Письма героев (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович
— Иван Дмитриевич, а пошли с нами на Лену и Вилюй? Жалование будет не ниже, чем у тебя сейчас заработок. За открытие и описание выходов руд премии. К этому дорожные, зимовочные полагаются. Что тебе этот Петербург? Два года быстро пролетят, соскучиться не успеешь.
— Увы, не могу.
— Семья? — иногда Ефремов демонстрировал удивительную толстокожесть. Впрочем, его извинял тот факт, что сам до сих пор ходил в холостяках. Ни одна дама не осмеливалась связать свою жизнь с готовым в любой момент сорваться в Сибирь или Маньчжурию ученым.
— Нет. — рассмеялся Иван Дмитриевич. — Все куда интереснее. Сам еще не знаю, куда занесет.
Поздно вечером после ухода гостя Никифоров поднялся в кабинет. На столе его дожидался полученный сегодня конверт. Долгожданное письмо от брата. Послание проделало долгий извилистый путь пока добралось до Санкт-Петербурга. Марки и разноцветные оттиски штампов на конверте могли бы рассказать интереснейшую историю почтовых пересылок в это непростое время разгоревшейся на Западе войны. Отправлено из Франции. Побывало в Швейцарии. Затем авиапочтой ушло в Германию. Дальше путь в письма лежал через Словакию, и только из Братиславы оно улетело с прямым пассажирским рейсом в столицу.
— Папа, ты работать будешь? — в приоткрытую дверь просунулось личико Насти.
— Нет, только почитаю немного. Доча, позови пожалуйста бабушку с дедушкой и маму.
Письма от блудного брата приходили редко. Читали их всей семьей. Конверт плотный, на ощупь в нем что-то твердое. Так и есть, две фотокарточки. На одной сам Алексей на узкой улочке старого города. На другой Алексей держит за руку маленькую девочку. Ребенок прижимает к себе огромного плющевого медведя.
— На Лешку похожа, — замечает Валентина Лукьяновна.
— Маленькая, как мои Евстафий и Валентина. Кузиной им приходится. Леша писал, что женился, и дочка у него родилась, а фото только сейчас соизволил послать.
— Не суди. Мало ли как у него жизнь на чужбине сложилась. Слава Богу, что пишет, не забывает.
Иван развернул письмо.
«Здравствуйте родные мои дорогие родители. Привет, Ваня! Мы с Ольгой и Джулией живем в Меце. Городок старинный, интересный, красивый, но очень уж несуразный…».
Глава 11
Санкт-Петербург
8 января 1940. Князь Дмитрий.
Пролетели разгульные Рождественские гуляния. Незаметно прошел Новый год. Остались только приятные воспоминания о тихом семейном торжестве в Царском Селе. Алексей Николаевич пригласил на праздник только самых близких родных и верных друзей. Вместе с царской семьей весь день гуляли в парках, катились на гоночных машинах по трекам за городом, заглянули в уютную церковь. Вечером Алексей и Наталья не отпустили домой уставших гостей. Дмитрия с женой и детьми разместили в гостевых комнатах дворца.
Опять работа. Быстро разобравшись с текучкой, Дмитрий Александрович перебрался за журнальный столик у окна кабинета и погрузился в размышления. Вспомнились слова великого Петра Аркадьевича, что России нужно двадцать лет мира. Прошли эти годы, страна сполна воспользовалась передышкой.
Не все понимали, но многие догадывались — подписанное в Компьенском лесу перемирие поставило не точку, а тире после Великой Войны. Тогда 18 декабря 1917-го года многие радовались долгожданному миру. Над столицами стран Антанты прогремели победные салюты. Грохотали пушки Петропавловской крепости, на кронштадтском рейде на радостях дали залп из башенных орудий старых линкоров. Люди на улицах со слезами на глазах поздравляли друг друга с победой.
Несгибаемые германцы сложили оружие. В Берлине вспыхнул мятеж, победила революция, кайзер Вильгельм Второй вынужденно бежал в Швецию. К этому моменту рухнула Османская империя, русская военная администрация наводила порядок в Румелии и на восточных берегах Проливов, казавшаяся сплоченным союзом народов Двуединая монархия разлетелась на мелкие кусочки. Победители принялись делить трофеи.
