Лёд Апокалипсиса - Тимофей Кулабухов
Согласились. Принялись шумно собираться, в полголоса переругиваться. На лестничной клетке уже встречали четыре разодетые в пуховики одухотворенные девицы со спортивными сумками, которых квартирная хозяйка провожала цветастыми выражениями, из которых «шлюхи», было самым цензурным.
— Гражданка, — перебил я тётку. — Вы не оказываете содействия добровольному строительному отряду имени Фрунзе, за этой ремонтные работы по вашему дому перенесены в конец списка.
И подмигнул девахам.
Выдвинулись приличной толпой. Копатели погрузили баулы в волокуши, сами стали тянуть в сторону подвала своего дома. Подвала? Вы серьезно прятали оружие от полиции в собственном подвале своего дома? Надо думать — в клетках для хранения картошки. Тем не менее, они извлекли оттуда бесформеннее черные свёртки, а я пока переговорил со студентками. Они просили забрать их подруг Ленку и Дианку из такого-то соседнего дома, «молодого человека» Костика из такого-то. Сказал, что это возможно, если адрес рядом. Но, не разбредаемся. Всем говорим, что собираем студенческий стройотряд. Ходить только толпой. Сейчас убийство или изнасилование среди бела дня не является экзотикой.
За три часа обошли район по кругу, собрали друзей, друзей друзей, желающих. Получился такой зимне-студенческий вариант исходя евреев из Египта.
Я не планировал так усиливать наше племя, получилось за день человек двадцать. Зато студенты люди молодые, лёгкие на подъем, собрали сумки и пошли. К сожалению, куча глаз видело, что ушли мы в сторону Завода, что не есть хорошо.
Оружия оказалось две восстановленные винтовки модели 1891 года, чищенные патроны к ним, россыпь немецких штыков со сгнившими рукоятями, тульский Токарев одна штука и мешок ржавых останков. Скорей парни научатся из труб делать самопалы (я только за), чем они восстановят эту гниль. Но, что есть, то есть.
Пришли огромной толпой, стали готовить обед.
А ещё как оказалось, нас посетил Август, не тот который месяц, а Библиотекарь. Так, сказать, в гости. И, судя по оскорбленному виду работника книжного дела, успел пообщаться с Иванычем.
— Он вам в лицо не бил, товарищ Август? — спросил я, получив утвердительный ответ, продолжил, — скажите ему спасибо уже за это. Вы, верно, его критиковать вздумали, а он в лагерь душу вкладывает.
Теперь, когда внутренние трудовые резервы раздулись как штат бюрократизированной организации, возник резонный вопрос, чем эту ораву кормить. Конечно, есть мощный задел, это содержимое грузовика, уже ограниченное силами Натальи, супруги Иваныча — от бесконтрольного потребления.
Тут ещё нас с Иванычем огорошил Август, безапелляционной заявив, что снег топить и пить нельзя.
— Чего это вдруг. Он белый. Серого пепла в нем нет. Может серый снег в Америке падает.
— Ещё нигде не падает. Но в атмосфере от вулкана полно серных соединений, двуокисей и так далее. Они образуют серную кислоту, которая не полезна, да и остальные вещества тоже пагубны в далекой перспективе.
— Блин, дядь, а где нам воду тогда брать?
— Скважина, мы же на Заводе, она тут должна быть.
— Хрена лысого. При СССР её не было, Иван Насёрович копейки не выделял. Я спрашивал. Кто вам сказал, что на каждом Заводе есть своя скважина? В книжках своих вычитали? Ладно, будем думать. А пока — слепим фильтры.
Алик весь день спал. Ему определили большую тёплую палатку.
Нашли среди хлама цеха кабину ЗИЛа, без начинки и фар. Просто кусок кузова, но от момента своего «рождения», не бывшего в использовании. Краска со временем слегка выцвела. Откуда она тут и почему не продали, загадка. Отломали массивный капот и сделали из него громадную волокушу.
Искали какую-нибудь массивную емкость, желательно металлическую, чтобы закидывать туда снег, он бы там таял, и стекал в фильтр, который взялся изготовить Иваныч. Он вообще крепко ухватил бразды правления лагерем, охватывая все вопросы от охраны до биотуалетов в отдельной дальней комнатушке (там и у заводчан были вполне исправные туалеты, только теперь забились).
Глава 5
Доктор Марина
Некоторые парни полагают,
здесь у нас тут ясельки для новорождённых.
Так вот. Это не так. Понятно?
«Космический десант» Р. Хайнлайн
День седьмой. Минус пятнадцать. Идёт снег.
