Однажды в Марчелике 4 - Лео Сухов
— Я убью его!!! — ревел где-то за спиной Люсьен, услышавший голоса, но на эмоциях не узнавший хозяина подшофе. — Убью!!! Наглец!
Грохнул выстрел.
— А-а-а-а! Франц, мой друг, по нам стреляют!.. — возопил метен Анатра, по которому, собственно, и вёлся прицельно-неприцельный огонь.
Гарри Альфареро с глазами, выпученными от ужаса, скатился по лестнице чёрного хода на первый этаж. Однако на минуту замер, понимая: он не готов просто так уйти из особняка, не узнав, чем кончилось дело. Совесть не позволит…
— Не беспокойтесь, Филиппо! — донёсся крик метена Фретийона. — Сейчас я покажу этому негодяю!
Грохнул очередной выстрел.
— Ах ты… Ты не только срал, но и вооружён! — возопил Люсьен.
— НЕМЕДЛЕННО!!! ВСЕ!!! ПРЕКРАТИЛИ!!! СТРЕЛЯТЬ!!! — рёв миниатюрной эрбе Анатра заполнил особняк звуком, как орган на аккорде заполняет всё пространство храма, заставляя сердце замирать от восторга. — ЛЮСЬЕН!!! ФИЛИППО!!! МЕТЕН ФРЕТИЙОН!!!
Гарри ещё мгновение слушал благословенную тишину, повисшую в доме. А потом тихо раскрыл дверь чёрного хода, ведущую наружу. Выскользнув на задний двор, он пересёк его за считанные секунды. И ловко перемахнул через высокий забор, оплетённый густыми зарослями вьюна.
Чтобы выбраться на главную улицу, пришлось пройти узким переулком, зажатым между заборами особняков Анатра и Фретийонов. Поскольку эти семьи были соседями вот уже третье поколение, то их отношения можно было описать как горячий мир — ну или как холодную войну. Они постоянно ссорились, мирились, дружили, ходили на рыбалку — а потом снова ссорились.
Чаще всего эти ссоры касались как раз территории особняков. Из-за чего границы их владений то и дело перемещались. Спустя почти сто лет судебных тяжб и споров, переулок приобрёл вид змеи, которая целеустремлённо пытается куда-то ползти. И чтобы пробежать несчастные тридцать ярдов, здесь нужно было сделать семь поворотов…
А, выскочив за последний поворот, Гарри Альфареро замер. Прямо как охотник, увидевший оленя. Спиной к нему в переулке стоял тот самый пятнадцатилетний «невежливый мальчишка». И делал он то же, что и все подростки, удачно сделавшие гадость — бессовестно хохотал.
Рука сыщика скользнула к кобуре, но в последний момент он всё-таки удержался. Пример Люсьена как бы намекал, что стрельба из-за какого-то дерьма не доводит честных людей до добра…
Вместо этого Гарри пригнулся, выставив вперёд руки и готовясь в любой момент броситься на злодея. И решительно, но осторожно двинулся вперёд.
— Вот тебе, жирный потный политей! Надеюсь, тебе прострелили твою толстую задницу! — удовлетворённо проговорил мальчик, наконец-то отсмеявшись.
В душе Гарри поднялась волна праведного гнева… Что и неудивительно! Любой бы расстроился на его месте. В конце концов, пока он проявлял вершины милосердия к злодею, решив сохранить его никчёмную жизнь, этот злодей мало того, что радовался ранению или смерти сыщика, так и ещё обидно обзывался…
— Ах ты негодник! — прошипел Гарри, не сдержавшись. — Да доживёшь до моих лет, ещё попытайся остаться стройным!..
Мальчишка испуганно обернулся. И во все глаза уставился на Гарри.
На секунду их взгляды встретились, и метен Альфареро сумел рассмотреть лицо мальчишки, который доставил ему столько неприятностей. Лицо это показалось ему смутно знакомым… Правда, где он его видел, метен Альфареро никак не мог вспомнить…
К сожалению, сыщик и сам так разозлился, что даже растерялся. Поэтому и не кинулся сразу вперёд, чтобы схватить маленького негодяя. Мальчик успел опомниться, вскрикнуть — и со всем юношеским задором кинуться прочь.
— А ну-ка стой! — взревел Гарри, кидаясь в погоню. — Стой!!!
Они выскочили на улицу, распугивая прохожих. Кто-то пытался задержать мальчика, кто-то — его преследователя. А кто-то просто возмущённо кричал, глядя, как здоровенный мужчина с покрасневшим лицом преследует бедного подростка.
Мальчик, надо сказать, бегал быстро… Метен Альфареро сразу понял, что начинает отставать. Как бы он ни протестовал против того, что его можно назвать толстяком, но надо было честно себе признаться: небольшой лишний вес у него имелся.
Впрочем, этот лишний вес обладал и некоторыми достоинствами. Например, помогал сшибать тех, кто пытался встать у него на пути — и лететь дальше по прямой, как выпущенное ядро. В то время как маленькому засранцу приходилось лавировать, избегая чужих рук и ног. И Гарри надо было добавить себе одно-единственное преимущество, чтобы удачно завершить погоню…
— Держи вора!!! — закричал сыщик. — Он украл кошелёк!
Ситуация сразу переменилась. Хотя, конечно же, поступок Гарри Альфареро выглядел несколько подлым — даже в его собственных глазах. Зато он вообще перестал встречать препятствия на своём пути, а вот мальчишке пришлось уворачиваться в два раза больше. Но, что поразительно, мальчик всё ещё опережал его!..
Путь беглеца завершился у коновязи. Мальчишка одним прыжком запрыгнул в седло волла и, стукнув пятками по бокам, пустил его прочь. В последний момент он обернулся и показал Альфареро язык.
Правда, в тот же момент его лицо приняло обескураженное выражение… Потому что Гарри так же ловко взлетел в седло своего волла — который, кстати, был привязан у той же коновязи.
Почувствовав настроение сыщика, волл предпочёл не упрямиться. Он тоже рванул по улице галопом. И маленького злодея это не порадовало… Надо сказать, что мальчик был неплохо осведомлён о том, какие сложности испытывает Гарри в общении с воллами. Из-за чего был уверен, что гадкому метену Альфареро никогда его не догнать.
Однако метен Альфареро был так зол, что временно забыл о своих сложностях с воллами. И вполне уверенно гнал своего скакуна за маленьким негодяем. Это испугало и расстроило мальчика. Он пришпорил своего волла и поскакал прочь из посёлка по тракту, ведущему в сторону Грисглада.
— Стой!.. — ревел ему вслед сыщик. — Я тебя не убью, а просто покалечу!..
— Жри дерьмо, толстяк!.. — мальчик понял, что начинает отрываться от погони. И тут же позволил себе очередную грубость.
Однако внутри у него всё замирало от обиды… Он был раскрыт. Ему было так весело мстить сыщику, пока тот не догадывался, кто это делает…. И вот теперь… Обидно, да!..
Впереди на тракте показались два всадника, въезжавшие в посёлок. Их крупные запылившиеся воллы почти перегородили всю дорогу.
В голове мальчика появилась гениальная идея!.. Он вспомнил, как метен Альфареро назвал
