Космопорт - Сергей Чернов
— Социальные программы — это к государству. Мы здесь причём? Агентство, так же, как и все, будет налоги платить, — малость лукавлю, особый режим налогообложения сильно уменьшит налоговую нагрузку.
— Как «причём»? Разве вы будете тратить не государственные деньги? — чуть ли не прокурорские нотки прорезаются.
— Нет. Государственных денег у Агентства нет ни копейки и не предвидится.
— Погодите, но я что-то слышал…
Меня спасают подошедшие девчонки, Света с Олей. Однако нахожу нужным закончить:
— Госдума выделяет ежегодно восемьсот миллионов рублей на образование в аэрокосмической отрасли. Агентство имеет к этому только косвенное отношение. Работа с будущими кадрами. Это все, я повторяю, все государственные расходы, хоть как-то касающиеся нас. Мелочь, как сами понимаете.
— Восемьсот миллионов — почти миллиард, — мужчина пытается брыкаться.
— Роскосмосу на будущий год заложили двести семьдесят миллиардов. Так что логичнее будет вам ему претензии предъявлять. За расходование народных денег.
— А откуда же у вас средства? — мужчина искренне недоумевает.
Девочки переглядываются и хихикают.
— Как «откуда»?
Думаю, надо пошутить немного. Исключительно ради того, чтобы отстал:
— От олигархов, — заявляю, не моргнув глазом, что, кстати, не совсем шутка. — Так что ничего страшного для страны не случится, если обанкрочусь. Пропадут деньги олигархов, иностранных и наших, вам что, сильно их жалко?
— Н-нет… — обескураженно мотает головой.
— Вот видите! — торжествую победу. — Если сработает, страна получит законный повод гордиться, её репутация и престиж взлетят до небес, появятся новые возможности. А если провалю дело, пострадает десяток олигархов, до которых никому нет дела. Всё тип-топ.
— Вить, пошли! — девочки вытаскивают меня из-за стола. — На улице сейчас фейерверки пускать будем.
Это организаторы ловко придумали. Выманивают всех на улицу, а дальше — пожалте по домам. Уходим, оставляя посрамлённого критика за спиной.
Новый, 2030-ый год, время 00:30.
Мы все в квартире Стрежневых.
— Ты пойми, Кать, — упорствую в достижении благородной цели — сманить к нам королеву нашего класса, — нигде больше ты не взлетишь и карьеру звезды эстрады не сделаешь.
«Почему?» — вопрошает одними глазами. Димон прислушивается, усмехаясь.
— Потому что пробиться можно только в Москве — через бесконечные изматывающие кастинги, через каторжную работу. И то, если сильно повезёт. Здесь, в Синегорске, тебя знают, но наш город провинциальный, улучшенный вариант Урюпинска.
— У нас замечательный город с древней историей, — чуть обиженно за свою малую родину встревает Света.
— Таких городов в центральной России — вагон и маленькая тележка. Суздаль, Новгород, Рязань, Псков, Смоленск. Маленькая Ладога пару лет вообще столицей Руси была. И что?
Переведя дух, дожимаю, видя колебания подружки:
— Ты там одна будешь, понимаешь? Никакой конкуренции! А представь, какая у нас школа будет! Для наших же детей! Музыку и ещё что-нибудь преподаёт эстрадная звезда. Военное дело — твой муж или его брат, офицер ВДВ. Я, кандидат физико-математических наук, могу вести физику, Зина — физкультуру. Любой из нас может вести французский язык. С нами смогут конкурировать только самые суперэлитные лицеи!
— Меня забыл! — толкает кулачком в плечо Света.
— Да, Света может вести танцы, русский язык и литературу. И в Москве её уже немного знают. Ты только представь, какое внимание мы привлечём всего мира, когда наши ракеты начнут взлетать регулярно! Ты засветишься пару раз на федеральных или иностранных телеканалах и мгновенно станешь звездой! Одна проблема меня беспокоит…
— Какая? — ловится Катя, и я понимаю, что почти дожал.
— Как бы ты не зазвездилась и сильно не загордилась, — грожу пальцем. — Смотри у меня.
— А что Камбурскую свою не зовёшь? — вредничает напоследок.
Завожу глаза к потолку:
— Ей зачем⁈ Пусть она певица и актриса из второго ряда, но её в Москве знают, жизнь у неё устоялась, нужными знакомствами обзавелась. Зачем она всё это будет бросать? К тому же она к сорока годам уже ближе, чем к тридцати. Её молодость, увы, на излёте. Будем говорить прямо: Камбурская не выстрелит. Да у тебя и голос заметно лучше.
С последним не лукавлю. Что там Камбурская? Слушал Катю и не мог понять, лучше она Сандры или примерно на таком же уровне.
Покрутившись с Хижняк в её среде, понял, что для нынешнего поколения тусовка — это очень важно. Появляется среди молодёжи и, к сожалению, ширится прослойка желающих красиво жить, не прилагая усилий. Фантомная мечта паразита. Мы им покажем, что всё лучшее будет доставаться трудягам. В том числе элитные тусовки, по сравнению с которыми столичные будут выглядеть бледно.
Глава 5
Немного обо всем
10 января 2030 года, четверг, время 10:50.
МГУ, мехмат, кафедра теории вероятности.
— Всё, Игорь Дмитрич! — торжественно и торжествующе объявляю заму завкафедрой. — Все вероятности посчитаны и сведены к единице. Мои сдали все.
На самом деле всё ещё лучше: до Нового года сдали все, а после «догоняли». Кто схватил трояк — пересдавал на «хорошо», а кому-то и такая оценка не в масть. На «отлично» замахивались. Так что больше волевым усилием послал всех, не желающих успокоиться, готовиться к другим предметам. Троек не осталось, меня такой коленкор устраивает.
— Тут такое дело, Виктор Александрович, — замзава начинает мяться. — В общем, есть у нас кандидатура, хороший парень…
— На моё место лектора по теории вероятностей? — и сразу вижу, что попал. — Дорогой Игорь Дмитрич, хватайтесь за этого парня — и вперёд! Я сам не знал, как вам сказать, что мне уходить надо.
Преогромное чувство облегчения через лицо профессора освещает всё вокруг. Хотя и без того день солнечный. Спохватывается:
— Это точно, Виктор? Вы не ради того, чтобы мне угодить? Смотрите, вы вполне можете остаться, а Кирьянов пока поассистирует на семинарах.
— Нетушки, Игорь Дмитрич! — теперь я расплываюсь в довольной улыбке. — Слово сказано. Официально предупреждаю вас: в следующем учебном году теорию вероятности вести не смогу. Да и другие предметы тоже. Агентство моё растёт, требует всё больше внимания, сосредоточусь на нём.
— Как хорошо, что никого обижать не придётся, — профессор прямо счастлив.
— Хотите немного эксклюзивных и сакральных знаний, Игорь Дмитрич? — собеседник выражает согласие. — Вы, учёные и профессора, часто элементарного не знаете. Не вздумайте своему