Рейд. На рассвете поднялся, разбудил бравых парней (пока таковыми могу считать только Дениса и Кабыра, остальные ещё мне не знакомы). Наскоро позавтракали, глотнули кофе, экипировались, нацепили белые маскхалаты, бессовестно похищенные у прапорщика. Опробуем новую зиловскую волокушу. Кинули туда алюминиевую снеговую лопату.
Нужны лекарства для Алика. А то выглядел он не очень. Проверим аптеку. На выходе с Завода натолкнулись на цепочку следов, уходящих в сторону частного сектора.
— Кабыр, прости за нескромность, ты не следопыт?
— Я в Жезказгане родился, это центральный Казахстан, а не в тундре. Отец на горно — добывающем работает. Так что по скальным породам могу подсказать.
— А по следам этим?
— Четверо-пятёро, мужские, шли быстро, на запад. — Засопел Хакас, слегка раздосадованный моим нежеланием понимать намеки.
— Ладно, пойдем, аптеку проверим, благо она в другой стороне.
Кругом только снега и «небелых» объектов становится всё меньше. Откуда вообще может возникнуть столько снега? Местами его навалило метра три-четыре. Надо Библиотекаря помучать, если придёт ещё.
Геопозиции некоторых объектов показывали «яндекс.карты». Сейчас интересовала некая «социальная аптека». Откопали вход. Так. Окно выбито. Пролезли внутрь, включили фонари.
Сомнений нет, аптека уже разгромлена. Разбиты витрины, потоптаны коробки, насрано в углу. Ублюдки, ещё и раздавили. Благодаря морозу запах не чувствовался. Дебилы. Зачем им аптека? Наркотики искали? Подозреваю, что в обычной аптеке их и не бывает.
Однако многое и осталось. Никто из нас в лекарствах был откровенно не силён, разве что на Базе, девушка Дениса учится на провизора. Поэтому, для простоты забирали вообще всё. В ближайшее время новых поставок не ожидается, любое медицинское добро бесценно. Я внизу, подаю. Парни наверху. Аккуратно, ящик за ящиком, беру абсолютно всё. Работаю скрупулёзно. Бинты, жгуты, детские прибамбасы, соски, памперсы, шприцы всех размеров, гематоген, непонятные мне устройства на батарейках, коробок градусников, витаминки, презервативы, БАДы, ортопедические стельки, костыль, неизвестные антибиотики.
— Нам некуда грузить.
Блять. Поднялся наверх думая, что переложу, уплотню, но парни сработали грамотно. Стопка высотой полтора метра, коробочка к коробочке, как в тетрисе, по всем правилам такелажа, прихвачена тросом.
— Там внизу по меньшей мере столько же. Жалко бросать. Ладно, сделаем два рейса.
Двинули. По Монтажников шёл, слегка покачиваясь на ходу, какой-то мужик. На плече палка или лом. Мы почти поравнялись, двигались насколько возможно быстро, но волокуша была слишком тяжела.
Немолодой мужик, с резкими потемневшими чертами лица. Одетый в простую чёрную шубу и поношенную шапку искусственного меха. На мгновение я увидел его глаза. Полные безумия. Такой человек убьёт и не поймёт, что сделал.
Откатили в сторону волокушу, парни чуть сзади от неё. Встал на колено, оружие наизготовку, приклад к плечу, досылаю патрон, переводчик огня на одиночную стрельбу. На моём АК теперь новая тряпочка, белая, маленькая, защита от снега, прижатая всё той же резинкой для волос. Как показывает практика, она не мешала стрелять, однако я неторопливо её отцепил и сунул в карман.
Мужик остановился шагах в пяти и долго глядел на нас, повернувшись боком. Стрелять, если подойдёт? Может он безобидный псих? Или нет? Предмет на плече -здоровенный потёртый лом.
Минута. Две. Ветер дует, несет снег. Наконец он развернул голову и побрёл дальше, на запад. Отстал от нас.
Зато за эти пару минут навстречу нам из снегопада стали появляться фигуры. Одна, две, восемь. Шесть мужчин — пинками гнали двух женщин, со связанными руками.
В некотором отдалении от нас, их впередиидущий свистнул, махнул психу.
— Огоньку не найдётся? Есть сигарета, малой? — вальяжно подошёл. Походка расслабленная, спокойная.
Мужик смотрел на него с осмысленностью золотой рыбки. Впрочем, для гопника, а это был без сомнения он, это не имело значения. Резким движением парень извлёк что-то из кармана
