Письма героев (СИ) - Максимушкин Андрей Владимирович
Рождество праздник семейный. Это настоящие завершение старого и канун нового года. Город и пригородные поселки-посады захлестнула атмосфера праздника. У детей с пятницы 22 декабря каникулы. Целых две недели отдыха от учебы. Улицы и проспекты украшены к празднику. На площадях елки, снежные городки, ледяные горки, здесь же идет бойкая торговля горячим сбитнем, выпечкой, сладостями. Озера и пруды превратились в катки. Везде фонари горят. На местах гуляний праздничная иллюминация.
К самому Рождеству подморозило, столбик термометра ночью опускался до двадцати градусов мороза, но когда это детей останавливало? Все семейство Никифоровых захватила атмосфера наступающего Рождества и идущего за ним нового 1940-го года. Глава семьи последние дни года проводил дома, он передал все дела партнеру и взял себе отпуск. При этом все понимали, с последующим отъездом в дальние края.
На Черной речке по секрету намекнули, что отдельный Кексгольмский саперный батальон третьего механизированного корпуса, к которому поручик Никифоров и приписан, снялся с квартир и спешно перебрасывается куда-то на юг. Сие не удивительно, если следить за новостями. Но и не печально. Иван Дмитриевич искренне надеялся, что все образуется, до большой войны дело не дойдет. Помашут кулаками, обменяются грозными нотами, да договорятся. Если посудить, наши дипломаты уверенно гнут свою линию, но не перегибают. России и русским война не нужна, мы и так себе все заберем, когда немцы французов ослабят.
Днем Иван гулял со старшими детьми и супругой, пообедали в уютном кафе близ Политехнического. Настю и Тимошу поразили марципаны и цукаты из тропических фруктов. Но больше всего понравилось мороженое.
По дороге домой сделали хороший крюк через лесопарк. Декабрь месяц. Снега еще мало. Он покрывает землю, укутывает кусты, но настоящих глубоких сугробов нет. К сожалению дети быстро умаялись, пришлось их по очереди нести на руках.
Зато дома уставших раскрасневшихся после морозца Никифоровых ждал второй обед. Мама Ивана Валентина Лукьяновна несмотря на почтенный возраст наотрез отказывалась нанимать прислугу. «Пока Бог позволяет, за вязанье не сяду» — говаривала матушка, когда дети и муж пытались уговорить ее не усердствовать с домашними хлопотами.
Вот и сегодня, пользуясь тем, что у всех выходной, матушка наготовила так, что от запахов под ложечкой посасывало. Разумеется, домашние не стали разыгрывать из себя диабетчиков. На пытавшегося было вспомнить про кафе Тимошу шикнули. Впрочем, мальчишка и сам не отказывался от второго.
А вечером к Никифоровым опять пришли гости. Двери дома на Михайловской улице всегда открыты для друзей. На этот раз на огонек заглянул господин Ефремов, известный геолог с которым Иван Дмитриевич познакомился и подружился еще в Новониколаевске.
— Хоть бы телефонировал заранее, — проворчал Никифоров, обнимая гостя.
— В Лесотехнический заезжал, заговорился с друзьями. Вот вспомнил, что ты рядом живешь, Иван Дмитриевич, решил пройтись пешком. Чай, не выгонишь?
— Ругать буду — что давно не заходил, давно не звонил. Обижаешь. Как твоя экспедиция? Деньги Академия выделяет?
Ворчливый тон хозяина дома совершенно не вязался с его жизнерадостной улыбкой. С Ефремовым он как познакомился на стройке, так и поддерживал отношения, несмотря на то, что виделись редко. То Иван Антипович пропадал в экспедициях, то Иван Дмитриевич уезжал по делам. Сближала их общая любовь к Сибири и бескрайним просторам Азии.
— Все с экспедицией решено. Геологический добро дает. Финансы Министерство Промышленности и Кузнецкий сталелитейный выделяют. Половина на половину.
— Даже так?
— Сколько в смете указал, столько и дают, и еще депозит открывают на всякие непредвиденные. Все. Я сейчас весь в делах, кручусь как белка в колесе.
— Как и собирался, на Нижнюю Тунгуску?
