Однажды в Марчелике 4 - Лео Сухов
Слуга медленно двинулся по чердаку. Подслеповато щурясь, он проверял то тут, то там, нет ли следов присутствия чужаков. Плохое зрение мешало ему найти улики. И всё-таки…
— А это что такое?! — воскликнул он, заметив лестницу у окна.
— Это всего лишь приставная лестница, любезный Люсьен! — напомнила эрбе Анатра.
— О нет! Это не лестница! Это кошмар! — устремляясь к окну, возопил Люсьен, отчего метен Альфареро тяжело, но тихо вздохнул. — Её не должно быть здесь! Она всегда лежит у стены!
— Люсьен, возможно, мой супруг переставил её! — заметила эрбе. — Уходя с этим несносным метеном Фретийоном на рыбалку, он зачем-то ходил на чердак!..
— О нет… Что это?! — удивлённо проговорил Люсьен.
Сыщик не видел, что делает слуга. Однако был уверен, что тот сейчас стоит и смотрит на кучку человеческих испражнений. Ту самую, которая лежала под лестницей, распространяя вокруг не самые приятные ароматы.
— А это кто сделал?! — возмутился Люсьен, щёлкнул ружьём и сурово произнёс, словно готовясь к войне: — Эрбе! Тут кто-то был!
— Да что вы говорите?! — взволнованно воскликнула эрбе Анатра.
— Ей богу, эрбе! Тут кто-то был! — грозно повторил слуга.
— И что ему тут было делать, дорогой мой Люсьен?! — не на шутку удивилась пожилая женщина.
— Он тут срал! — сообщил слуга, и на чердаке повисла оглушительная тишина.
— Простите, дорогой мой… Я не расслышала… — растерянно пробормотала эрбе Анатра.
— Срал! — ещё раз пояснил слуга. — Испражнялся! Ходил по-большому! Эрбе, на вашем чердаке осталось его дерьмо!..
— О Боже, что же это такое?! — выдохнула женщина, отступая от окна и снова попадая в поле зрения Альфареро. — А что это на полу такое белое?
— Платок! Хм… Кажется, им подтирались. Вот, взгляните, эрбе!.. — воскликнул слуга.
Метен Альфареро прикрыл рукой рот, стараясь сдержать неуместный хохот. Над клавишным инструментом была видна рука в белой перчатке, сжимавшая белый же платок сыщика…
Причём со следами устранения «фекальных» улик.
— Взгляните, эрбе! — возмущённо повторил слуга, и белоснежная перчатка, трясущая белоснежным платком, появилась сбоку от клавишного инструмента.
— Люсьен, я не буду смотреть на чужие испражнения!.. — возмутилась эрбе Анатра.
— Тогда посмотрите на платок! — ещё больше возмутился слуга.
— И на платок я смотреть не буду! Эти самые чужие испражнения прямо на нём! — пожилая женщина брезгливо прикрыла рукой нос. — Люсьен, милый мой, не трясите этим рядом со мной! Прошу вас!..
— Прошу прощения, эрбе! — смутился слуга, отводя платок прочь. — Однако какой нахал! Оставил кучу на вашем чердаке, да ещё и подтёрся…
Гарри Альфареро был вынужден зажать себе рот двумя руками. Умозаключения слуги вызывали у него такое несвоевременное веселье, что сдержаться было очень тяжело.
— Люсьен, но… Ведь так и надо делать после… После!.. — выразительно подняв бровь, заметила эрбе Анатра.
— Но… Не на вашем же чердаке, эрбе!.. — резонно напомнил слуга.
— Да пусть люди подтираются где угодно! — воскликнула добрая женщина, всплеснув руками. — Лишь бы не ходили с этим по улицам! И не воняли!
— Но каков наглец! А!.. А-а-а! — слуга что-то опять увидел. И теперь кричал в ужасе и возмущении.
— Что случилось, Люсьен?! — обеспокоилась эрбе Анатра.
— Ему не хватило! Эрбе! Ему не хватило платка! — кричал в ужасе слуга. — Он подтёрся о чехол комода!..
— Да, тут я согласна, вышло некрасиво! Но зато ушёл с чистыми… Чистым! — у Альфареро возникло ощущение, что милая эрбе Анатра как раз готовилась упасть в обморок.
Впрочем, у эрбе Анатра тоже возникло такое ощущение. В её голове никак не укладывалось, что пока она пекла сдобные пирожки с мясом для мужа и его друга, несносного метена Фретийона, которые должны были вот-вот вернуться с рыбалки, кто-то проник на чердак их дома… И злоумышленно испражнился там, подтираясь всем, что под руку попадётся. Это было немыслимо…
— Я убью его!.. — взревел слуга не хуже любого ревнивого метена, заподозрившего наличие любовника в спальне своей жены.
— Люсьен, прекратите! Это не то преступление, за которое обычно стреляют в людей! — возмутилась эрбе Анатра.
Видимо, её обморок временно откладывался.
— Моя госпожа, такие оскорбления смываются только кровью! — сообщил слуга, появляясь в видимости Альфареро со взятым наизготовку ружьём.
— Боже вас упаси, Люсьен! — эрбе Анатра всплеснула руками. — Здесь хватит и ведра воды!
— Выходи, подлец! — бешеным зверем взревел слуга.
— Люсьен! Люсьен, остановитесь немедленно! — вскрикнула женщина, заставив слугу замереть. — Если вы так хотите крови, то посмотрите на пол, а не в прицел! Тут следы в пыли.
— А! Прошу прощения, эрбе! Был взбешён!.. — слуга пригнулся к полу и двинулся по следам, не расставаясь с ружьём.
Следом за ним робко засеменила и достопочтенная эрбе Анатра. А Гарри замер, когда два его суровых преследователя проходили мимо. Не то чтобы он сильно боялся… С таким зрением, как у Люсьена, старый слуга попасть мог только в молоко. Однако зачем же пугать пожилых людей?!
— Вот! Вот! Наглец проник через окно! — раздался через некоторое время крик Люсьена. — Пролез, подкрался, насрал!..
— Люсьен! — возмутилась эрбе Анатра.
— Подтёрся! И ушёл! — не обратил внимания на её возмущение слуга.
Ну вот, теперь всё встало на свои места. А метен Альфареро, тихонько открыв дверцу шкафа, встал на чужие следы и на цыпочках быстро пробежал к двери.
— Вы слышите?! — несмотря на почтенный возраст, Люсьен, кажется, разбудил в себе давно дремавшие инстинкты охотника. Которые и позволили ему расслышать тихие шаги сыщика. — Вы слышите, эрбе?!
— Я ничего не слышу, Люсьен! И прекратите махать ружьём! Я боюсь!..
— Встаньте за моей спиной, эрбе! Спрячьтесь за мной! Этот наглец будет убит!..
Метен Альфареро не слушал дальше. Он тихо проскочил по ковровой дорожке, которая укрывала лестницу, ведущую с чердака вниз. А затем так же тихо промчался по коридору и свернул к главному выходу из дома.
Однако не успел он спуститься, как щёлкнул замок, и в холле особняка раздались весёлые и слегка пьяные голоса. Видимо, это вернулись с рыбалки метен Анатра и его друг метен Фретийон. А Гарри на ходу изменил маршрут, кинувшись к
