Чжунгоцзе, плетение узлов - Татьяна Никитина
Когда девочка в очередной раз глянула на Нежату, он спал, склонившись на раскрытую энциклопедию. Арина растормошила его и уложила на братнин диван. Сама расположилась на раскладушке рядом. Она была взволнована, и ей не спалось. А Нежата, наверное, очень утомился, преодолев эти пространственно-временные врата: он спал очень крепко. Повернулся во сне, и рука свесилась с дивана. Арина обхватила его пальцы и прижалась щекой к ладони. Так она и уснула…
Утром Нежата встал рано, как привык. Арина еще спала, и он, умывшись и помолившись, снова погрузился в чтение энциклопедий.
Солнце было уже высоко, когда на кухню вошла встрепанная Арина и спросила:
— Что, все читаешь?
— Это удивительно интересно, — отозвался Нежата.
— А голова не пухнет?
Нежата потрогал голову и честно ответил:
— Вроде бы нет.
Арина расхохоталась.
— Перестань читать эту белиберду. Я тебе дам кое-что получше, — и она протянула ему небольшую книжку в мягкой обложке.
«Плаванье святого Брендана». О святых Нежата привык читать и доверял таким текстам. Он сидел на кухне и ничего уже не видел вокруг: он плыл по Океану на судне, обтянутом кожей, к земле, святым обетованной.
— Нежата, что ты будешь есть на завтрак? — Арина потрогала его за плечо. — Тебе, наверное, лучше кашу сварить овсяную?
Нежата рассеянно кивнул и отправился дальше в путь. Он читал медленно и успел добраться лишь до острова, называемого Птичьим Раем, когда Арина поставила перед ним тарелку каши.
— Может быть, ты все-таки отвлечешься и поешь? — спросила она.
— А, да, конечно, — он отложил книгу и, помолчав, добавил: — Никогда не читал ничего более увлекательного.
Эта каша была больше похожа на кисель. А на вкус вообще что-то невероятное: соленая, сладкая… но, в общем, пожалуй, вкусная. Сама Арина ела бутерброд с сыром и пила какао.
— Хочешь попробовать?
Он попробовал. Но это оказалось слишком сладко. За едой Нежата вспомнил о цели своего визита.
— Ты знаешь, — сказал он, — ту Книгу… ее надо отдать Великой Помощнице.
— Что? Какую еще книгу? — переспросила Ариша с наигранным непониманием.
— Которая у тебя. Книга, исполняющая желания.
— Ты что, серьезно? Ты хочешь сказать, то, что я написала случайно, действительно имело такую силу?
— Конечно. Только это Книга имеет силу, а не твои слова. Поэтому ее и нужно вернуть, понимаешь? — беспомощно отозвался Нежата.
— Ну хорошо. И как?
— Ты должна отнести ее.
— Сама? — в ее голосе звучал ужас. — Куда? Как? Почему именно я?
— Ты хозяйка. Просто нужна река. У вас тут есть река?
— И? Я должна буду куда-то уйти? Надолго? А как же мои родные?
— Подожди, я не знаю. Думаю, ничего страшного не будет. Я же пришел сюда… И, видишь, все в порядке.
— Нет, я не могу. Я не хочу. А можно я что-нибудь напишу в этой Книге… ну, что все жили долго и счастливо, Книга улетела к Великой Помощнице, а Нежата остался жить со мной?
— Остался с тобой? Здесь? — Нежата в недоумении посмотрел на девочку.
— Конечно. Разве ты не хочешь здесь остаться?
— Нет, ни капли. У вас тут очень… очень страшно.
Ариша рассмеялась.
— Чего же страшного? Уж не страшнее, чем у вас. Там у вас всякие эпидемии, антисанитария, вооруженные столкновения, голод! У нас намного безопаснее жить. Сейчас очень много хорошего…
— Даже слишком много. В ваше время человеку со средневековым сознанием жить тяжело. К тому же я ничего не умею делать: только переписывать книги. Чем я у вас займусь?
— Ладно, хорошо. А что если я пойду с тобой?
— А как же твои родные?
— Плевать, — зло отозвалась Арина. — Я хочу быть с тобой, а если ты уйдешь, я снова тебя потеряю и, боюсь, уже навсегда. Я так не хочу.
— Но мне некуда тебя забрать: у меня даже дома нет. К тому же это ведь очень трудно. Тебе будет тяжело. Да ты и не умеешь ничего. Тебе не справиться.
— Не умею — научусь. Вышивать я умею. Могу вышивать для храма. Я хорошо вышиваю.
— Ты не представляешь, о чем говоришь, Ариша. Это сложно. Тебе будет не по силам эта участь. К тому же я не хочу на тебе жениться.
— Но я люблю тебя, как я буду без тебя жить? — обезоруживающе возразила девочка.
— Этого не может быть. Ты не можешь и не должна меня любить: мы принадлежим к разным мирам, разным эпохам. Мы не можем быть вместе. Ты кого-нибудь у себя тут найдешь, непременно.
— А если нет?
— Тогда иди в монастырь, — просто ответил он.
— Ага, «Офелия, иди в монастырь или замуж за дурака»[4], да?
— А? — не понял Нежата.
— Ладно, не парься… то есть не обращай внимания, — она резко отвернулась.
Он видел, что Арина расстроена и злится. Но чем он мог ей помочь? Он ясно понимал, что ради нее не может пренебречь своим путем.
Какое-то время они молчали, не глядя друг на друга. Наконец Нежата решился заговорить:
— Так ты отнесешь эту книгу?
— Куда?
— Тут ведь есть река?
— Ну есть, и что?
— Надо просто идти… я шел вверх по течению, значит. Чтобы вернуться, надо идти вниз.
Арина взяла книгу и кивнула Нежате: мол, пойдем, раз так.
И они пошли.
Всю дорогу они молчали, не зная, что еще можно сказать. За городом Нежате стало легче на душе, оттого, может, что не было видно этих устрашающих некрасивых огромных домов-крепостей и жутких машин, ревущих, уродливых, дурно пахнущих. И еще не было людей, болтливых, суетливых, беспокойных. Была только Ариша среди этих заливных лугов, заросших морковником и полынью, такая маленькая и беззащитная.
— Странно, — проговорил Нежата. — Вот сейчас я знаю, что листья зеленые,