— Да. Пройдем от Ангары до Лены. Одну группу оставлю на ангарских рудах, а сам по Тунгуске через водораздел до Вилюя. А там вверх по Лене почти к Иркутску. Перспективнейшие места. Экспедицию сразу планирую на два года с зимовкой. Людей собираю. — Ефремов поднял большой палец. — Звезды геологии, титаны Северной Гипербореи. Сам Вронский согласился со мной пойти.
— Завидую.
Разговор перебила матушка. Она как раз спускалась на первый этаж и зорким глазом выхватила непорядок.
— Ваня, ты чего гостя в прихожей держишь? Иван Антипович, уважьте хозяев, проходите. Всех жду к столу.
— Идем, мама. — И повернувшись к гостю: — давай, шевели ходулями. От твоих рассказов аж слюнки текут.
За столом разговаривали мало. Только когда Елена Николаевна поставила на стол большой электрический самовар, потекли разговоры. Иван Антипович вспоминал свои приключения в Монголии семь лет назад. Неугомонный геолог не мыслил себя в большом городе, столицу воспринимал как неизбежное зло, откуда добывал деньги на свои анабазисы по нехоженым горам и лесам дальних окраин.
— Ты взялся бы, изложил на бумаге свои заметки об экспедициях, — предложил Иван Дмитриевич. — Вкусно рассказываешь. Интересно будет читать. Опять же, студентам польза, хоть так заранее узнают, что их в поле ждет. Помню, мне на рудник Драгоценки прислали помощника. Студент-с. Юноша даже не знал, что Хинган не в России находится, теодолитовые ходы не мог к карте привязать. Однако, за полгода человеком стал. Даже книжки читать начал, а не только романы в картинках.
— Времени нет. Не успеваю отчет подготовить, камеральные работы завершить, а уже середина зимы на носу, пора экспедицию готовить. Ты знаешь, сколько у нас еще неизведанных мест! Даже в центральных губерниях открытия делают. Вон, в Прикамье нефть бурят. Кто знал, что она там есть?
— Знали. Альметьевские битумные озера лет двадцать разрабатывают. А где битум и природный асфальт, там и нефть должна быть.
— Не скажи. В Саратовской губернии асфальт добывают, а нефть, сколько ни бурили, так и не нашли.
— Плохо бурили, — с апломбом заявил Дмитрий Федорович включаясь в разговор. Папа хоть и на пенсии давно, но еще помнил свою работу инженера-путейца. — Я с наукой не дружен, но слышал, американцы на тысячу саженей и больше бурят.
— Папа, у нас тоже. В Уфимской губернии добывают нефть глубокого заложения. Под Ухтой на Тиманском месторождении и на Каспии специальными термоскважинами выкачивают вязкую нефть. На заводе господина Нестерова в Витебске как раз делают подходящие буровые вышки и трубы, с которыми можно на версту и больше вглубь бурить. Специальное оборудование для разведки у нас тоже давно русских заводов.
— Научились бы землю радаром просвечивать. Мы же до сих пор не можем разгадать загадку, что прямо под нами находится! — Ефремов топнул, демонстрируя суть своих слов. — Шурфы закладываем, разведочные скважины бурим, природные разрезы, глядельца изучаем, а до сих пор тайну, как Бог создал Землю, как кора изменялась, какие метаморфозы с горными породами за миллионы лет происходили, понять не можем.
— Так заказывайте! Если помнишь, супруг нашей Лизы Евгений Павлович на Севере служит, крейсером командует. Он рассказывал, еще пять лет назад помыслить не могли, что можно радио как телескоп использовать. А сейчас радиодальномеры и пеленгаторы даже на старые корабли ставят.
— Земные слои просвечивать совсем другой коленкор. В Радиевой лаборатории господин Вернадский давно с радием и ураном работает. У него в Туркестане целых два завода. Вот эта штука куда сильнее радиоволн, лучи урана должны пробивать грунт на сотни метров, — после этих слов Иван Антипович повернулся к хозяину дома. — Иван Дмитриевич, я же на горе Эрдэнет после тебя был, ходил с твоими картами, работал по твоим дневникам и описаниям. Прекрасная работа. Ты с маленькой партией, с недостатком времени и инструментов вскрыл самые богатые руды. Благодаря тебе институт меня и отправил в Монголию. Тимерязевы же после твоих изысканий выкупили землю аратов под медный рудник.
— Не отрицаю. Но заметь, трассу под железную дорогу разбили до, а работы начали только после твоей экспедиции.
