Я Распутин. Книга четвертая - Алексей Викторович Вязовский
— Григорий, как думаешь — прервал мои размышления Николай — Надо ли высылать графа фон Пурталеса? Мы с Якобом играем на бильярде по субботам.
Семен Семеныч! Ну е мое… Тут война с Германией началась, народ громит лавки с немецкими названиями, а царь про бильярд фон Пурталесом думает…
— Мыслю, график сам уедет. Ноту о начале войны же он уже вручил?
— Вчера — царь пустил новое кольцо вверх. Большое — Плакал говорят потом.
Теперь требуется проконтролировать Туркестанова и Комитет. Чтобы сразу после отъезда фон Пурталеса — зачистили всю германскую шпионскую сеть. Иначе, это будет не война, а игра в поддавки.
— Ставку Главнокомандующего надо бы создать побыстрее. Начальника генерального штаба, генерал-квартирмейстера, всяких дежурных… Чтобы каждый день собиралась, решения принимала.
— Думаешь нужно? — Николай пожал плечами — А если война долго не продлится?
Я промолчал.
— Да… — царь затушил сигарету в пепельнице — Все это так некстати! Испортили 300-летие, летний отдых тоже насмарку… Кстати, Григорий, а что думаешь насчет роспуска Думы? На войне эта говорильня точно не нужна.
Глава 7
— Конституцию тоже? — я показал руками крест
Тут Николай и задумался. Крепко так. Одно дело разогнать Думу. Другое — ломать основы государства. Пусть новые, не устоявшиеся еще.
— Нынче нам нужно быть сплоченными, в одной лодке все плывем — я встал, подошел к окну.
По аллее парка шел патруль казаков, фонарики подсвечивали подстриженные деревья. Царская семья продолжала жить в Парадизе, который мог быть разрушен любой бомбой. Кстати, о них. Надо срочно делать части ПВО. Пройдет год, другой, появятся тяжелые, дальние дирижабли с неплохой такой бомбовой нагрузкой. Требуется защитить как будут говорить в будущем “центры принятия решений”. Царское, Питер…
— С левыми дружбы не будет — Николай наконец, отмер — Эсеры, большевики — там предатели через одного. Спят и видят как война поможет разрушить монархию.
— Ими я займусь. Депутатство не освобождает от призыва в армию.
В этом месте Николай засмеялся. Да так, что в двери заглянули слуги.
***
Хотели как лучше, а получилось как всегда. Англичане, конечно, от закупоренного Кильского канала в полном восторге — еще бы, немецкие дредноуты заперты на Балтике! Да только вот Балтфлот нерадостен, видал я тут адмирала Эссена, от него пар шел покруче, чем от адмиральского катера. Мины валить он приказал, когда еще ни черта толком не ясно было и только благодаря этому поспел подготовить встречу германцам. Первый набег на Либаву стоил им легкого крейсера и парочки миноносцев, а вот когда последует русская ответка, бог весть — первый линкор, “Севастополь”, дай бог только осенью введут в строй. Правда, в достройке еще три на Балтике и три на Черном море и теперь Дума без колебаний проголосует за дополнительное финансирование “Измаилов”, но готовы они будут года через полтора, не раньше.
В рассуждении, чем помочь флоту я сидел в Юсуповском, когда ко мне пробился Ханжонков. Как обычно, он желал получить государственных денег в наше совместное СП. Работал киностудия в Крыму, в Москве — все это приносило приличные такие прибыли. Правда, и проект в этот раз был поинтереснее, полноценная экранизация “Войны и Мира”.
— Мы переживаем вторую Отечественную войну! — воодушевленно окучивал меня кинематографист. — Публике, как вы выражаетесь, зайдет! Опять же, основой сочинения графа Толстого, немало для вас сделавшего!
— Все вы верно говорите, Александр Алексеевич, только фильма такая провалится, сейчас другие нужны.
— Почему же? — опешил режиссер.
— Ну смотрите сами, вы желаете снять аж восемь частей по роману, который представляет интерес для образованной публики. А сейчас нам с вами нужно охватить и необразованную. За те же деньги можно снять дюжину фильм про русского солдата, который побеждает турок, немцев австрияков — где силой, где стойкостью, где смекалкой, и на такие фильмы пойдут все!
— М-м-м… Суворов? Румянцев? — ухватил идею Ханжонков.
— Именно! “Русские в Берлине” — чем не название?
— “Русские прусских всегда бивали!”, “Солдат и немецкий чорт”, — застрочил в записную книжечку Александр.
— Во-от, казаки там, гренадеры, чудо-богатыри, навалом же тем! И вот еще что, нельзя забывать про сегодняшних героев, — ткнул я пальцем за окно, где как раз проходила очередная рота мобилизованных.
— А сюжеты где брать?
— Искать! — отрезал я. — Пошлите десяток-другой операторов с кинокамерами на фронты, снимайте в штабах, в окопах, на батареях, на кораблях! Сделайте, так сказать, синематографический журнал, пусть люди увидят своих родных и земляков! А если с операторами и репортеров послать, то они вам и сюжетов накопают. Но помните, наши всегда — орлы и молодцы, а враги — сволочи и трусы!
Ханжонков поднял удивленные глаза:
— Но как же… ведь там не все…
— Верно. Но нам нужно определенный настрой создавать. Так что завтра же жду от вас расписание поездок на фронт, сколько и каких картин вы снимете в этом году, вот тогда о деньгах и поговорим предметно.
Режиссер впал в прострацию, видимо, высчитывая в уме расходы и доходы.
— Да, вот еще что, — вырвал я его из финансовой нирваны. — Вместе с операторами или даже отдельно, надо запустить передвижные установки, показывать фильмы прямо в войсках.
— Но там залы есть только в городах.
— Да и хрен с ними, с вашими залами! У солдата в окопе радостей немного, так что если вечером на стену избы повесить простыню, да показать фильму, да под граммофон…
Ханжонков снова застрочил в блокнотике и почти сразу откланялся. А мне притащили ворох сводок и сообщений — деловых, военных, политических. Ох, голова моя головушка!
Никаких кораблей Германия Турции передать не успела, более того, турки не успели перекупить у англичан строящиеся для латиноамериканцев дредноуты и, как только Османская империя вступила в коалицию Центральных держав, тут Черноморскому флоту карта и поперла. Даже со старыми броненосцами он существенно превосходил противника, отчего турки предпочли запереться в Босфоре и не высовываться.
Воспользовавшись этим, адмирал Эбергард двинул линейные силы во главе с “Евстафием” на Зонгулдак и малость попортил единственный канал вывоза угля для турецкого флота. При таких задействованных силах город и порт можно было вообще сравнять с землей, но опыта пока не хватало и отряд, отбабахав указанное число залпов, лег на обратный курс в Севастополь. Но что особо порадовало, так это активное использование гидропланов, проводивших разведку Зонгулдака и оценку результатов артналета.
В Польше войска медленно пятились к линии крепостей, между которыми ударными темпами создавали полевые укрепления, в Пруссии 1-я армия Рененкампфа без фанатизма продвигалась на запад, южнее 2-я армия Самсонова
