящие, что сводили меня с ума.
Он любит меня. И метка то подтверждает. А я люблю его. Но как только метка исчезнет с наших рук, я могу потерять его, потерять навсегда, потому что он женится. И совсем не на мне… А я бы хотела? Хотела бы быть его женой?
Что бы его не потерять, мне нужно быть смелее, напористее, потому что убедить этого дракона так сложно… что, кажется, остановить грузовик в одиночку проще.
Двинулась вперёд, огибая его, скользнув рукой по мускулистой груди, подмечая, как от моего прикосновения дыхание становится тяжёлым… А его взгляд из разъярённого, жгучего стал мягче, теплее.
Его руки скользнули вниз по талии, плавно пробираясь под ткань рубашки академии, двигаясь по обнажённой коже спины, что горела