Грандиозная Версальская конференция формально завершила эпоху европейских войн, подавалась как пример справедливого мироустройства, оплот справедливости, но в реальности стала причиной новой войны. Как писал один известный публицист: «Будь Версальский мир еще справедливее, чем в реале, мир не продержался бы и пяти лет».
Границы Европы изменились. На месте рухнувшей империи Габсбургов возникли новые национальные государства. Германия потеряла все колонии, была вынуждена уступить Эльзас и Лотарингию, Позен и Померн часть Шлезиена отошли к возродившейся под скипетром Романовых Польше, но зато германские немцы воссоединились в одном государстве со своими австрийскими соплеменниками.
Версаль блистал, конференция привлекла всех причастных и присосавшихся. Однако, реальную политику послевоенного устройства Европы вершили властители Британии, России и Франции. Соединенные Штаты вложили немало ресурсов европейскую бойню, но банально не успели поучаствовать в завершающих битвах выкупить кровью право на место среди реальных триумфаторов. Несмотря на значительные военные долги победителей, заокеанских «кузенов» беззастенчиво задвинули на галерку. Все инициативы президента Вильсона со всем почтением и уважением прокатили реальные победители. При этом министры Николая Второго успешно применили американскую идею «права нации на самоопределение» на подвернувшихся под руку побежденных.
Война завершилась, но победители во многом выглядели не лучше проигравших, благодатные земли целые провинции перепаханы линиями фронтов, города в руинах, улицы заполонили толпы увечных, экономика держалась из последних сил под бременем мобилизации и неподъемных долгов. Только Россия потеряла в бойне миллион двести тысяч здоровых мужчин в расцвете сил погибшими и умершими от ран и болезней. Напомню, это самые страшные военные потери России со времен завершения Смуты и по наши счастливые дни мирного двадцать первого века.
Демилитаризация, сокращение армий и флотов, репарации с проигравших помогли удержаться на плаву. Та же Россия легко пережила послевоенный кризис, справилась с проблемами, поднявшаяся на военных заказах промышленность продолжила рост уже на внутреннем рынке. «Ревущие двадцатые» — благодатные годы, удивительное время надежд и наивной веры в человечество. Страна развивалась, доходы простых подданных царя Николая росли, вовсю строились шоссейные дороги, промышленность не справлялась со спросом на автомобили, довоенный строительный бум оказался легкой разминкой на фоне фантастических темпов строительства двадцатых.
И без того передовое российское трудовое законодательство пришло к восьмичасовому рабочему дню и двум выходным в неделю. В борьбе за квалифицированные кадры директора казенных и владельцы частных заводов пришли к идее гарантированного оплачиваемого отпуска. Пусть не везде, не у всех и не для всех, но это новшество вводилось.
Увенчалась успехом мечта Николая Второго о всеобщем начальном и среднем или специальном образовании. Правда, с нюансами. Дети христиан получали бесплатное образование по общеимперскому стандарту. С остальными все интереснее. Масштабные мятежи на инородческих окраинах: Туркестанский мятеж, восстание горцев Восточного Кавказа и Константинопольская резня 1918 года, явный еврейский след в подрывных организациях коммунистического толка заставили царя и его правительство пересмотреть свои взгляды на человеческую природу, соотношение прав и обязанностей граждан.
Нет, русские не опускались до массовых репрессий и истребления целых народов, наоборот — постепенно пришли к разумной идее культурного разделения и дифференцирования прав в зависимости от цивилизованности и лояльности. Благодаря этой политике под сенью крыльев двуглавого орла расцвели и сохранили свою самобытность традиционные культуры множества малых народов империи.
Сыграл свою роль и обновленный «Русский Союз Михаила Архангела», благодаря неуемной энергии генерал-майора в отставке Михаила Гордеевича Дроздовского, ставший одной из самых влиятельных парламентских партий, одновременно опорой трона и камнем в фундаменте русского национального народовластия. Получив право на формирование вооруженных народных дружин, черносотенцы немало потрудились на ниве установления нормального порядка в стране. Они же зачастую выступали на стороне рабочих в трудовых конфликтах с жадными и слишком хитрыми промышленниками.
